Котт в сапогах - Сергей Юрьевич Ковалев
Действительно важным на данный момент являлось то, что я стоял перед выбором — ехать дальше на запад, в сторону столицы, или вернуться, объехать стороной Либерхоффе и искать колдуна по окрестным деревенькам… По здравом размышлении, он вполне мог выбрать этот путь! Я ведь могу обследовать их лишь по очереди, а значит, проклятые чернокнижники имеют все шансы улизнуть. Эти соображения показались мне вполне резонными, и я послал Иголку в объезд крепостных стен. На выезде из восточных ворот города действительно обнаружилась торная дорога, через пару миль разделившаяся на две поменьше. Иголка остановилась на перепутье и вопросительно взглянула на меня.
— Не смотри на меня так, я понятия не имею, какую из них выбрать. Вот если бы колдун превратил меня в пса!‥
— Попробуйте, командир! У котов тоже острый нюх, а беглецы проходили здесь недавно. Я бы и сама, только ведь не знаю, как они пахнут.
Я спрыгнул на землю и втянул прохладный ночной воздух… Да, пожалуй. Запахи не усилились, но их стало явно больше, появилось множество оттенков… Я молча махнул лапой в сторону левой дороги и запрыгнул на спину лошади.
— Вот видите, капитан! А вы мне не верили, — с торжествующей укоризной в голосе произнесла Иголка. — Ну теперь-то им от нас не уйти.
— Угу, — буркнул я под нос и несколько раз подряд чихнул, пытаясь избавиться от навязчивых ароматов. Вот ведь удивительно — пока мне было неизвестно о волшебно изменившемся чутье, я ничего особенного и не замечал. Но стоило лишь раз обратить на запахи внимание, как от них не стало спасения. Дорога пахла пылью. Пылью же пахли и окружающие дорогу травы и кусты, что не мешало им одновременно иметь и собственные сильные запахи дерева и зелени. При том — разной зелени, каждая травка источала собственный яркий оттенок. Ветерок доносил из лугов невообразимую смесь травяных запахов, а высящийся неподалеку Либерхоффе разбавлял все это великолепие гнусными миазмами горящего торфа и помоев.
Но сильнее всего, конечно, пахло лошадью…
— Нет, хорошо все-таки, что вас превратили в кота! — продолжала разглагольствовать Иголка. — Коты иногда спят у нас на спинах, зрелище, конечно, забавное, но ничего из ряда вон выходящего. А вот собака верхом на лошади — зрелище ну уж совсем неуместное. Хотя, конечно, чутье у собак куда лучше… О!
Дорога перед нами опять раздваивалась. Иголка выжидающе посмотрела на меня.
— Поворачивай… мм… снова налево.
— Капитан, но вы даже не принюхались!
— Нет смысла, Иголка. Я понятия не имею, как пахнут волшебник или его спутница. Я ведь встречался с ними только в человеческом обличье.
— А куда же мы едем тогда?!
— В самую левую из деревень. Если нам не повезет, отправимся в следующую. И так далее, пока не поймаем этого чертова колдуна.
— Тоже неплохой план! — Оптимизм Иголки показался мне несколько натянутым.
Дорога впереди вилась-вилась, да и нырнула в лес. Иголка остановилась на самой опушке.
— Ну чего стоим, кого ждем? — Я с неудовольствием сообразил, что шпор на мне нет и неизвестно, когда еще будут. — Поехали! Пешком они не могли далеко уйти, мы вот-вот их настигнем!
— Но там темно, капитан! Я даже не вижу, куда поставить копыто!
— Не выдумывай, все прекрасно видно! Ах да… понятно… — оборвал я сам себя, сообразив, что мягкий сумрак, совершенно не скрывающий деталей, существует только для моих новых — кошачьих — глаз. — Извини, сестренка, не сообразил. Придется нам встать на ночлег. Только давай немного зайдем в глубь леса, а то уж больно мы на виду.
Руководствуясь моими указаниями, лошадь зашла где-то на полмили в чащу, там и решено было устроить лагерь. Эх… Лагерь — одно название, ведь в нынешнем моем состоянии я не способен был ни дров насобирать, ни огня развести. Увы, кошачьи лапы не приспособлены держать огниво. В довершение печальных событий сегодняшнего дня меня вновь мучил голод. Окорок, оставшийся почти нетронутым на столе в трактире, больше не казался мне таким уж невыносимо соленым. Надо признать откровенно — спускаться за вином было с моей стороны жалкой уступкой чревоугодию. И что в результате? Окорок наверняка утаил и сожрал кто-то из штурмовавших мою комнату плебеев, мне же оставалось лишь ворочаться с боку на бок на широкой теплой спине Иголки и прислушиваться к урчанию в желудке.
Урчание это, надо сказать, действовало убаюкивающе на меня самого, так что, несмотря на голод, вскоре меня сморило окончательно. Поначалу сон мне снился вполне приятный: будто бы присутствую я на пиру во дворце барона д'Билла — того самого, что был последним нанимателем моего отряда. И будто бы ломится его стол от всяческих яств и благородных напитков, что, по здравом размышлении, должно было меня сразу насторожить, ибо барон отличался при жизни легендарной скаредностью. Однако во сне мы редко бываем благоразумны, потому несообразие это меня ни в малейшей степени не удивило. Тем более что рядом со мною восседала юная ведьма, рубашка которой — прошу заметить — так и не приведена была в порядок. Вот с этого приятного момента сон мой неожиданным образом изменился, и стали мне сниться то колдун, мечущий в меня молнии, то инквизитор, под торжествующие вопли толпы сжигающий на костре окорок, то огромные мыши — в общем, натуральный кошмар. Мыши окружили меня, и одна из них шепотом сказала другой: «Ты хватай этого мелкого, а я на себя беру лошадь!» Даже во сне слова эти показались мне столь несуразными, что я проснулся. Мыши исчезли, но легче мне от этого не стало — вместо разговаривающих мышей я увидел перед собою трех очень голодных на вид волков.
Поначалу я даже не особенно испугался. Волки редко нападают на людей, да и вооруженному двумя пистолетами и мечом ландскнехту не пристало бояться диких зверей.
— Эй, проваливайте! — Тут настроение мое резко упало. Пистолеты остались в трактире, а меч мне в лапах не удержать. Потому закончил я уже менее уверенно: — Или не поздоровится…
— Крест, чё этот фраер тявкает? — с неподдельным изумлением обратился один из волков к своему напарнику. Тот повернул ко мне здоровенную башку, на которой седая шерсть образовала что-то вроде креста. В глазах его мелькнул слабый интерес.
— Он, Беспалый, тявкает на нас. Зоб надувает.
— Хорош тряслы проветривать, — тихо зарычал третий волк, заходя с противоположной стороны. — А то копытастую разбудите. Ломно по лаполому-то гнать будет, скинется. Мочите белку, а я копытастую завалю. Ужо брюхла
