Брюс Стерлинг - Последний шакальчик
Раф с наслаждением дремал на криволинейном диване от Аалто, когда его разбудили Хохлов и Старлитц.
— Нас предали, — объявил Хохлов.
— Да? — сонно переспросил Раф. — Где? Кто предатель?
— К несчастью, вышестоящие. Раф, протирая глаза, задумался:
— Почему ты так говоришь?
— Им очень понравилась наша идея, — сказал Хохлов. — А потому они ее у нас украли.
— Интеллектуальное пиратство, приятель, — пояснил Старлитц. — Дрянной у нас мирок.
— С Аландами покончено, — продолжал Хохлов. — Высшие круги Организации решили, что мы проявляем слишком много инициативы. Они желают пожестче контролировать такую роскошную идею. Наши финские хакеры попрыгали за борт и перешли к ним. Они перемаршрутизировали все «саны» на Калининград.
— А где это, Калининград? — спросил Раф.
— Это дурацкий клочок России по ту сторону всех трех независимых балтийских государств, — с готовностью объяснил Старлитц. — Они говорят, что превратят Калининград в новый русский Гонконг. Старый Гонконг вот-вот сожрут и переварят китайцы, так что мафия решила, что пора России породить свой собственный. Они превратят этот крохотный аванпост в Балтийскую беспошлинную зону, она же европейское буферное микрогосударство. Нашим финским хакеришкам они платят втрое против нашего плюс авиабилет.
— Всемирный банк помогает им кредитами на развитие, — вмешался Хохлов. — Всемирный банк просто без ума от их идеи с Калининградом.
— Плюс Европейский союз, приятель. Европейцам только и подавай что беспошлинные зоны.
— И финны тоже, — сказал Хохлов. — Вот что самое худшее. Финны нас продали. Россия раньше должна была по две сотни долларов на каждого финна. В обмен на списание с долга каких-то дрянных пятидесяти миллионов долларов мои боссы всех нас сдали финнам. Они рассказали финнам о наших планах, и они продали нас, как если б мы были какой-нибудь паршивой танковой дивизией. Финская группа уничтожения уже вылетела прямо сюда, чтобы нас прикончить.
Круглое мясистое лицо Рафа потемнело от ярости.
— Так, значит, вы предали нас, Хохлов?
— Это мои боссы пустили нас под откос, — стойко ответил Хохлов. — По сути, я вычищен. Меня вышибли из Организации. Наша идея понравилась им гораздо больше, чем им нравился я. Так что я буду пущен в расход. Я труп.
Раф повернулся к Старлитцу:
— За это мне придется пристрелить Булата Романовича. Ты, надеюсь, это понимаешь?
— А у тебя что, есть пушка, приятель? — вопросительно поднял брови Старлитц. — Оружие у Айно. — Спрыгнув с дивана, Раф бросился вон из комнаты отдыха.
Хохлов и Старлитц поспешно последовали за ним.
— Ты позволишь ему застрелить меня? — краем рта спросил Хохлов.
— Послушай, парень выполнил свои обязательства. Он всегда выполнял свое вовремя и по инструкции.
Айно они застали в подвале одну. При ней было старое ружье для охоты на лосей.
— Где арсенал? — потребовал Раф.
— Я приказала Матти и Йорме увезти все оружие с этого участка. Твои наемники — ужасающие скоты, Раф.
— Ну конечно, они скоты, — отозвался террорист. — Вот почему они идут за Шакалом. Одолжи мне на минуту ружье, дорогая. Мне нужно пристрелить этого русского.
Айно загнала в казенник патрон размером с большой палец и встала:
— Это мое любимое ружье. Я никому его не отдам.
— Тогда пристрели его сама, — сказал Раф, ловко отступая на полшага. Его мафиози сорвали программу Движения. Они предали нас финским угнетателям.
— С материка летит полиция, — вмешался Старлитц. — Все кончено. Пора разбегаться, девочка. Пора убираться отсюда.
Айно не обратила на него ни малейшего внимания.
— Я же говорила тебе, что русским нельзя доверять, — сказала она Рафу. Она побелела как полотно, но держала себя в руках. — Какое отношение к Финляндии имеют эти американские наемники? Мы б легко со всем справились, если б не твои амбиции.
— Человеку нужна мечта, — объяснил Раф. — Каждому нужна великая мечта.
