Котт в сапогах - Сергей Юрьевич Ковалев
— Нисколько не нужно. Забирайся в седло.
— Но, капитан!‥
— Вы опять со мной спорите! — разозлился я. — Неделю назад вы спорили со мной, но я оказался прав. Вчера вы спорили со мной, но я оказался прав. И сейчас вы опять спорите со мной! Если называете меня капитаном — извольте мои приказы не обсуждать!
— Молчу, молчу!
— И нечего фыркать — я все слышал!
Некоторое время мы ехали молча, потом Иголка начала по привычке напевать любимую песенку про бравых ландскнехтов, я невольно начал подтягивать, и даже Бурый попытался подвывать в такт. Только петух продолжал дуться и неподвижно сидел на голове Иголки, глядя прямо перед собой. Он-то первым и увидел опасность.
— Кажется, мы влипли…
— Стой! Стоять, кому сказал!
— Это ж тот самый кот!
— Наконец ты научился отличать котов от белок, Крест. — Я постарался произнести это как можно увереннее.
— Да мне без разницы. Еда — она и есть еда, как ни называй. — Старый волк шагнул вперед, оскалив клыки. — На этот раз тебе не уйти.
— Знаешь, на Востоке говорят, что мудрецы учатся на ошибках других, обычные люди — на собственных ошибках, и только дураки никогда ничему не учатся.
— Это ты о чем? — подозрительно уставился на меня Крест.
— Ну сам подумай — в первый раз ты напал на нас с Иголкой и один твой приятель, кажется, до сих пор не оправился. — Я кивнул на Сиплого, который успел убрести к обочине и тупо уставился в кусты.
— Я тебе за Сиплого…
— Ты уже хотел за него отомстить, — оборвал я его. — И, я вижу, второй твой приятель стал настоящим красавцем.
Беспалый зло зарычал, но ничего не ответил. Смотреть на него, честно говоря, было жутковато — видимо, когда Андрэ метнул в волков костер, большая часть досталась именно Беспалому. Теперь его голову покрывали жуткого вида ожоги, правого уха и правого глаза не было вовсе.
— А теперь подумай, — вкрадчиво продолжил я. — Ты решил напасть в третий раз. Чья очередь получать все шишки?
— Ерунду говоришь! Это просто совпадение!
— Ну тогда тебе нечего бояться! Нападай или пропусти нас — я тороплюсь.
К сожалению, Крест оказался не так глуп или просто слишком разозлился, но мой расчет не оправдался. Вместо того чтобы отступить, он бросился на Иголку, намереваясь вцепиться в шею. Только теперь был ясный день, а Иголка была не пугливой крестьянской лошадкой, а боевой лошадью, которой доводилось сражаться и против специально обученных собак. Сделав «свечку», она чуть не размозжила волку голову, Крест едва успел отскочить в сторону. Нас с Бурым вышвырнуло из седла. Пес с трудом поднялся, угрожающе оскалился и шагнул навстречу Беспалому.
— Уйди с дороги, старик! — рявкнул изуродованный волк. — Мне нужен этот комок шерсти. Тебя мы не тронем.
— Это мой сюзерен, щенок! — Бурый попытался зарычать, но только закашлялся. — Уходи сам и останешься жив…
— Ой, напугал! Да у тебя клыков даже нет! — зло рассмеялся Беспалый. — Ты меня зализать до смерти собрался?
Бурый молча бросился на противника, в следующий момент, вцепившись друг другу в шеи, они покатились по земле. Я обернулся: Иголка пока вполне успешно отгоняла Креста ударами копыт. Сиплый улегся в дорожную грязь и равнодушно наблюдал за схваткой. Бурый жалобно завизжал, отпустив шею врага, попытался освободиться от захвата Беспалого, но тот только крепче сжимал челюсти. Я прыгнул ему на загривок, впился зубами в оставшееся ухо и стал рвать когтями толстую шкуру, волк зарычал и упал на спину, пытаясь придавить меня своей тушей. Ему это почти удалось, но тут откуда-то сверху на нас обрушился воинственно кукарекающий петух. Волк завизжал, ударом лапы отбросил Транквилла, перевернулся, сбрасывая меня… Удар о землю был так силен, что чуть не вышиб из меня дух. Я с трудом поднялся, приготовившись встретить смерть стоя, как подобает потомку рода фон Котт… Беспалый почему-то не нападал, продолжая визжать и кататься по дороге. Я встряхнулся, перед глазами немного прояснилось. Кажется, поле боя осталось за нами. Крест неподвижно лежал у ног Иголки, голова его была так смята, что сразу стало ясно — мертв. Сиплый брел куда-то в сторону от столицы посередине дороги. Беспалый перестал кататься и встал на подгибающиеся лапы. Теперь он был полностью слеп.
— Клюв у меня, конечно, поменьше, чем у ворона, зато таких шпор больше ни у кого нет, — проскрипел петух, выбираясь из кустарника, куда его закинуло ударом. — Вовремя я подоспел!
— Боюсь… боюсь, ты все-таки опоздал, — вздохнул я.
— Ничего себе! Я рисковал жизнью, и вот она — людская благодарность… — Петух проследил за моим взглядом и умолк.
Бурый неподвижно лежал в луже крови, еще продолжавшей вытекать из разорванного горла.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ,
в которой повествуется о том, как благородный Конрад фон Котт беседовал о смысле жизни с мэтром Бахусом и какой неожиданностью это закончилось для Коллет
— Перестаньте уже переживать, — фыркнула Иголка. — Можно подумать, раньше вам солдат терять не доводилось!
— Да я не переживаю…
— Угу, то-то мне спину уже натерли, ерзая.
— Извини. Просто, понимаешь… он ведь на самом деле и не был солдатом. Просто пес, старый беззубый пес. И я повел его на смерть. Если бы мы не встретились, он так и жил бы себе в Думмкопфе…
— Он бы умер этой зимой, — жестко оборвала меня Иголка. — Именно потому, что он был старый пес без клыков. Подох бы от холода и голода. А так — он умер в бою, сражаясь. Не оскорбляйте его жалостью, капитан.
Я промолчал. Иголка все сказала правильно, но легче мне от этого не стало. Да и сама лошадь выглядела расстроенной. Даже Транквилл, не питавший особо теплых чувств к Бурому, ехал нахохлившись и молчал.
— Господин капитан, лес заканчивается, — подала голос Иголка. — Надели бы вы шляпу.
— Спасибо, Иголка. Ты помедленнее скачи — нам внимание привлекать незачем.
— Шутите? Карлик с петухом на лошади — да на нас никто и не посмотрит! Подумаешь — эка невидаль!
— Твоя ирония неуместна. Это — столица. Здесь привыкли ко всему. — Я, не отрываясь, смотрел на приближающиеся башни Куаферштадта. — На самом деле я мог бы уже снять маскировку. Пусий Первый видел меня, так что если ему доложат, что аудиенции просит говорящий кот, он догадается, о ком речь.
— Я бы не рекомендовал этого делать, — посоветовал Транквилл. — Король королем, но первым тебя увидят местные обыватели. В лучшем случае мы застрянем в толпе любопытных. Но гораздо больше вероятности, что нас побьют камнями — на
