Уильям Гибсон - Страна призраков
Оба окаменели на месте. Голубые глаза Бобби, большие и круглые, как у совы, темнеющие за косой белокурой челкой, вдруг ясно напомнили журналистке один из снимков Курта Кобейна. Тут подошел Альберто и отобрал маску.
– Бобби, – укорил он, – давай уже возьми себя в руки. Это важно. Она пишет статью о локативном искусстве. Для «Нода».
– Для «Нода»?
– Угу.
– Что это за ерунда?
– Журнал типа «Вайред», только английский.
– Или бельгийский, – вставила Холлис. – Или еще какой-нибудь.
Чомбо смотрел на гостей так, как смотрит здоровый человек на двух помешанных.
Корралес щелкнул по сенсорной панели, которую нечаянно задела его спутница, погасил какой-то индикатор и отнес шлем на ближайший стол.
– Великолепный спрут, Бобби, – сказала Холлис. – Спасибо, что показал. А теперь я уйду. Извини за беспокойство.
– Ладно, проехали, – со вздохом смирения произнес тот.
Затем отошел к другому столу, разворошил кучу разных мелочей и вернулся с пачкой «Мальборо» и бледно-синей зажигалкой «Бик». Зажег сигарету, опустил веки и глубоко затянулся. Открыл глаза, откинул голову и выдохнул голубой дым вверх, навстречу граненым полусферам. После новой затяжки он хмуро взглянул на гостей поверх сигареты.
– Все задолбало. Представить нельзя, как меня все задолбало. Это же целых девять часов. Девять. Долбаных. Часов.
– Попробуй антиникотиновый пластырь, – предложил Альберто и обернулся к Холлис. – Ты вроде курила, когда пела в «Кёфью»?
– Я бросила.
– С помощью пластыря? – Бобби вновь затянулся «Мальборо».
– Вроде того.
– Что значит «вроде того»?
– Инчмэйл однажды прочел о том, как англичане открыли табак в Виргинии. И знаете, племена, которым он уже был известен, совсем не курили, вернее, поступали не как мы.
– А что они делали? – Безумные искры в глазах Чомбо под косыми соломенными прядями заметно поугасли.
– Это похоже на наше пассивное курение, только намеренное. Туземцы забирались под навес и поджигали кучу табачных листьев. А еще из них готовили припарки.
– Прип?.. – Собеседник опустил окурок.
– Никотин очень быстро всасывается кожей. Инчмэйл предложил сделать влажную кашицу из толченых листьев, наклеить на кожу куском изоленты...
Глаза Корралеса широко распахнулись.
– И вот так ты перестала курить?
– Не совсем. Опасная затея. Может запросто и убить, как мы потом выяснили. Это ведь то же самое, что впитать организмом весь никотин из целой сигареты – смертельная доза и даже больше. Было так мерзко, что буквально через пару раз мою привычку словно рукой сняло, – заключила она и улыбнулась Бобби.
– Может, и мне рискнуть, – пробормотал тот, смахивая пепел на бетонный пол. – Где он сейчас, ваш Инчмэйл?
– В Аргентине.
– Играет?
– Гигует[49] понемногу.
– Записывается?
– Не слышала.
– А ты теперь занялась журналистикой?
– Я всегда немного пописывала, – ответила она. – Где здесь туалет?
– Вон там, в углу. – Чомбо махнул рукой в сторону противоположную той, где Холлис видела Арчи и еще что-то непонятное.
Шагая в указанном направлении, журналистка внимательно следила за тем, чтобы не задеть частые, безупречно ровные линии сетки, нарисованные чем-то вроде белой муки.
Туалет явно был новее самого́ здания и состоял из трех кабинок с нержавеющим писсуаром. Журналистка заперла за собой дверь, повесила сумку на крючок в первой кабинке и достала пауэрбук. Во время загрузки она устроилась поудобнее. Как и ожидалось, компьютер легко обнаружил Wi-Fi. Не желаете ли присоединиться к беспроводной сети «72fofH00av»? Холлис не только желала, но и присоединилась. Любопытно, почему затворник-технарь, страдающий агорафобией, не позаботился защитить свою сеть от несанкционированного доступа; а впрочем, бывшую вокалистку всегда удивляло, как много людей проявляют подобное легкомыслие.
Пришло письмо от Инчмэйла. Холлис вывела послание на экран.
Анжелина вся извелась, когда узнала, что ты, пусть даже не напрямую и в перспективе, работаешь на Бигенда. Кстати, по-настоящему имя произносится «Бэй-дженд» или вроде того, но, по словам жены, он и сам так почти не говорит. Да, кое-что посерьезнее: она списалась со своей подружкой, Мэри из «Dazed», и та обратилась к весьма достоверным источникам. В общем, с этим твоим «Нодом» дело нечисто. Никто о нем и слыхом не слышал. Если печатное издание с грехом пополам напускает на себя таинственность до первой публикации, это уже странно. А твой «Нод» не светится даже там, где засветился бы любой, хоть и самый рассекретный журнал. XOX[50] «male[51]».
