Четыреста капель крови - Вадим Кленин
До последнего продержалась Большая Стеклянная Библиотека – реального ее названия среди школьников уже никто и не помнил. Она располагалась в прежнем центре столицы, рядом со старинной крепостью, в которой теперь было не протолкнуться от туристов. После мощного землетрясения в начале двадцать второго века, когда Евразия вновь раскололась на два материка, и эти части стали по сантиметру в год расходиться, весь центр города был перестроен. И Большая Библиотека тоже не избежала этой участи. Подвалы, заваленные камнями и мусором, смешанными с древними инкунабулами, стали призовой площадкой для диггеров, а верх был надстроен на пять этажей и принял все уцелевшие фонды рухнувшего Пушкинского музея и той части Третьяковки, которую удалось спасти от катаклизмов.
– А кто тогда эти люди на самом деле? – Рема указал пальцем в зал, где лектор продолжал «промывать мозги» шести рядам слушателей.
– Самый ценный ресурс для роботов – поставщики собственных тел и бесплатных вычислительных мощностей в виде мозга, – кажется, Жердь в эту секунду сам возгордился, что смог произнести такую длинную и сложную фразу. Он улыбнулся и несколько высокомерно посмотрел на младшего товарища. А потом все-таки продолжил: – А еще это те идиоты, которые отдают машинам своих детей. А этот – на сцене – вообще предатель человечества. Вербовщик. Он зомбирует их. Мои сначала отнекивались, когда их тоже позвали, а потом согласились. Выбора у них не было. Хоть в последний момент папаня и успел мне шепнуть, чтобы я смывался при первой возможности. Спасибо ему, хотя в тот момент я готов был его возненавидеть. Слабак. Сейчас у обоих на висках титановые пластины, и меня они уже не узнают.
Жердь сжал кулаки, но быстро взял себя в руки.
– Хотели и мне такую же сделать.
– А ты?
– А я бесперспективный, – нагло улыбнулся Колька. – И бегаю быстро. Потому и смылся. На этих, за дверью, вроде имплантов нет. Может, еще и обойдется.
– Каких имплантов?
– На висках нет пластин. Значит, нет имплантов.
– А чем плохи эти пластины?
Жердь недоверчиво посмотрел на Селиверстова.
– У тебя что по анатомии в школе? Или вы еще не проходили? – уточнил он у Ремы.
– Не проходили. Она во втором полугодии только.
– Темнота-а-а-а. В височных долях мозга, как я слышал, находится наше хранилище воспоминаний. Ну, долгосрочных, как «винт» у старых компьютером, еще не подключенных к глобальному облаку. Тюкнуть тебя туда, и станешь как та тупая рыбка, которая все и всегда забывает ровно через две секунды. Я без понятия, что там точно происходит, когда вставляют чипы. То ли старые воспоминания повреждаются, то ли их специально заменяют другими. Человек забывает то, что с ним было, и начинает помнить лишь выгодное этим машинам.
– Папа настроен иначе, радуется.
– Напрасно. Он, наверное, еще не в курсе, или его просто обманули, как и многих других. В один прекрасный момент – бах, и все люди начнут думать, что не они создали роботов, а те их. И что им нужно подчиняться. И зачем тогда человеку своя воля и свобода, например? Не было никакой свободы, ерунда все это. Иди и паши на фабрике, как прикажут. Как в одном древнем фильме – мы будем счастливы, а думать за нас будут другие. Вершители, кажется, их называли. Кстати, где-то читал, его недавно окончательно запретили к показу. А мне родители в детстве дали посмотреть втихаря.
Ефрем недоуменно оглянулся и непонимающе посмотрел на приятеля. Но задать вопрос не успел. Его внимание отвлекла мелодия, возникшая на самой грани слуха. Словно тонкий аромат дорогих специй, касающихся вкусовых рецепторов, она дотронулась до души Ремы и потекла красивым и свежим ручьем. Пустой коридор, где еще секунду назад гуляли сквозняки от охлаждающих магнитную трассу генераторов, вдруг стал приветливо теплым. А тусклый полумрак заполнился приятным светом с желтым отливом. Звук постепенно, с каждым тактом усиливался, и в конце концов стал томным и сильным, и еще слегка сипловатым, будто где-то совсем рядом на новеньком саксофоне заиграл виртуоз. И звук этот приближался.
Жердь побледнел, поднял руку в предупреждающем жесте и испуганно зашептал.
– Шухер! Надо скрыться. Срочно! Бежим!
Мальчик бросился в ту сторону, откуда пришел Рема. Подбежал к первой же двери и рванул на себя ручку. Безрезультатно – заперто. Прыгнул еще к одной – та же история.
– Скорее, скорей, надо прятаться, – нервно он бубнил себе под нос, по очереди дергая ручки ближайших дверей.
Паника постепенно передалась и Селиверстову. И мальчики вместе побежали вперед, пытаясь найти укрытие.
– Сюда! – рявкнул Жердь, уже не стараясь приглушить свой голос.
Он так крепко схватил Рему за рукав, что ткань хрустнула. Кивком указал на блестевшую хромом лестницу, ведущую на второй ярус. Там был расположен вход в Г-образный аппендикс, созданный непонятно для каких целей. Он углублялся в стену метра на три, потом поворачивал влево и заканчивался тупиком с небольшим вентиляционным окошком. Сюда практически не проникал свет, и мальчики оказались в тени.
– Значит так, – зашептал Коля, – если увидишь, что я начинаю вести себя, как зомби, смело бей по морде. Понял?
– Зачем? – решил уточнить Рема, еще не понимая, чего так испугался этот дылда.
– Не спрашивай, не думай, просто бей!
– Ну, ладно.
– Потом объясню зачем… Сейчас шшшш… Только ты эта… в нос не бей, он у меня нежный.
Коля приложил палец к губам и присел. Буквально через минуту саксофон, выводивший приятную мелодию, сильно напоминавшую старинную и романтичную Smoke Gets in your Eyes, прошел мимо их укрытия. А потом, когда сексуально изогнутая труба со множеством клавиш перестала заглушать все шумы, мальчики услышали стройный топот ног, будто по брусчатке, которой тут отродясь не бывало, шел взвод или даже рота самых настоящих солдат. Причем не новобранцев – идущие ставили ногу точно в такт, из-за чего каждый звук усиливался многократно, а стены и потолок ощутимо потряхивало. Хотя нет, Ефрем увидел, что тряслось не строение, а донельзя испуганный Колька.
Селиверстов решил все-таки проверить. Обойдя практически парализованного приятеля, он осторожно выглянул из укрытия и с удивлением обнаружил на первом этаже несколько десятков марширующих непонятно куда мальчишек и девчонок самого разного