Айно навела ружье в грудь Хохлову.
— Пристрелить вас? — запинаясь, спросила она его по-русски.
— Я не полицейский, — с готовностью предложил Хохлов.
Айно задумалась, однако ружье не шевельнулось.
— Что вы сделаете, если я вас не застрелю?
— Понятия не имею, — удивленно отозвался Хохлов. — Ты что планируешь делать, Раф?
— Я? — переспросил террорист. — Ну, я бы мог убить тебя голыми руками. — Он поднял пухлые, с ямочками ладошки в позу карате.
— Ну да, очень тебе это поможет против вертолета с озлобленной финской группой уничтожения, — отозвался Старлитц.
Раф расправил плечи:
— Как бы мне хотелось с оружием в руках защищать эту землю и погибнуть на ней! Насмерть сразиться с финскими угнетателями! Однако, к несчастью, у меня нет арсенала.
— Спасайся, Раф, — сказала Айно.
— Что ты такое говоришь, дорогая? — спросил Раф.
— Беги, Раффи. Спасай вою жизнь. Я останусь здесь с твоими дурацкими шлюхами и твоими пьяными голыми неудачниками, а когда появятся полицаи, вот тут я их постреляю.
— Не слишком мудрый ход, если собираешься выжить, — сказал ей Старлитц.
— Почему я должна бежать, как вы? Мне что, позволить моей революции рухнуть от первого же толчка властей? Даже без толики сопротивления? Это мое священное дело!
— Послушай, ты всего лишь одна маленькая девочка, — взялся увещевать ее Старлитц.
— Ну и что? Они переловят всех этих глупых шлюх, мужчин и женщин, пока те будут валяться в пьяном ступоре. Полицаи наденут на них наручники, тем все и кончится. Но не на меня. Я буду сражаться. Я буду стрелять. Может, меня убьют, может, меня схватят живьем. Тогда мне просто придется жить в маленьком каменном домике. Совсем одной. Долгое, долгое время. Но я этого не боюсь! У меня есть мои убеждения. Я была права! Я не боюсь.
— Знаете, — весело сказал Хохлов, — если мы возьмем моторку, через три часа мы можем быть уже у побережья Дании.
* * *Водяная пыль летела им в лицо, и Аландские острова таяли вдали.
— Надеюсь, в Дании нам не слишком часто придется проходить через паспортный контроль, — озабоченно сказал Хохлов.
— Паспорта не проблема, — отозвался Раф. — Не для меня. И не для моих друзей.
— Куда мы направляемся? — спросил Хохлов.
— Ну, возможно, затея с аландским офшорным банком была несколько преждевременна, — раздумчиво произнес Раф. — Я провидец. Я всегда на двадцать лет опережаю время — но сейчас, возможно, всего на двадцать минут. — Раф вздохнул. — Чудесная девушка эта Айно! Она так мне напомнила… ну, столько было чудесных девушек… Но мне следует пожертвовать моей привычкой ударяться в поэтические мечты! В этот трагический момент мы должны перегруппироваться, мы должны обеими ногами твердо стоять на земле. Ты со мной согласен, Хохлов? Нам следует отправиться в единственное место действия в Европе, которое гарантирует прибыть.
— В бывшую Югославию? — с готовностью спросил Хохлов. — Говорят, из Белграда можно бесплатно позвонить по телефону куда угодно во всем мире. Используя валюту, которой больше и не существует-то вовсе!
— Там очевидный потенциал, — продолжал Раф. — Разумеется, это требует дельцов, умеющих приземляться на ноги и сухими выходить из воды. Людей действия. Лучших на своей стезе.
— Босния-Герцеговина, — выдохнул Хохлов, поднимая раскрасневшееся лицо к новому, без устали поднимающемуся солнцу. — Новый фронтир! Что скажешь, Старлитц?
— Думаю, я какое-то время просто пооколачиваюсь тут и там, — отозвался тот и зажал себе нос большим и указательным пальцами.
Внезапно и без дальнейших слов он перевалился спиной за борт в темную воду Балтики. Через несколько кратких мгновений он уже исчез из виду.
Примечания
1
Да здравствует цифровая революция! (исп.)
2
«Auld Lang Syne» — песня, которой по традиции заканчивается встреча друзей, собрание и т. п.
