Смерть и прочие неприятности. Opus 2 (СИ) - Сафонова Евгения

Нагнувшись, Ева погладила дракончика по теплому кожистому загривку. Он лишь вчера перестал прятаться под диванами и избегать их общества — до того охотно ластился только к Мираклу, из-за чего Ева не преминула пошутить про молодого отца-одиночку.

— Вы ведь тоже не верите, что она могла просто так сдаться?

— Конечно нет. Сам факт ее отказа от отречения это подтверждает. — Мирана сдержанно пригубила свой фейр. — Но змея, которой вырвали зубы, кусаться не может.

— Не вырвали, — напомнила Ева тихо. — Скорее забинтовали.

Если уж Мирану Тибель, отвечавшую за охрану свергнутой королевы, не успокаивал тот факт, что Айрес сидит в блокирующих браслетах под домашним арестом — это означало, что у Евиных нехороших предчувствий есть вполне законные основания. А это странным образом обнадеживало.

Знание, откуда ждать угрозы, увеличивало шансы благополучно ее избежать.

— Пока я жива, она не снимет эти наручники, — сказала женщина. — И не перекинется словечком ни с кем, кто мог бы ей помочь… с чем бы то ни было.

— В нашем мире монархов, которые отказывались отрекаться, высылали из страны.

— Чтобы за границей, где некому их остановить, им удобнее было искать себе новых сторонников? — поверх чашки Мирана бесстрастно следила, как Евины пальцы почесывают млеющего дракончика под подбородком. — Здесь я хотя бы могу обеспечить, чтобы она и на милю не приблизилась к трону.

Ева всерьез поразмыслила, стоит ли говорить то, что ей хотелось сказать. В итоге сочла, что Мирана Тибель не из тех, кто морщится от присыпанных солью ран.

Скорее уж из тех, кто немедленно заковывает раны в сталь, чтобы никто и никогда не смог ее задеть.

— Мне жаль, что так вышло, — произнесла она. — С вашим мужем.

Бледные губы над золоченой фарфоровой кромкой едва заметно усмехнулись.

— На первых порах я часто представляла, что сделаю с Айрес, когда Мирк займет ее место. Яд был бы самым разумным, но я всегда его презирала. В изобретениях проклятий, происхождение которых не раскроет Охрана, я не слишком сильна. Убить в открытую… дуэль меня устраивала, но пятнать репутацию сына было бы последней глупостью. К тому же я не была уверена в победе, а оставить Мирка одного никак не могла. — Держа чашку одной рукой, Мирана отстраненно подперла голову другой. — Обратиться к Дауду тоже было бы подло, но я рассматривала это как вариант. Уже тогда полагала, что за бывшую королеву цена выйдет меньше, чем за правящую.

— А это действительно так? — отметив это фамильярное «Дауд», спросила Ева.

— Действительно. Я уточнила. Ради интереса. — Не поднимая головы, госпожа полковник сделала еще один сдержанный глоток. — Правда, теперь он не возьмется за это даже по такому знакомству, как наше. Слишком просто.

— Но Айрес охраняете вы, как-никак. Не думаю, что вашу систему защиты преодолеть так уж просто.

— Когда охранник и заказчик — одно лицо, шанс того, что система защиты совершенно случайно окажется ослаблена, разочаровывающе велики. Но Дауд пообещал, что не будет отказываться, если контракт предложит кто-то еще. Тем интереснее.

Ева слабо улыбнулась. Улыбаться широко от мыслей о чьем-то убийстве она не могла.

Даже если речь шла об убийстве Айрес.

— Если ее убьют, Гербер… Уэрту это не понравится, — озвучила она кстати пришедшую мысль. — Наверное.

Мирана пожала плечами. Без лишних пояснений. Возможно, тоже не знала, одобрит ли Гербеуэрт тир Рейоль убийство дорогой тети — после всего, что та сделала с ним, с его братом и его любимой девушкой.

Ева не была уверена, хочет ли это знать.

— Вы думаете, что не победили бы ее? — перелистнув разговор на несколько реплик назад, переспросила Ева.

— Я думаю, сейчас в Керфи нет мага, способного победить ее. По крайней мере в честном бою один на один.

— Даже если считать Уэрта?

— Даже если считать Уэрта. — Взгляд, который госпожа полковник изучала ее лицо, сделался неожиданно цепким. — Ты знаешь, что Айрес взяла с него клятву вассала?

