Игорь Зябнев - Жизнь так коротка
Вскоре я услышал волевой голос начальника штаба Вооружённых Сил:
– Генерал-лейтенант Медведев на связи.
– Добрый вечер, Анатолий Николаевич!
– Здравия желаю, Сергей Семёнович!
– Объявите в войсках готовность номер один.
– Есть объявить готовность номер один!
– Начало операции, как и планировалось – в семь ноль-ноль. Все прежние распоряжения остаются в силе.
– Так точно, господин Верховный Правитель!
– Я на вас рассчитываю, господин генерал-лейтенант. До свидания.
Положив трубку, я некоторое время смотрел в окно. Быстро темнело, да и как иначе – конец октября. «В ближайшие дни меня ожидает множество интересных событий», – с воодушевлением подумал я, закрывая дверь кабинета и направляясь в спальню.
Глава 27
…Без четверти семь утра я, освежённый душем и гладко выбритый, переступил порог радиостанции. За мной плотно закрыли дверь, и я, сев в установленное специально для меня кресло, снова набрал длинный телефонный номер. Уже другой дежурный быстро соединил меня с начальником штаба.
– Доброе утро, Анатолий Николаевич! – бодрым голосом произнёс я в трубку. – Доложите обстановку.
– Доброе утро, Сергей Семёнович! Всё готово к началу операции. Подводные лодки уже вошли в Средиземное море. Флот, разделившись на эскадры, занял исходные позиции в заданном квадрате. Авиация и армейские части в полной боеготовности.
Я оглядел помещение. Двое солдат, с автоматами наизготовку, застыли у входной двери. Справа от неё, выстроившись вдоль стены, замерли гвардейцы. У противоположной стены возле окон стояли тринадцать столов с мощными рациями, за которыми расположились радисты. Из коридора, ведущего в секретный архив, виднелся край аккуратно застеленной кровати.
– Анатолий Николаевич! Радируйте командирам соединений, чтобы переключались на позывные моих раций и до конца операции поддерживали связь исключительно со мной. Об исполнении доложите.
– Слушаюсь, господин Верховный Главнокомандующий!
Продолжая прижимать трубку к уху, я чуть оттянул рукав пиджака и посмотрел на часы. Через пять минут снова услышал голос начальника штаба:
– Сергей Семёнович! Ваше приказание выполнено. Желаю удачи.
– Спасибо, Анатолий Николаевич, – лаконично ответил я и опять взглянул на часы. До начала операции оставалось шесть минут. Радисты смотрели на меня.
– Господа, свяжитесь со своими соединениями и передайте мой приказ: начать операцию в семь ноль-ноль и до особых распоряжений придерживаться имеющихся планов.
Каждый из них немедленно стал вызывать закреплённое за ним войсковое формирование, и вскоре старший радист доложил:
– Господин Верховный Главнокомандующий! Связь с соединениями установлена, ваш приказ принят.
– Хорошо, Игорь. Можно я тебя так для краткости буду называть? – спросил я радиста.
– Так точно!
– И ты в дальнейшем обращайся ко мне просто: Сергей Семёнович. Понятно?
– Понятно, Сергей Семёнович.
– Господа радисты! Это и вас касается. Если меня срочно вызовут, то слово «господин» можете не употреблять.
Тем временем тщательно запланированная мной операция началась. Я удобнее устроился в кресле, прикрыл глаза и включил «внутренний телевизор», направив своё внимание на пролив Ла-Манш. Километрах в десяти от места высадки, рассыпавшись веером, на полной скорости шли десантные корабли. Следом за ними морские волны рассекал вертолётоносец. Несколько тяжело нагруженных вспомогательных кораблей, заметно отставая, тащились следом. На них были установлены подъёмные краны, а палубы заставлены строительной техникой: бульдозерами, экскаваторами, катками, машинами для быстрой вырубки леса, грузовиками и так далее.
Где же римляне? Сместив сектор обзора на берег, я заметил один-единственный манипул, то есть около двухсот солдат. Видимо, они недавно проснулись, поскольку многие только одевались и начинали строиться по приказу своего командира. Их лагерь находился на большой поляне, которую со всех сторон окружили разведчики-аквалангисты. Командир разведчиков, которых было человек семьдесят, что-то кричал римлянам в мегафон. Те заметно нервничали, но продолжали строиться в оборонительный порядок, прикрывшись медными щитами и выставив вперёд копья.
