Терри Пратчетт - Правда
— …Уиии-уидл-уидл ньяп-ньярк… Проверка… проверка… типа нормально…
— Это ведь брат Кноп! — воскликнула Сахарисса.
— …Скажи что-нибудь, господин Тюльпан. — В ответ раздалось раздраженное ворчание сестры Йеннифер: — Чо я, ять, скажу? Разговаривать с коробкой — это, ять, неестественно… Эта коробка, господин Тюльпан, может оказаться нашим пропуском в счастливую жизнь… А как же, ять, деньги?.. И они тоже, но эта коробочка позволит нам их… Ньип-ньип…
— Немного вперед, — попросил Вильям.
— …Уии… ньип… Собака обладает личностью. А личность многое значит. Кроме того, существуют судебные прецеденты…
— Это Кривс! — закричал Боддони. — Тот законник!
— И все-таки что мне делать с этими камнями? — спросил Хорошагора.
— …Ньип-ньип… Могу добавить к вашему гонорару пять тысяч долларов драгоценными камнями… Ньип… Я хочу знать, кто именно отдает нам приказы… Ньип… И не глупите. У моих… клиентов хорошая память и глубокие карманы… — Демон от волнения начал пропускать куски разговора.
Вильям нажал на кнопку «Пауза».
— Кривс давал ему деньги, — подытожил он. — Это Кривс ему платил. И вы слышали про клиентов? Понимаете, что это значит? Этот мертвец был одним из тех, кто напал на Витинари! И у них был ключ от нашего дома?
— Но мы не можем оставить эти деньги себе! — воскликнула Сахарисса.
Вильям снова нажал на кнопку.
— …Ньип… Говорят, пока правда надевает башмаки, ложь успевает весь мир обежать…
— Мы должны… — начала было Сахарисса. Он снова нажал на кнопку.
— Уиии-уидл-уидл… …Пока правда надевает башмаки, ложь успевает весь мир обежать…
Он еще раз нажал на кнопку.
— Уиии-уидл-уидл… …Надевает башмаки, ложь успевает весь мир обежать…
Он еще раз нажал на кнопку.
— Уиии-уидл-уидл… …Башмаки, ложь успевает весь мир обежать…
— Уиии-уидл-уидл… …Ложь успевает весь мир обежать…
— С тобой все в порядке? — спросила Сахарисса, глядя на словно бы окаменевшего Вильяма.
— Отложенный шок, — прошептал Хорошагора. — С людьми иногда так бывает.
— Господин Хорошагора, — резко произнес Вильям, по-прежнему стоя к ним спиной, — ты сказал, что можешь достать другую отпечатную машину?
— Я сказал, что такая машина стоит…
— …Горсть рубинов? Или больше?
Хорошагора разжал пальцы.
— Значит, эти камни наши?
— Да!
— Что ж… Стало быть, утром я смогу купить целую дюжину отпечатных машин, но это тебе не за сладостями сбегать…
— Я хочу начать отпечать листка через полчаса, — перебил Вильям. — Отто, мне нужны иконографии ноги брата Кнопа. И я хочу, чтобы опросили всех. Цитаты от всех и каждого, включая Старикашку Рона. А еще снимки Ваффлза, Отто. И мне нужна отпечатная машина!
— Я уже говорил, ну где мы, скажи на милость, возьмем в такое время отпечатную…
Пол задрожал. Горы мусора подпрыгнули. Все дружно посмотрели на высокие освещенные окна «Инфо».
Сахарисса, которая глядела на Вильяма широко открытыми глазами, вдруг задышала так тяжело, что Отто застонал, отвернулся и принялся что-то тихонько напевать.
— Вот ваша отпечатная машина! — выкрикнула она. — Осталось только захватить ее!
— Да, но украсть… — неуверенно произнес гном.
— Одолжить, — поправил Вильям. — И половина камней ваши.
У Хорошагоры раздулись ноздри.
— Тогда… — заорал было он, но потом тихо уточнил: — Ты сказал «половина», я не ослышался?
— Да!
— Тогда, парни, за работу!
Один из мастеров «Инфо» вежливо постучал в дверь кабинета господина Карнея.
— А, Поводли? Достабль не появлялся? — спросил владелец «Инфо».
— Нет, господин, но тебя хочет видеть молодая дама. То есть госпожа Резник, — сказал мастер, вытирая руки ветошью.
Карней просиял.
— Что, правда?
— Да, господин. И она в несколько странном состоянии. А с ней этот парень де Словв.
Улыбка Карнея немного поблекла. Он с огромной радостью наблюдал за пожаром из окна, однако у него хватило ума не выходить на улицу. Эти гномы, как он слышал, отличались злобностью и, конечно, обвинили бы во всем его. В действительности господин Карней не имел ни малейшего представления о том, почему начался пожар, но… этого следовало ожидать, не правда ли?