«Все глубже погружаюсь в глубины когнитивного диссонанса», – отметила про себя журналистка, споласкивая руки. Зеркало уверяло ее, что сделанная в «Мондриане» укладка еще неплохо держится.
Пауэрбук отключился, и Холлис убрала его с раковины в сумку.
Шагать обратно через мучнистую решетку пришлось с прежней осторожностью. Альберто с Бобби сидели за столом в креслах «Аэрон» весьма обветшалого вида. Похоже, несчастные предметы мебели были когда-то куплены для новенькой фирмы, которая вскорости вылетела в трубу, после чего они пережили конфискацию, аукцион и перепродажу. В просвечивающей темно-серой сетке темнели дыры – следы от окурков.
К ярким огням на потолке медленно уплывали слоистые облака сизого дыма, чем-то напоминая концерты «Кёфью» на стадионах.
Чомбо сидел, подтянув колени к подбородку и вонзив несуществующие каблуки остроносых туфель, похожих на клонированные кеды, в сетку, которая обтягивала сиденье. На столе за его спиной лежала всякая всячина; Холлис разглядела банки с «Ред Буллом», огромные водостойкие маркеры и то, что притворялось кучкой сладостей, а на деле оказалось белыми кирпичиками «Лего».
– Почему только этот цвет? – спросила журналистка, опустившись в «Аэрон» и развернувшись лицом к Бобби. – Что-нибудь вроде коричневых «M&M’s» для локативных художников?
– Какие ты имеешь в виду, – прозвучал за ее спиной голос Корралеса, – те, за которыми все гонялись или которых, наоборот, не хотели[52]?
Чомбо пропустил его реплику мимо ушей.
– Скорее они выполняют роль изоленты: соединяют электронные схемы и защищают платы от повреждений. Однотонный дизайн помогает избежать визуальной неразберихи, а белый цвет – лучший фон для фотографий, детали легче всего различаются.
Холлис покатала кирпичики на ладони.
– И что, их запросто вот так продают, целыми мешками?
– Спецзаказ.
– По словам Альберто, твоя работа похожа на роль продюсера. Это правда?
Бобби пристально посмотрел на собеседницу из-под челки.
– Ну, если в са́мом общем смысле, если очень грубо упростить... Пожалуй, да.
– А как получилось, что ты стал ею заниматься?
– Раньше я работал с коммерческой технологией GPS, потому что когда-то мечтал быть астрономом и грезил спутниками. Любопытно же разобраться с глобальной сеткой: что она такое, как с ней работать, выявить скрытые возможности, а кому еще это интересно, кроме художников? Либо они, либо военные. Обычно так и происходит с новыми технологиями: самое увлекательное применение – на поле брани или в галерее.
– Да, только этот проект был военным с самого начала.
– Конечно, – не возражал Чомбо, – как, наверно, и первые карты мира. Координатная сетка – простая вещь. Слишком простая, чтобы допускать к ней кого попало.
– Одна моя знакомая говорила, что киберпространство выкручивается навыворот. Так она выразилась.
– Разумеется. И стоит процессу окончиться, киберпространства больше не будет, верно? Да оно и не существовало никогда, если хотите. Разве что как способ увидеть, куда мы направляемся. Теперь, при сетке, мы оказались по другую сторону экрана. Теперь это здесь. – Он откинул волосы и воззрился на нее сразу двумя глазами.
– А этот ваш Арчи, – журналистка махнула рукой в пустоту, – его повесят над улицей в Токио?
Бобби кивнул.
– Но ведь можно отвезти его туда и в то же время оставить здесь, правда? Это реально – сделать привязку сразу к двум местам? Или ко скольким угодно?
Собеседник улыбнулся.
– Ну и кто будет знать о его присутствии? Вот сейчас, если бы мы не показали, ты бы его и не обнаружила; разве что выяснила бы заранее адрес страницы в Интернете и координаты GPS, тогда конечно. А впрочем, все меняется. Новые сайты, где размещаются представления такого рода, множатся словно грибы. Войди на любой из них, заведи себе интерфейс, – он указал на шлем, – плюс лэптоп и Wi-Fi и любуйся, сколько захочешь.
Холлис подумала над его словами.
– Но ведь каждый из этих сайтов... серверов или как их? Порталов?..
Чомбо кивнул.
– Каждый показывает свою действительность? У Альберто я вижу мертвого Ривера Феникса на тротуаре, а у кого-нибудь еще, ну не знаю, только хорошее. Одних котят, например. То есть мир, где мы обитаем, будет сплошь состоять из каналов... – Она склонила голову набок. – Правильно?