Задолго до этих событий были похищены и на подводных лодках доставлены в Англию представители римского, кельтского, греческого, египетского и других народов, населяющих берега Средиземного моря. Выучив их язык, англичане-переводчики получили возможность вести переговоры с жителями Римской империи. Поэтому текст, который выкрикивал офицер, был римлянам понятен: их призывали сдаться без боя, тогда всем им гарантировалась жизнь и переселение в Рим.
Видя, что противник не собирается подчиняться, командир разведчиков отдал приказ, и два солдата, стоящие рядом с ним, вскинули винтовки с оптическим прицелом. Они произвели шесть выстрелов, и столько же легионеров упали на землю, раненные в ноги. Снова ожил мегафон, предлагая римлянам сдаться.
Я навёл крупный план. Римские солдаты растерянно смотрели на своего командира – высокого воина средних лет, в котором чувство долга боролось с нежеланием вступать в схватку с заведомо более сильным противником. Вскоре у центуриона здравый смысл одержал верх. Он немного вышел вперёд и стал громко кричать в сторону леса, уточняя условия сдачи в плен. С минуту продолжался диалог между ним и командиром разведчиков, после чего центурион повернулся к своим солдатам и отдал короткую команду. Его подчинённые тут же бросили на землю копья, дротики, мечи и щиты. По приказу командира на поляну вышли человек тридцать разведчиков. Минуты три я наблюдал, как они надевают на пленных специально припасённые для этой цели наручники. Удовлетворённо улыбнувшись, я расширил сектор обзора, стремясь найти основные силы противника.
Римский легион, состоящий примерно из шести тысяч человек, оказался в пятнадцати километрах южнее, в том же месте, где находился и позавчера. На возвышенности, поросшей кустарником и редкими деревьями, по всем правилам римского военного искусства был построен лагерь, окружённый рвом и земляным валом. В двухстах метрах от римского легиона находился ещё один «лагерь», в котором насчитывалось около пяти тысяч легко вооружённых «союзников», набранных из местных покорённых Цезарем племён, и несколько сотен всадников из их же числа.
«Ну что ж, весьма забавно будет увидеть, как поведёт себя это воинство, столкнувшись с элитными частями моей Империи», – подумал я и «поднялся» немного выше, стремясь охватить взглядом бо′льшую территорию. Вскоре появился вертолёт-корректировщик, летящий на значительной высоте. Он завис в воздухе, указывая армейским частям точные координаты противника. Собравшиеся внизу стали поднимать головы, силясь увидеть источник непонятного шума, но вряд ли им это удалось: вертолёт находился со стороны восходящего солнца.
Так прошло несколько минут. Я заметил большую группу боевых вертолётов, которые приближались с востока. Рокот в небе постепенно усиливался. Римляне всполошились, их командиры пытались навести порядок, и на некоторое время им это удалось. Винтокрылые машины, по-прежнему плохо видимые с земли, собрались возле корректировщика. Ещё минут через пять с севера донёсся мощный гул десантных самолётов. Их было около тридцати, и они шли на высоте нескольких сотен метров с небольшими интервалами между собой.
В неприятельском лагере началась паника. Одни упали на колени и молились своим богам. Другие стояли, как истуканы, уставившись в небо. Третьи, возбуждённо крича, отчаянно жестикулировали и метались по лагерю. У «союзников» большинство лошадей сорвалось с привязи. Животные умчались куда-то на юг, подальше от нараставшего незнакомого шума.
Внезапно небо окрасилось сотнями раскрывшихся белоснежных парашютов, которых с каждой секундой становилось всё больше, и вскоре создалось впечатление, что они заполнили собой всё пространство над головами изумлённых римлян. Практически одновременно с этим вертолёты пошли на снижение, охватывая группировку противника с двух сторон. Вскоре они замкнули кольцо и зависли на небольшой высоте. Из них выпрыгивали десантники, вооружённые автоматами. Неподалёку стали приземляться первые парашютисты.
Снова высоко в небе раздался мощный гул, и из небольшой группы военно-транспортных самолётов стали сбрасывать танки и боевые машины пехоты. Над ними раскрылись огромные парашюты. Они быстро приближались к земле в удобном для посадки месте – несколько западнее римского легиона. Техника приземлялась на редколесье. Возле самой земли срабатывала автоматика, и реактивная сила, образующаяся при одновременном взрыве нескольких устройств, гасила скорость падения.
К этому времени парашютисты оказались на земле. Некоторые, однако, застряли в ветвях деревьев, запутавшись в стропах. Для такого случая у них имелись ножи, а их более удачливые сослуживцы растягивали под деревом парашют, на который прыгал их товарищ.
