Джаспер Ффорде - Неладно что-то в нашем королевстве, или Гамбит Минотавра
Я услышала ленивый одиночный хлопок ладоней и различила за недостроенной гондолой силуэт Гана. Не теряя времени, я выпустила очередную сотриголовку. В мгновение ока Ган призвал какого-то второстепенного персонажа, невысокого человечка в очках, и выставил его на пути пули. Естественно, стерло его, а не Гана.
Хоули вышел на свет. С момента нашей последней встречи он не постарел ни на день. Румяное лицо, прическа волосок к волоску. Тщательно выписанных персонажей не отличишь от настоящих людей. Остальные же, в том числе и Ган, несут отпечаток какой-то смутной эластичности, выдающей их литературное происхождение.
— Развлекаешься? — саркастически спросила я.
— О да, — ответил он, чуть заметно улыбнувшись.
Персонаж класса C оказался в роли уровня A и поднялся гораздо выше своих способностей — ребенок управлял целой страной. Случилось ли это из-за «Голиафа» или овенатора либо благодаря вымышленному происхождению негодяя — неизвестно, но я точно знала, что он равно опасен и для реального мира, и для книжного. Любого, кто способен вызывать адских тварей, нельзя упускать из виду.
Еще один выстрел — с тем же самым результатом. Под пулю угодил другой персонаж, судя по виду из какой-то костюмной драмы. Ган использовал не представляющие особой ценности эпизодические фигуры в качестве щита. Я нервно заозиралась, почуяв ловушку.
— Ты забыла, — сказал Ган, сверля меня немигающим взглядом, — что я много лет оттачивал свои способности, и фаркиттовские ничтожества, сама видишь, не стоят ни гроша.
— Убийца!
Ган рассмеялся.
— Вымышленного героя нельзя убить, Четверг. Будь такое возможно, все писатели давно сидели бы за решеткой!
— Ты знаешь, о чем идет речь, — прорычала я, наступая на него.
Мне требовалось лишь коснуться его, а там я мигом утащила бы его в беллетристику. Ган это знал и держался на расстоянии.
— Ты редкостная зараза, — продолжал он. — Я искренне надеялся, что Доитель с тобой разберется и мне не придется заниматься этим самому. Пусть шансы выиграть завтрашнее Суперкольцо у Суиндона просто ничтожны, я не могу рисковать. Нельзя позволить Откровению святого Звлкикса сбыться, как ни маловероятно подобное развитие событий. И мои друзья в «Голиафе» согласны со мной.
— Тебе здесь не место. Ты вмешиваешься в жизнь реальных людей. Тебя создали для развлечения, не для управления.
— А ты можешь себе представить, — продолжал он, пока мы медленно перемещались вокруг полуразобранной гондолы двигателя, — каково с дипломом B-девять торчать в романе, опубликованном на средства автора? Никто тебя никогда не прочтет, у тебя всего две строчки в диалоге, и тебя постоянно обходят те, кто ниже классом!
— А как насчет Программы по обмену персонажами? — спросила я, чтобы потянуть время.
— Я пытался. Знаешь, что мне сказали в Совете жанров?
— Не терпится услышать.
— Мне велели совершенствоваться в предлагаемых обстоятельствах. Вот я этим и занимаюсь, мисс Нонетот!
— Я имею некоторое влияние на Совет, Ган. Сдавайся, и я постараюсь тебе помочь.
— Врешь! — рявкнул Ган. — Врешь, врешь, еще раз врешь! Ты не намерена мне помогать!
Я не стала спорить.
— Итак, — продолжал он, — я хотел с тобой побеседовать, и вот о чем. Ты знаешь, откуда я. Несмотря на все мои усилия по розыску тиража «Застарелой похоти», остается вероятность, что ты найдешь экземпляр и уничтожишь меня. Этого я допустить не могу. Потому предлагаю взаимовыгодное соглашение, которое удовлетворит нас обоих. Я остаюсь в коридорах власти, а ты возглавляешь любой отдел ТИПА, да хоть всю Сеть целиком, если пожелаешь.
— По-моему, ты меня недооцениваешь, — негромко сказала я. — Единственная сделка, о которой я намерена нынче вечером говорить, — это твоя безоговорочная капитуляция.
— Нет-нет, я вовсе не недооцениваю тебя, — с легкой усмешкой продолжал канцлер. — Пока я тут разглагольствовал, моя подружка Горгона подбиралась к тебе сзади. Кстати, ты не знакома с… Медузой?
