Четыреста капель крови - Вадим Кленин
Ефрем забежал вперед и обеими руками толкнул Колю в грудь, яростно прошептав: «Стой!» Тот просто смел малыша в сторону, синхронизировавшись с еще одним шагом вперед.
Боль от удара о стену вспыхнула в правом плече. Оказавшись на рубеже света и тени, Коля вдруг остановился. Нога, так и не достигнув верхней точки, будто уперлась в невидимое препятствие. Мальчик медленно, словно давно заржавевший механизм, с хорошо слышным хрустом повернул голову. Боковой свет осветил два ручья пота, которые текли по его напряженному лицу.
Секунд пять он боролся с собой. Тело тряслось, а губы цедили воздух, по каплям наполняя легкие. Наконец, он собрал последние силы.
– Я же просил… По роже надо было… Дурак… Беги отсюда! – прохрипел он.
В тот же миг зрачки его закатились. Он взялся правой рукой за поручень и стал механически, даже не глядя вниз, спускаться.
Глава 5
Хрясь! Бамц! Буу-у-у-м! – на гоночной трассе, совсем рядом со слуховым окном, раздался мощный взрыв. Такой грохот могли сотворить только несколько флайеров, сцепившихся друг с другом, как коршуны. На этот раз, вероятно, кто-то серьезно пострадал. Возможно, с летальным исходом.
Яркая вспышка заглянула и в темный закуток, в котором, раскачиваясь всем телом и скрестив ноги в позе лотоса, сидел Ефрем Селиверстов. Приличного размера язык пламени облизал стальную решетку, закрывавшую слуховое окно, пробуя металл на вкус и устойчивость. Краем глаза мальчик заметил, что огонь был не оранжевым, а почему-то зеленым, словно в баки гонщиков был залит нитрометан, и сейчас он взорвался.
«Странная какая-то игра, – подумал Рема, возвращаясь в реальный мир из своих размышлений. – И гонки у них странные. И люди. Надо все отправить на перезагрузку. Где у них тут кнопка, интересно?»
Второй взрыв прогремел чуть дальше, но он подтолкнул воздушные массы к месту, где скрывался Рема. В закуток просочился отчетливый запах горького миндаля. Мальчик вспомнил: кажется, батя рассказывал, что испарения нитрометана могут убить. Нос защипало, и он встал.
– Теперь и в убежище не отсидишься, – недовольно пробормотал он и с сожалением осмотрел свою берлогу. – С этими играми надо кончать. Разработчики что-то перемудрили с реалистичностью. Я на такое не подписывался.
Он поднес руки к лицу и попробовал по давно выработанной привычке схватить VR-шлем, чтобы снять. Пальцы нащупали только воздух. На всякий случай Рема прикоснулся к голове, но и там никаких проводов или антенн не обнаружил. Одни жесткие русые волосы. Попробовал выдернуть – стало больно. Прикоснулся к глазам. Очков тоже не было. Мальчик про себя чертыхнулся.
– Ладно, с этим разберемся позже. Сейчас надо валить, чтобы не задохнуться, – он закрыл нос предплечьем, стараясь дышать через ткань верхней одежды. Поднялся, сделал два шага вперед, но у самой лестницы остановился. – Делать что-то надо. Но что?
Нет, труса праздновать парень не собирался. Но новость о том, что мир меняется, нужно было как-то переварить. Из-за него уже пострадал один человек, и сейчас совсем рядом его родителей превращают в послушных исполнителей чужой, даже не человеческой воли.
Спрятаться у бабушки тоже не вариант. Во-первых, до нее далеко. Не так далеко, как до Луны, конечно, но пешком самому не добраться. Во-вторых, не по-пацански. Уйти в партизаны, в леса, как дети далекого прошлого, на родных которых напал страшный и жестокий враг? Разорить автомат с едой, жечь костры, пускать под откос скоростные поезда… Теоретически можно, конечно. Но только теоретически. Рельсу пилить – даже если найдешь чем – то еще удовольствие. Но даже если где-то раздобыть такую пилу, навыков выживания в дикой природе у него вовсе не было. Да и быть не могло. Турпоходы давно запретили. В современном мире дремучих лесов, а также чистых, а главное – безопасных водоемов не было. А за разведение костров в оставшихся вокруг Москвы жиденьких рощицах и вовсе налагался огромный штраф. Пикники давным-давно вышли из моды.
– Что же делать? – в очередной раз спросил у мироздания Ефрем. – Что же все-таки делать?
Мироздание проигнорировало вопрос. Пришлось размышлять самому.
– Там, прямо сейчас, какой-то непонятный дядька обрабатывает родителей, – напомнил себе Рема, пытаясь стимулировать работу соображалки. – Превращает их в рабов! А потом им и вовсе могут привести поддельного сына.
Кем был этот лектор? Выглядел он вполне человеком. Но зачем человек вербует людей в интересах машин? Он кто? Предатель? Сумасшедший ученый? Маньяк? Или просто дурак?
– Не, на дурака не похож, – ответил на свой же вопрос Рема. Мироздание по-прежнему только наблюдало за скрипом его извилин. И вдруг словно озарение, мелькнула молния мысли: – А что, если этот лектор тоже робот? Тот самый, третьего поколения, о которых говорил папа? Если AGI, вторые, задумывались как среднестатистический человек, то третьи, ASI уже кем будут?
Мочевой пузырь опередил извилины. Поняв, что побороть природу невозможно – халявная кола настойчиво рвалась наружу – Ефрем осторожно выглянул из укрытия, осмотрел пустой коридор и медленно, стараясь не шуметь, спустился по лестнице. Пугливой мышкой побежал в заветную комнату, куда отпросился еще у отца.
Путь лежал мимо зала, где проходила лекция. Мальчик сделал небольшую остановку, но из-за закрытой двери был слышен лишь невнятный диалог.
– Если искусственный интеллект второго поколения считается равным мозгу среднестатистического человека, как уверяют нас маркетологи, значит он что? Тоже сможет программировать! – Прогудел бас. Щелчки из-за двери слышны не были, но Рема готов был поклясться, что в этот момент стержень шариковой ручки лектора выскочил вперед, высматривая очередную сочную добычу. – И возможно, где-то в недрах больших корпораций, уже есть первые прототипы третьего поколения, которые превзойдут человека во всем. Кем они будут? Новой расой господ? Богами из египетских или греческих мифов?
– Нам-то что делать? – обратился к нему суховатый, скрипучий голос, обладатель которого наверняка долго и тяжело работает на открытом воздухе.
По небольшому фрагменту разговора мальчик четкий вывод сделать не
