Брутальная Старушка - Коммандос из демиургов
Не успела я открыть рот, как Старшина отдал приказ:
— Задавить манерами!
Смысл команды дошёл до меня буквально через пару минут. Если в зал входила толпа гопников, то за стол садились демиурги. Отточенные движения, плывущие походки, на лицах застыло вежливое равнодушие и снисхождение.
Хозяева явно намеревались ткнуть нас мордами в салат, но сами сели в лужу. На фоне истинных Перворождённых эльфы тянули на слабую троечку. Я то привыкла к неземными лицам своего выводка, а вот для снобов вид настоящей красоты, до этого скрывавшейся под следами копоти, стал настоящим открытием. Утончённые, длинноволосые эльфийки, не смотря на струящиеся гривы, смотрелись простушками на фоне моих короткостриженых девиц. Мужская часть сладкоголосых чахликов с интересной бледностью (по мне — так трупной) значительно проигрывала загорелым, накаченным ребятам, небрежно поигрывавшим мускулами. А уж когда мои детишки показали плечики с татухами, то поражение стало полным. Куда там знаменитой переливающейся эльфийской ткани до магических наколок. Так, стоп. Откуда у всех татухи? Я вроде не помню, что бы давала разрешения на такое дело! Ну ладно, Крыс и Кабан — им можно, но кто сказал, что остальным дозволяется козырять?
Итак, что мы видим. У Плюшки — милая зверюшка, напоминающая играющего со своим хвостом котёнка, через мгновение превращается в стояющую на задних лапах зверюгу с оскаленной пастью. У Заумной — змея, обвивающая чашу с лекарством, меняющаяся на раздувающий капюшон кобру. У Мальвины — девочка-куколка хлопает глазами, а потом резко выбрасывает вперед руку с кинжалом. У Бестии — крошка-фея, трансформирующаяся в ведьму на метле. У Цветочка — предсказуемо, цветочек, оборачивающийся росянкой. Лель — замысловатый музыкальный инструмент, лёгким движением превращающийся в нехилый ствол. Альфонс — смазливая мужская рожа, через секунду становящаяся скалящимся черепом. Гламур — перстень с россыпью камней, перетекающий в угрожающего вида кастет. И у всех это в обрамлении надписи, судя по всему ставшей девизом моих бойцов: "Сдохну, но не встану на колени". Заметив мой взгляд, на меня с вызовом уставились восемь пар глаз. Типа "Только попробуй что-то сказать". Украдкой показываю кулак, получаю в ответ довольные улыбки. Но веселье быстро гаснет при виде блюд из сегодняшнего меню.
Ничего не могу сказать — столы ломились от еды, но среди тысячи и одного салатика, миллиона пирожков и пирожных, величиной с грецкий орех, тарелок с разнообразными гербариями и блюд с фруктами, нигде не валялась даже шкурка от колбасы! Желудок попытался взвыть, но быстро заткнулся, не найдя поддержки у коллег по несчастью, и уныло начал переваривать листик какой-то травки, царственным жестом отправленной мной в рот.
Если эльфы ждали скандала, то они жестоко обломались. Мы преподали им урок этикета, все же не зря мама меня учила орудовать вилкой и ножом! Да что там я! То, как демики вкушали силос, достойно описания в стихах. Ни одной эмоции, выражающей недовольство! Ни одного лишнего телодвижения, типа "Будьте любезны передайте соль и вон ту миску". Против поистине королевских манер эльфы выглядели жалкими провинциалами. Они с надеждой глядели на гоблина и прочих, но Головастик чинно вкушал веточку зеленушки, а Кровавый благопристойно пригублял компотик из бокала. Даже отпетый скандалист Сосискин, закатывающий истерику при малейшей угрозе для своего пуза, в этот раз страдал молча. Он аккуратно слизывал с крошечной тарелочки варенье из лепестков местной розы и мило отказывался от добавки.
По окончании суровой монастырской трапезы, Автопром закатил пространственную речь. Если из нее выкинуть все витиеватые обороты, то общий смысл сводился к одному: чего вам тут у нас надо? Я была не столь сильна в цветистом мозгоблудстве, поэтому быстренько озвучила наши пожелания. Просила моя наглость всего ничего, а именно: предоставить нам приличного размера полянку подальше от начальства, где мы могли бы спокойно жить и тренироваться; не препятствовать нашему свободному перемещению через порталы и выдать Фёдору пропуск на беспрепятственных вход и выход. Все остальное я хотела бы обсудить с Правителем тет-а-тет, ибо не фиг некоторым хорошо слышащим свои уши греть на сепаратных переговорах. Едва я закончила говорить, как Дракон многозначительно кашлянул. Виновато хлопнув себя по лбу, и "радую" присутствующих сообщением, что завтра к нам добавится ведьма с домашней нечистью и больной метаморф. А ещё мы будем палить костры и жарить на нем мясо.