За спиной раздалось шипение. Волосы у меня на затылке встали дыбом, сердце забилось быстрее. Не поднимая глаз, я обернулась и отскочила в сторону, когда отвратительная нагая тварь бросилась на меня. Я старалась не поддаться соблазну посмотреть на нее. Трудно попасть в цель, не глядя, и четвертая сотриголовка вонзилась в опору крана на другой стороне ангара. Я попятилась, споткнулась о кусок металла и упала на спину. Пистолет отлетел куда-то за упаковочные ящики. Я выругалась и стала отползать от мифического чудовища, но Медуза поймала меня за щиколотку. На голове у нее злобно извивались волосы-змеи. Я попыталась лягнуть ее, но она вцепилась в меня как клещ. Свободной рукой она схватила меня за другую щиколотку и, дико гогоча, взгромоздилась верхом, не обращая внимания на мои отчаянные попытки спихнуть ее с себя. Острые когти вонзились в мое тело, и я закричала от боли.
— Посмотри на меня! — визжала Горгона, перекатываясь в обнимку со мной по пыльному полу. — Посмотри на меня и смирись со своей участью!
Я изо всех сил отводила глаза. Она прижала меня к холодному бетонному полу и уселась мне на грудь, костлявая и вонючая, снова загоготала и обеими руками схватила меня за голову. Я вскрикнула и крепко зажмурилась, борясь с тошнотой от ее смрадного дыхания. Попалась! Я чувствовала, как ее ладони шарят по моему лицу, трогают веки.
— Ну давай, Четверг, любовь моя, — скрежетала она сквозь шипение змей, — загляни мне в душу и ощути, как твое тело превращается в камень!
Я вырывалась изо всех сил, но, когда она пальцами раздвинула мне веки, заорала. Закатив глаза, я отчаянно пыталась отсрочить неизбежное, и вдруг, когда в поле моего зрения уже блеснули покрывающие нижнюю часть ее тела чешуйки, взвизгнула сталь, вылетая из ножен, и просвистела надо мной. Медуза обмякла и повалилась на меня. Я открыла глаза, спихнула в темноту отрубленную горгонью голову, вскочила и, поскользнувшись в луже крови, бившей из ее обезглавленного тела, помчалась прочь с одной лишь мыслью: оказаться как можно дальше отсюда.
— Ну-с, — раздался знакомый голос, — похоже, я успел вовремя!
Кот сидел на ребре незаконченного дирижабля и улыбался от уха до уха. Рядом с ним стоял человек, но не простой: высокий, минимум семи с половиной футов ростом, и такой же широкий в плечах. Из одежды на нем имелось рудиментарное подобие доспеха, а в могучих руках он держал щит и меч, почти невесомые — для него. Грозный воитель из породы героев, о каких пишут эпические сказания, в наше время нужды в таких нет. Воплощение идеи доминантного самца — Беовульф. Он стоял молча, чуть согнув колени в боевой стойке, окровавленный меч неторопливо выписывал «восьмерку» в стоячем воздухе ангара.
— Дельная мысль, мистер Кот, — насмешливо сказал Ган, выходя из-за гондолы на единственный открытый участок ангара.
— Мы можем покончить с этим прямо сейчас, Хоули, — сказал Кот. — Возвращайтесь в свою книгу и оставайтесь там — или пеняйте на себя.
— Предпочитаю отказаться, — ответил негодяй все с той же улыбочкой. — И раз уж вы повысили ставки, задействовав героя восьмого века, я вызываю вас на поединок: мои литературные бойцы против ваших. Если победа достанется вам, я навсегда останусь в «Застарелой похоти». Если выиграю я, вы отпустите меня с миром.
Я посмотрела на Кота — он в кои-то веки не улыбался.
— Хорошо же, мистер Ган. Я принимаю ваш вызов. Правила обычные? По одной твари на каждый раунд и никаких кракенов?
— Да-да, — нетерпеливо отозвался Ган и закрыл глаза.
Явился Грендель и с диким воплем ринулся на Беовульфа, который несколькими отточенными движениями разрубил его на восемь примерно равных кусков.
— По-моему, мы его разозлили, — шепнул мне Кот украдкой. — Он сделал ошибку: Беовульф всегда побеждает Гренделя.
Но Ган не стал попусту тратить время, и через мгновение по цементному полу, сопя, затопал вполне себе живой тираннозавр. Клыки его блестели от слюны. Он злобно хлестнул хвостом и опрокинул гондолу двигателя.
— Из «Затерянного мира»? — поинтересовался Кот. — Или из «Парка Юрского периода»?
— Ни то ни другое, — ответил Ган. — Из «Большой книги динозавров для мальчиков».
— О-о-о! — воскликнул Кот. — Так мы на документалистику переключились?
Ган щелкнул пальцами, и громадный ящер ринулся на Беовульфа, а Беовульф, размахивая мечом, на него. Я попятилась к Коту и с тревогой спросила:
— А Беовульф, часом, не из оригинала?
— Нет, конечно! Совсем наоборот.
Так и оказалось. Беовульф покрошил Гренделя в фарш, а тираннозавр, в свою очередь, покрошил в фарш его самого. Когда гигантский ящер зачавкал останками воина, Кот мурлыкнул мне на ухо:
— Обожаю такие соревнования!
Я вытерла исцарапанное лицо платком. Должна признаться, я не разделяла хулиганского веселья Кота и его пристрастия к подобным развлечениям.
