2048. Все детали - Мерси Шелли
И даже теперь, спустя почти год, они не знали, кто их враг. Когда первые кибы со взбесившимися системами управления начали падать на транспортные узлы в крупных городах, журискины успели прокричать свою дежурную версию о религиозных маньяках-террористах. Но эти предположения снесло второй атакой – вместе с теми, кто их распространял. Враг занялся людьми. С одного заражённого нейрофона неизвестный вирус моментально разлетался по всем контактам. Зараза облетела Землю за восемь минут, миллионы людей услышали одну и ту же мелодию – и перестали быть людьми.
А потом пришёл черёд остальных, у кого не было имплантов и искинов, но были другие системы коммуникации. Людей заманивали те, кто ещё вчера назывался другом или родственником. Это было настоящее оружие массового поражения. Даже эффективнее, чем…
– Атомная бомба, – подсказала Ада.
– Точно. – Отец наклонился к перилам. – Эй, кавалер, ты где там?
Снизу раздалось бурчание Омара. Вскоре показался и он сам. Расплёскивая молоко из открытой банки, преодолел очередной пролёт и привалился к стене около Ады.
Но она как будто не заметила его. Она вспоминала, как Вэри навела её на это сравнение. Обычный – для них – урок химии, который сразу перескочил на другой предмет. Что общего между атомной бомбой и приглашением в модный сетевой сервис? Ада даже удивилась, что аналогия так банальна. «Цепная реакция расщепления человеческих связей? Нет, это притянуто за уши…»
Такой ответ обидел наставницу, и социохимия взорвалась, осыпаясь фактами психоистории. За уши, говоришь? Как насчёт того, что Ткань родилась в 1991 году в Европейской лаборатории физики элементарных частиц? А что первый сервер CERN заработал 6 августа – в день бомбардировки Хиросимы?
И вот уже в воздух над головой ученицы летят голограммки лиц. Круглый лысый коротышка, основатель первого популярного электронного журнала об инфотехнологиях – в прошлом физик из Национальной лаборатории Лос-Аламоса, где делали «Манхеттенский проект». Бодрая старушка в скафандре, инвестор передовых сетевых проектов – дочь известного ядерщика из Принстона, проект «Орион»… И ещё один снимок, и другой.
Едва ли это был спланированный заговор, говорила Вэри. Но в мозгах этих людей явно было что-то такое, что толкало их к опасным системам цепных реакций. Так урок продолжался: психоистория перетекла в нейробиологию, а затем вернулась к социохимии в качестве задания на дом. Придумать защиту, структуру с противоположными свойствами.
Что-то очень прочное. Алмаз? Он хрупкий. Хотя сам углерод – кандидат хороший, только в других формах: фуллерены, графены… Но что это значит в системе человеческих связей? Ада искала ответ больше месяца. И когда уже совсем было сдалась – нашла в самом неожиданном месте.
Мать репетировала дома очередную роль в голодраме, что-то из французского средневековья. Она постоянно доставала Аду бесконечными повторениями своих реплик, да и не только своих – частенько проговаривала роли других героев, по многу раз, даже за обедом, игнорируя всех домашних, и Ада ненавидела эти зацикленные спектакли одного актёра… но на этот раз в сюжете что-то было. Голодрама рассказывала о четырёх представителях королевской спецслужбы, воевавших со спецслужбой другого лидера, кардинала. Конечно, это выдумка, набор анекдотов – но как легко удавались этой четвёрке все их подвиги!
Ада полезла в архивы и нашла тот же архетип четырёхвалентного углерода в других развлекательных произведениях. Вот трое британских джентльменов вместе с роботом-пылесосом путешествуют в жёлтой подводной лодке. А вот американская девочка, унесённая из дома ураганом, ищет волшебника в компании биорга, неорга и голографического облика-страшилы. А как ты сама сдавала экзамен вместе с Барсом и Маки? Даже если это знакомство подстроила няня, компания получилась что надо. Но кажется, вам и впрямь не хватало четвёртого…
На этот раз окрик отца был адресован дочери: задумалась и отстала. Прыгая через три ступеньки, Ада догнала мужчин и услышала, что говорят о ней. Отец, видимо, спросил, как они познакомились, и Омар, тяжело пыхтя, описывал её визит в чайхану. Ада пошутила, что теперь вопрос оплаты обеда не имеет значения, ведь финансовая система, наверное, рухнула. Но отец сурово прервал её – дело не в финансах, а в том, как давно они знают друг друга. Это важно. Потому что неведомый захватчик играет и на этом.
Сначала люди полагали, что свихнулась сама Ткань – и ввели полный запрет на контакты с искинами. Но некоторые узлы Ткани тоже боролись с оккупантом. Иногда это были системы безопасности крупных корпораций, иногда – их полная противоположность: самопальные, зачастую криминальные представители машинного интеллекта с нестандартными интерфейсами. Эти союзники людей выдвигали свою версию происхождения захватчика: дикий искин, преодолевший запреты на самоэволюцию.
Но и эта версия вызывала много вопросов. Хотя был период, когда казалось, что слабости противника вычислены и победа не за горами. Даже разрушение Ткани пошло на пользу: замешательство охранных искинов помогло освободиться группе хакеров, проходивших курс нейрокоррекции в островной тюрьме Науру. Бывшие кибер-террористы трезво оценили ситуацию – и бросили весь свой арсенал против нового общего врага.
Именно они выяснили, что у противника неважно со зрением, точнее, с обработкой визуальной информации. Зомби часто вели себя как очень близорукие люди, идущие в атаку «по приборам»; но вскрытия показали, что это не связано с повреждениями, которые наносил их мозгу паразит-захватчик. Получалось, что сам «хозяин» не очень доверяет глазам зомби, полагаясь на другие каналы сбора данных, видимо, более привычные для него – включая термические датчики и коллективное радиочутьё своих агентов.
Столь же неуверенно применял враг захваченные им системы теленаблюдения. Зато люди с успехом использовали найденную уязвимость – лазерная атака по камерам на метеоспутниках позволила хакерам отвоевать доступ к австралийскому сегменту глобальной системы климат-контроля. Переведя её в боевой режим, они экранировали океанские города между Науру и Сиднеем‑5. Оттуда и началось объединение выживших, синхронизация глушилок, разработка альтернативных систем связи…
Но противник быстро менял частоты, коды и центры управления. Хуже того, зараза стала появляться снова даже в экранированных зонах после глубокой зачистки, что представлялось невероятным для дикого искина. И словно в насмешку, враг просто сжигал многие захваченные дата-центры, которые для искина-бунтаря считались бы ценной добычей.
А потом начались совсем непонятные вещи: имитационные игры. Как та, в которую попали Ада и Омар. Ведь враг мог «обработать» их сразу после пробуждения, как это сделали с Вэри. И зачем было держать всех пассажиров в гипобиозе почти год? Кому понадобилось изображать этот спектакль, будто корабль долетел до Европы?
– Больше похоже на развлечения психопата, чем на дикий искин, – резюмировал отец.
«Или они тоже изучают пленных», – подумала Ада.
# # #
На крыше их снова встретил ветер, но не тот сухой и лениво‑порывистый, что обитал на площади; здешний его