— Могла бы спросить у вас то же. Но теперь надобность в этом отпала.

— Могла бы догадаться, что я знаю. Буду считать, я очень похожа на человека, который легко допустит в свой дом виновного в гибели любимого мужа.

Ее сарказмом можно было бриться.

— Вдруг Миракл просто ничего вам не рассказал, — вымолвила Ева, на миг задумавшись о странностях генетики. Во всяком случае, из двух братьев Тибель на госпожу полковника куда больше походил тот, с кем ее не связывали кровные узы. — Ни сейчас, ни тогда.

— Он мог не рассказать чего-то отцу, но не мне. — Фарфор тихо звякнул о лакированное дерево, когда Мирана аккуратно вернула чашку на стол. — У клятвы есть одна любопытная особенность: она не возымеет силы, если вассал сильнее «сюзерена». Сильный маг подчиняет более слабого, но не наоборот. Со времен Берндетта не рождалось некромантов столь сильных, как Уэрт. Мне нужно пояснять, что из этого следует?

— Когда Айрес взяла с него клятву, Герберт был совсем маленький. И, естественно, не так силен, как сейчас. Что происходит, если вассал «перерастает» сюзерена? Может, его клятва вообще уже потеряла силу?

Мирана рассеянно посмотрела на полупустую чашку.

— Насколько я знаю, клятва не может быть разорвана, покуда «сюзерен» жив. Или покуда он сам не сочтет ее исполненной. О последнем, как ты понимаешь, речи не идет. — Она обвела стриженым ногтем парчовый узор на ручке кресла. — На самом деле вопрос любопытный. Вассальная клятва не изучена так хорошо, чтобы я могла на него ответить.

Герберт, легкий на помине, вошел в комнату секунду спустя: в компании Миракла, вымотанного не меньше матери. Оба уже избавились от парадных одежд, вернувшись к простым привычным штанам и рубашкам — и оба изумленно застыли у порога.

— Герберт-младший уже не против женского общества, — сказала Ева, правильно истолковав устремленные на нее взгляды. Ласково потрепала дракончика чуть позади рога на лбу, там, где у собаки были бы уши. — Дети так быстро растут, ах.

Услышав драконью кличку, Герберт-старший привычно поморщился.

Назвать малыша Гербертом было идеей Миракла. Дескать, иномирное имя как нельзя лучше подходит дракону. Но Ева подозревала, что новоявленному королю просто нравится всякий раз наблюдать за тем, как закатывает глаза любимый брат.

— Я думал, драконы не жалуют нежить, — сказал Миракл, глядя, как его питомец блаженно щурится под теплыми девичьими пальцами: огонь и драконья шкурка согрели Евины холодные ладони. — Эльена он на дух не переносил.

Он не обижался, что Герберт-младший не спешит вскакивать навстречу хозяину. При некоторой схожести повадок дракон все же не был собакой — и Миракл мудро не привыкал считать за преданного щенка существо, что лет через тридцать будет смотреть на него с высоты замковой башни.

— Она не нежить, — голос Герберта прозвучал чуть резче, чем можно было ожидать. — Я поймал ее в шаге от грани, не за ней. — Некромант ожесточенно нацелил палец на стул в углу — миг спустя тот уже стоял у камина, ровно между двух кресел. — То, что ее сердце не бьется, не значит, что она мертва.

— Хорошо, хорошо. Я забыл.

— Забыл, что пациент скорее жив, чем мертв? Любопытно, — заметил знакомый голосок. — Хотя сказочным королям не свойственны предубеждения против поцелуев с мертвыми девушками. Даже если те не бегают на своих двоих, а благонадежно лежат в гробу.

Ева молча выпрямилась.

Надо сказать, Мэт вел себя на удивление примерно. Почти не надоедал, да и вообще голос подавал редко — даже учитывая, что теперь находить лазейки для бесед ему было не так легко. Как будто чувствовал вину… или просто знал, что впереди грядет нечто крайне интересное — и это знание позволяло ему не скучать.

К сожалению, Ева была не настолько наивна, чтобы верить в первое.

— Кажется, нас можно поздравить, — сказала она.

— Хотя по некоторым версиям у сказочных принцев не возникало проблем и с чем-то похлеще поцелуев.

— Вроде все прошло вполне неплохо, — сказала она.