— Что ж, — задумчиво пробормотал он, — настало время гордецам склонить головы…
— Что-что, господин?
— Пропусти их.
Откинувшись на спинку кресла, господин Карней обвел взглядом разложенные на столе бумаги. Проклятый Достабль! Самое странное, вся его писанина была чем-то похожа на поганые сосиски, которыми он торговал: ты знаешь, что они то самое, чем кажутся на первый взгляд, и тем не менее доедаешь до конца, а потом еще и возвращаешься за добавкой. Однако… сочинять за него всю эту чушь оказалось совсем не легко. У Достабля определенно были способности. Стоило ему придумать какую-нибудь историю о жутком чудовище, якобы замеченном кем-то в озере Гад-парка, как появлялись аж пятеро читателей, готовых поклясться, что они тоже видели чудище. Обычные люди, ничем не отличающиеся от тех, у которых ты каждый день покупал буханку хлеба… Как ему это удавалось? Стол Карнея был завален его собственными, весьма неудачными попытками сочинить нечто подобное. Видимо, нужно было обладать особым вообра…
— О, дорогая Сахарисса, — промурлыкал господин Карней, вставая из-за стола. — Прошу, присаживайся. К сожалению, стула для твоего… друга у меня нет. — Он кивнул Вильяму. — Позволь выразить искренние, глубочайшие соболезнования по поводу случившегося.
— Это ведь твой кабинет, — холодно произнес Вильям. — Выражай все, что угодно.
Внизу замаячили факелы прибывшей на пожарище Стражи. На всякий случай Вильям отошел от окна подальше.
— Вильям, не груби, — упрекнула Сахарисса. — Ронни, ты ведь понимаешь, что мы пришли к тебе именно по этому поводу…
— Неужели? — Карней улыбнулся. — Ты вела себя как глупая маленькая девочка, верно?
— Да… Э… Все наши деньги… — Сахарисса всхлипнула. — Дело в том, что… у нас ничего не осталось! Мы… так старались, так старались, а сейчас все пропало…
Она разрыдалась.
Ронни Карней наклонился над столом и похлопал ее по руке.
— Я могу чем-нибудь помочь?
— Я надеялась… я подумала… быть может… Ты не мог бы позволить нам попользоваться одной из твоих отпечатных машин? Нам нужно всего несколько часов… Только сегодня!
Карней даже отпрянул.
— Что? Да ты с ума сошла!
Сахарисса высморкалась.
— Я боялась, что именно так ты и скажешь, — с горечью произнесла она.
Немного успокоившись, Карней снова наклонился над столом и похлопал ее по руке.
— Я помню, как мы играли вместе, когда были совсем маленькими… — мечтательно произнес он.
— Ну, я бы это играми не назвала, — возразила Сахарисса, копаясь в своей сумочке. — Ты гонялся за мной, а я лупила тебя по голове деревянной коровой. А, нашла наконец…
Он бросила сумочку на пол, выпрямилась и навела миниатюрный арбалет покойного господина Кнопа прямо на редактора.
— Дай нам, ять, попользоваться твоей ятской отпечатной машиной, или я, ять, отстрелю твою башку на фиг, ять! — заорала она. — Кажется, так нужно говорить, или я ошибаюсь?
— Ты не посмеешь спустить курок! — взвыл Карней, пытаясь сжаться в комок на своем кресле.
— Корова была такая красивая, и однажды я треснула тебя по голове так сильно, что отломила ей одну ногу, — мечтательно промолвила Сахарисса.
Карней умоляюще посмотрел на Вильяма.
— Может, хоть ты ее образумишь?
— Нам нужна всего одна отпечатная машина, господин Карней. И всего на час, — сказал Вильям. Сахарисса держала арбалет направленным прямо в нос редактору, и на губах ее играла улыбка, которая могла показаться весьма странной. — А потом мы уйдем.
— Что вы собираетесь делать? — хриплым голосом спросил Карней.
— Ну, для начала мы тебя свяжем, — ответил Вильям.
— Нет! Я позову на помощь мастеров!
— Думаю, в данный момент они немного… заняты, — ухмыльнулась Сахарисса.
Карней прислушался. Внизу было необычно тихо. Он обмяк в кресле.
Отпечатники «Инфо» плотным кольцом окружили Хорошагору.
— Значит так, ребята, — сказал гном, — поступим следующим образом. Каждый, кто уйдет сегодня домой, потому что у него заболела голова, получит сто долларов, понятно? По старому клатчскому обычаю.
— А что будет, если мы не уйдем? — спросил один из бригадиров, поднимая с пола киянку.
— Такой случай, — раздался голос у него над ухом, — вы получайт… большую головную боль.
Сверкнула молния, и прогремел гром. Отто триумфально выбросил вверх кулак.
