Вера Огнева - Меня зовут I-45
Малая раскрыла рот и замерла как вкопанная. Горло цепко схватил спазм. О боги, да куда она попала? Она не хотела, просто не могла идти дальше.
– Пей.
Малая уставилась на дымящиеся стопки золотистой дряни в руках Алариха. Еще выпивки не хватало…
Хотя вдруг поможет?
Она взяла одну и осторожно глотнула. На вкус напиток оказался сладким, как сок. По телу разлилось тепло, головная боль притупилась.
Аларих дождался, пока она не допьет, сунул пустые стопки пробегавшему мимо официанту и двинулся дальше, раздвигая толпу покатыми плечами. Малая поспешила следом.
Ложа на третьем ярусе была забита до отказа сенаторами, их женами, любовницами и детьми. Они хохотали, пили и закусывали. Кичились диковинными красками на лицах и гроздьями камней в ушах и на шеях. Сплошь золото и богатство. Они были так прекрасны, что хотелось провалиться сквозь землю. Развернуться и сбежать.
Но внимания на нее не обращали. Взгляды скользили по ней, как по мебели, никогда не останавливаясь. Для патрициев ее не существует, наконец поняла Малая и даже немного расслабилась от этой мысли. Они просто не видели номеров. «Пандора» была широко известна, но создана исключительно для самых узких кругов.
Номера попадали в театр только в качестве уборщиков или личной охраны. Два «уборщика» из «псов» уже работали внутри. Малая была «охранником».
И все – гости и «псы» – ждали начала представления.
Аларих занял кресло, среднее из трех в пустой ложе. Малая встала за его спиной, но он обернулся и указал на сиденье рядом с собой. Она послушно села. Зажала вспотевшие ладони между коленей.
– Посмотри туда, – сказал Аларих на ухо и указал на ложу на самом верхнем уровне. С их места хорошо было видно всех, кто сидел за бронированным стеклом: лысого одутловатого мужчину, вокруг которого суетились женщины и слуги. Сам он оставался серьезен, как орел на имперском гербе.
– Консул из центральной курии. Избран в этом году. Очень неприятный гражданин.
На вкус Малой, все зрители театра «Пандора» были неприятными.
– Справа жена, слева – дочь. Впрочем, тебе это знать не обязательно.
Жена и дочь сцепились через консула. Одна что‑то доказывала другой. Они походили на ровесниц; может, ими и были. Консул безотрывно смотрел на сцену. Когда свет погас, он обрубил спорщиц одним жестом.
Фоновая музыка стихла.
– Любит театр, – сообщил Аларих, с довольной улыбкой набирая сообщение на одноразовом коммуникаторе. – Миллионы пожертвовал.
Такая сумма даже не укладывалась в голове.
Малая вспомнила о труде, с которым доставала десять денариев на лекарство матери. Как собирала на похороны отца – и так и не набрала нужной суммы. Пришлось хоронить в общей яме за пределами курии. А тут миллионы… Похоже, патриции не знали, куда деньги девать. Попробовали бы хоть раз пожить, как обычные номера.
Свет прожекторов упал на мужчину в парике и женской маске с гротескно огромным ртом. Малая увеличила изображение. Мужчина запел – слишком громко и резко в образовавшейся тишине. Казалось, пласты воздуха дрожали от его высокого голоса. По спине даже мурашки побежали.
Консул тоже смотрел на сцену, но вздрогнул, когда слуга коснулся его плеча и передал изящную пластину коммуникатора. Консул сощурился, чуть вытянул руку, всматриваясь в экран. Едва заметно нахмурился и стал что‑то набирать.
Коммуникатор в руке Алариха завибрировал.
– Другого я и не ожидал. – Аларих пробежал глазами полученное сообщение и тронул Малую за рукав. – Найди кардиоимплант.
Малую как водой облило.
– Что? – глупо переспросила она.
– Кардиоимплант консула. Замедли работу, но не останавливай.
Юпитер всемогущий, да как она могла это сделать? Она покосилась на уборщика‑«пса» у дверей ложи. И отступать было некуда.
Пришлось сосредоточиться. Она навела фокус окуляра так, что консул стал хорошо виден. Представила себя в его теле: стареющем, полноватом, с крупными ровными плечами. Поймала дыхание по плавному движению груди.
И будто почувствовала камень в груди. Инородное тело, испускающее импульсы. Малая приглушила эти сигналы – как ладонью накрыла.
Консул вдруг побелел и согнулся в кресле. Исчез из виду за золоченой балюстрадой.
– Отпусти. – Ее шлепнули по руке. – Отпусти его.
Малая торопливо вспомнила родителей и их голоса. Обычно это успокаивало.
