Уильям Гибсон - Страна призраков
– Он из ЦРУ?
Хуана сердито нахмурилась из-под серого платка. Бледный кончик языка показался в уголке ее рта и тут же исчез.
– А твой дед был из ДГИ?
Тито задумчиво окунул кусочек тоста в кофе и прожевал его.
– Ну да.
– Правильно, – сказала тетка. – Был, конечно.
Она потерла морщинистые ладони друг о друга, словно хотела избавиться от следов какой-то грязи.
– А на кого он работал? Вспомни наших святых, Тито. Два лика. Непременно два.
15
Жулик
Инчмэйл был вечно лысеющим, вечно серьезным и всегда выглядел солидным мужчиной – даже в день их первой встречи, когда им с Холлис было по девятнадцать. Настоящим поклонникам «Кёфью» обычно либо нравился он, либо она, и крайне редко – оба сразу. Похоже, Бобби Чомбо относится к первым, размышляла бывшая певица, пока Альберто вез ее в «Мондриан». И это даже хорошо. Можно, не сознаваясь в авторстве, изложить свои самые удачные истории про Инчмэйла, потом перетасовать их, словно колоду карт, кое-что припрятать в рукаве, что-то выкинуть на стол, а кое-где и передернуть, лишь бы разговорить этого парня. Холлис никогда не спрашивала разрешения у самого́ Инчмэйла, но почему-то верила: он платит ей той же монетой.
И не беда, что Бобби тоже музыкант, пусть и не в са́мом привычном смысле: не играет на инструментах и не поет, зато создает демозаписи из тщательно отобранных и перемешанных фрагментов. Холлис такой порядок вещей устраивал, она лишь думала, подобно генералу Боске[58], наблюдающему атаку легкой бригады, что это не война[59]. Инчмэйл понимал такие вещи и, кстати, успешно ими пользовался с тех самых пор, как появилась возможность цифровым способом извлекать гитарные партии из тесных скорлупок гаражного исполнения и видоизменять их, словно душевнобольной ювелир, вытягивающий столовые викторианские приборы и превращающий их во что-то насекомовидное, уже нефункционально хрупкое и опасное для нервов.
Пожалуй, страсть Бобби к «Мальборо» тоже играла ей на руку, хотя Холлис поймала себя на том, что невольно считает про себя сигареты и, поглядывая на пустеющую пачку, начинает волноваться, хватит ли ей самой. Она пыталась отвлечься, потягивала из найденной среди завалов на столе банки «Ред Булл» комнатной температуры, и вскоре глаза у нее полезли на лоб – то ли от кофеина, то ли от другого знаменитого ингредиента под названием «таурин», якобы извлекаемого из бычьих яичек. Странно: как правило, быки смотрелись гораздо спокойнее, чем почувствовала себя журналистка. А может, это вообще были коровы? Она не слишком разбиралась в домашней скотине.
Рассказ Чомбо про поиски нужных образцов помог Холлис хотя бы отчасти понять, что за человек перед ней, оправдать его тесные белые штаны и дурацкие туфли. Грубо говоря, парень выполнял работу диджея. Или подражал, что тоже считается. Да и его основная специальность – диагностика и устранение неполадок в навигационных системах, так, кажется? – вписывалась в общую картину. Это и есть докучная сторона диджейской или подобной жизни, причем зачастую не та, которая кормит.
– Обошлось. Я думал, будет хуже, – прервал ее мысли Альберто. – Обычно с ним просто так пива не сваришь.
– Пару лет назад я гиговала в Сильверлейке, они это называют реггитон. Смесь регги и сальсы.
– Ну и?
– Чомбо. Был там такой крутой диджей: Ель Чомбо.
– Это не Бобби.
– Ясное дело. Только вот чего ради наш белый парень взял такое же прозвище?
Альберто ухмыльнулся.
– А чтобы другие спрашивали. Вообще-то Чомбо – это компонент программного обеспечения.
– Софт, что ли?
– Ага.
Она решила пока не забивать себе этим голову.
– А ночует он там же?
– Да, и почти не выходит наружу без надобности.
– И, говоришь, никогда не спит в одном и том же квадрате сетки...
– Об этом при нем даже не заикайся ни в коем случае, лады?
– Значит, гигует? Диджействует?
– Он занимается подкастингом[60], – ответил Корралес.
У Холлис зазвонил сотовый.
– Алло?
– Это Рег.
– Только что про тебя подумала.
– По какому случаю?
– Потом расскажу.
– Ты получила мой е-мейл?
– Да.
– Анжелина просила позвонить перепроверить. Пере-пере.
– До меня дошло, спасибо. Но ничего уже не поделаешь. Пусть все идет как идет, и посмотрим, что получится.
– Ты опять на каком-нибудь семинаре?
– Почему это?
– Тогда тебя тоже вдруг потянуло философствовать.
– Я тут видела Хайди...