Повисла МХАТовская пауза, через минуту взорвавшаяся криками негодования. Трупоеды — самое мягкое, что мы услышали в свой адрес. Нам вспомнили все: и избиение стражей границы, и хамское поведение, и внеплановую поливку мэллорна. Хорошо, что хоть убийство Кеннеди не пришили.
Остроухие, пользуясь моим молчанием, костерили нас почём зря. Народ, как более опытный, начал потихоньку продвигаться на выход. Я дала любителям природы целых пять минут чтобы выговориться. Я же не сволочь, понимаю, что у них сегодня было серьёзное потрясение. Как только лимит времени истёк, я грохнула кулаком по столу и заорала:
— А ну быстро захлопнули свои варежки, пока кишки не простудили, пни ушастые!
Могу спорить на что угодно, ещё никто и никогда так не рявкал на детей леса. Особо впечатлительные вознамерились упасть в обморок, смельчаки потянулись к оружию.
Заметив это дело, я многозначительно цокнула языком:
— Не советую даже дёргаться, положу всех на хрен!
А потом я встала из-за стола и пошла резать правду-матку:
— Вы сборище надутых дебилов, возомнивших себя пупами земли! Кто вам дал право осуждать других за их образ жизни или гастрономические пристрастия?
— Мы Перворождённые! — выпятил грудь какой-то хрен с горы.
— Вы чванливые мудаки! — рыкнуло в ответ моё неприятие заносчивости. — Дракон, подскажи мне, кто в этом отсталом мире может претендовать на пальму первенства?
— Гноявка обыкновенная, — зевнул Владыка и нехотя пояснил, — это такое земноводное, типа лягушки, только ещё противнее. Кто не верит, могу сказать, куда ваши старейшины Книгу Жизни зарыли.
Некоторые из присутствующих тут же уныло повесили уши. Видать, в этом талмуде не хилый комромат на них хранился. Но уйти в тину народу не дал пес, решивший отыграться за свою вынужденную диету.
— Ржу ни могу, эльфов даже квакушки опередили, — оглушительно заржало их наглючество.
— Не позволю порочить светлое имя Детей Рассвета! — выкрикнул с места какой-то седовласый пенсионер.
— А внуку жабы слово не давали, — показал язык хвостатый провокатор.
При виде начинающегося беспредела Автопром приподнял свой высокородный зад со стула и попытался открыть рот. Но не тут-то было. Я была зла, как никогда, и желала выплеснуть весь свой негатив к эльфам, доставший меня еще со времен работы в издательстве.
— Теперь, когда вопрос о вашей исключительности снят, позволю себе кое-кому напомнить о долге.
— Им хана, — авторитетно гавкнул Сосисикин, — если она заговорила высоким стилем, точняк размажет по стенке.
Я не стала обманывать ожидание публики.
— Вы сейчас сказали много "тёплых" слов в адрес моих друзей. Вас послушать, так мы не достойны жить. Только вот почему-то такие отбросы, как мы, пошли вытаскивать из Лесного Урочища рабов, среди которых оказалась одна из вас. И вместо того чтобы поблагодарить за спасение, она полила нас помоями, приняв, видимо, тех, кто ради нее рисковал своими жизнями, за дерьмо. Я вот чисто для себя хочу понять — вы все поголовно быдло или среди вас все же есть нормальные? Молчите? Тогда может тогда ответите на мой предыдуший вопрос: что дает вам право считать себя выше других? Острые уши? Проживание на лоне природы? Труднопроизносимые имена на зубодробильном языке, которые нормальный человек не может воспроизвести? Смазливые рожи? Или, может, вы все поголовно крутые волшебники, искусные воины, великие полководцы или опупенные лекари? Что? Тоже не попала? Среди вас есть просто обычные эльфы? Тогда какого хрена вы возомнили себя чуть ли не Богами? Что такого в этой жизни вы сделали, кроме того, что ушли партизанить в лес, отгородившись от всего мира? За что мне вас не то чтобы уважать, а хотя бы прислушиваться к вашим воплям? Ответа нет? Тогда я вам скажу — вы никто и звать вас никак. Для меня вы — жалкие трутни, паразитирующие на своих мордах, задуривая всем мозги сказками о своей перворождённой.
— Тогда почему ты просишь нас о помощи? — вякнул все тот-же "серый кардинал".
— Я прошу? — делаю круглые глаза. Да мне вы сто лет не уперлись. Помощь нужна не мне, а вашему миру. Это раз, а два, я не прошу, а требую, и это разные вещи. И если мне сейчас кто-то тявкнет слово против, я вспомню, что мы вроде как очень корыстные, и озвучу вам счет за спасение блудной дочери. И поверьте, он будет такой, что вы продадите свою Священную Чащобу на дрова, что бы с нами расплатиться.