Сработало и на этот раз. Консул выпрямился, на лицо вернулся цвет. Жена, дочь и слуги наперебой спрашивали о чем‑то. Попытались вывести его из ложи, но консул отмел все их попытки движением ладони и достал коммуникатор.
– Что делает?
– Пишет вам. – Малая еле шевелила ослабевшими губами. Казалось, из нее одним махом вытянули все силы.
– Хорошо. – Аларих кивнул. – Видишь, как здорово? Тебе всего лишь было нужно его увидеть. Не сомневаюсь, что с окуляром ты способна на гораздо, гораздо большее…
Коротко загудел коммуникатор. Аларих прочел сообщение и помрачнел, губы сжались в нить. Он ухватил вино со столика.
– Вот же упрямый ублюдок, – сказал он в бокал. – Убей его.
Убить?!
– Что? Как?
– Не прикидывайся, ты поняла, о чем я.
Малая покосилась на полупрозрачную пластину коммуникатора в его руке, увеличила изображение и зашевелила губами, разбирая строки полученного сообщения. «Я сообщил легионерам. Ты – всего лишь пыль».
Она вновь глянула на консула. Будто почуяв на себе фокус окуляра, он повернул голову и уставился в ответ. Малая была готова поклясться, что он видел ее. Именно ее. Запоминал лицо будущего убийцы.
Она вдруг поняла, что не могла этого сделать, даже ради Энцо. Все зашло слишком далеко.
– Нет.
Аларих глянул с нескрываемым раздражением.
– Ты слышала мой приказ.
Теперь он говорил, как настоящий патриций. Приказывал.
Малая не терпела, когда ей приказывали.
Она огляделась и встала.
– Куда? – осведомился Аларих.
– Хочу подобраться ближе. Не могу почувствовать, – соврала она и протиснулась мимо «пса», который уже десяток минут прибирал ложу. Его рубашка топорщилась у пояса. Похоже, пистолет. «Пес» скользнул по ней подозрительным взглядом, но все же посторонился и дал выйти в коридор. Малая ступила в яркий свет и зашагала прочь, оглушенная стуком собственного сердца.
Спустя пару шагов она обернулась.
«Пес» вышел за ней.
Малая заторопилась вдоль дверей, ведущих в другие ложи. Лавировала между официантами с подносами. Завернула за угол и сбежала уровнем ниже по парадной лестнице. Завидев дежуривших легионеров, она пошла спокойнее. Их было трое: коротко стриженные, гладко выбритые, в одинаковой темно‑синей форме, в которой они походили на гончих. Заметив Малую, один из них что‑то сказал товарищам и двинулся к ней.
«Пес» был все ближе.
Гончие с одной стороны, волки – с другой.
Она в панике выдохнула. Проследила за официантом с подносом грязной посуды. Он толкнул служебную дверь, и Малая бросилась следом. Врезалась в его спину.
Посуда посыпалась на пол. Официант отшатнулся, за спиной заметались крики.
Малая кинулась по служебному коридору; мимо дверей, за которыми ухали десятки кухонных модулей. Влетела в подъемник и трижды успела нажать кнопку нижнего уровня, прежде чем двери закрылись. Лифт набрал скорость, провалился вниз, и на миг Малой почудилось, что она взлетает.
Цокольный этаж театра оказался чистым и безликим. Коридоры пересекались столь же одинаковыми коридорами, двери походили одна на другую – без табличек и каких‑либо опознавательных знаков. Только белый пластик – стен, потолков, входов, выходов. Над головой тускло мерцали полосы ламп, на которых… От яркости и волнения у Малой сбилась фокусировка, и мир заслонило изображение дохлой мухи за светильником. На скрюченных лапках топорщились волоски.
Заметив камеру у потолка, Малая опустила голову. Уставилась на собственные ботинки, уняла тошноту и зашагала вперед.
Успокоиться. И не останавливаться. Не время бояться.
Она поравнялась с охранником. Взгляд сам уполз к матовой кобуре, которая выглядывала из‑под форменной куртки. Но, хвала Юпитеру, охранник прошел мимо. Даже головы не поднял.
Малая зашагала быстрее. Обернулась и вздрогнула, заметив «пса» в форме уборщика. Тот озирался, расталкивал официантов и рабочих в спецовках. Малая торопливо свернула в боковой коридор и едва не взвыла. Уперлась в тупик! Четыре двери и стена. Двери заперты. На одной желтел знак пожарного выхода.
Она выглянула за угол.
«Пес» шел в ее направлении.
Сразу за ним – она приблизила изображение и задохнулась от ужаса – сразу за «псом» шел легионер.
Малая спряталась обратно и прижалась затылком к стене. Нужно было бежать, вот только куда? Стоит сунуться в коридор, как «пес» или легионер сразу заметят.