– Боже, – сказал Инчмэйл. – Надеюсь, она передвигалась на задних конечностях?
– Промчалась мимо на очень приличной машине по направлению к Беверли-Хиллс.
– Ну что ж, ее тянуло туда еще из роддома.
– Рег, я не одна. Мне пора.
– Чао.
Трубка умолкла.
– Это был Рег Инчмэйл? – спросил Альберто.
– Он самый.
– Ты сегодня вправду видела Хайди Гайд?
– Видела, пока ты разбирался с охраной «Virgin». Она проезжала по Сансет.
– Ничего себе, – удивился Корралес. – Невероятная встреча, да?
– С точки зрения статистики, может, и так. А по-моему, ничего сверхъестественного. Она живет на Беверли-Хиллс, работает где-то в районе Сенчури-Сити.
– Чем занимается?
– Участвует в делах мужа. Он у нее адвокат по налоговым делам, имеет свою производственную фирму.
– Ого, – помолчав, произнес Альберто. – Значит, все-таки есть жизнь после рока.
– Уж это поверь мне на слово, – заверила его Холлис.
Робот Одиль не то окончательно умер, не то впал в спячку. Во всяком случае, он без движения замер у занавесок с видом недоделанной игрушки. Холлис поддела его носком «Адидаса».
На голосовой почте новых сообщений не было.
Журналистка достала из сумки пауэрбук, поднесла его обратной стороной к окну и выполнила начальную загрузку. Подключиться к проверенной беспроводной сети «SpaDeLites47»? Да, пожалуйста. До сих пор «SpaDeLites47» ни разу не подводила. Бывшая солистка «Кёфью» подозревала, что точка доступа к этой сети находится через дорогу, в здании со съемными квартирами.
Опять никаких писем. Придерживая одной рукой лэптоп, Холлис набрала в «Гугле»: «бигенд».
Первым делом на экране всплыл какой-то японский сайт – судя по всему, реклама лучшего моторного масла для драгстеров[61].
Холлис попробовала ссылку на страничку Википедии.
Хьюберт Хендрик Бигенд, род. 7 июня 1967 г. в Антверпене, основатель инновационного всемирного агентства рекламы «Синий муравей». Единственный сын в семье; родители – бельгийский предприниматель Бенуа Бигенд и скульптор из Бельгии Федра Сейнхив. Как очернители, так и почитатели часто припоминают давнюю связь его матери с Ситуационистским интернационалом[62] (Чарльзу Саатчи ошибочно приписывают знаменитые слова: «Это жулик от ситуационизма»), однако сам Бигенд приписывает успех «Синего муравья» исключительно собственным талантам, одним из которых, по его утверждению, является способность найти нужного человека для каждого проекта. Невзирая на значительный рост фирмы за последние пять лет, он по-прежнему лично занимается подборкой кадров.
В сумке на столе затрезвонил сотовый. Если сейчас поменять расположение пауэрбука, сигнал Wi-Fi потеряется, но эта страница останется в кэше. Журналистка подошла к столу, положила лэптоп и выудила из сумки телефон.
– Это Хьюберт Бигенд, мне нужна Холлис Генри.
Бывшая певица похолодела, охваченная невольным ужасом, словно ее застали за подглядыванием.
– Да, мистер Бигенд, – ответила Холлис, даже не пытаясь изобразить франко-бельгийское произношение.
– Мисс Генри, будем считать, мы представлены друг другу, ладно? Наверное, вас удивил мой звонок. Видите ли, «Нод» – это мой проект.
– Я только что читала о вас в «Гугле». – Она широко раскрыла рот в беззвучном крике: Инчмэйл учил таким образом снимать напряжение.
– Ага, вы опережаете события. Что и требуется от настоящего журналиста. Ну а я только что беседовал с Раушем, он в Лондоне.
«Интересно, а вы тогда где?» – подумала Холлис.
– Где вы?
– В вестибюле вашей гостиницы. Не откажетесь выпить со мной?
16
Известные выходы
В то время как Милгрим читал «Нью-Йорк таймс», допивая утренний кофе в булочной на Бликер-стрит, Браун успел несколько раз вполголоса переругаться с неведомыми людьми, которым надлежало дежурить у всех известных выходов НУ, пока тот спал дома – или чем он там еще занимался.
Почему-то на Милгрима словосочетание «известные выходы» навеяло приятные, хотя и явно фантастические мысли об опиумных тоннелях с газовым освещением и подземной курительной комнате.
Между тем утро у собеседников Брауна не задалось. Сегодня рано НУ с каким-то мужчиной покинули здание, дошли до подземки на Канал-стрит, спустились туда и бесследно пропали. Милгрим, кому и раньше перепадало вполуха слушать обрывки некоторых разговоров, уже знал о способности НУ и его родичей вот так исчезать, особенно в районе подземок. Казалось, эти люди владели ключами от потайных ходов и трещин в коре планеты.
