Джаспер Ффорде - Неладно что-то в нашем королевстве, или Гамбит Минотавра

Джаспер Ффорде

«Неладно что-то в нашем королевстве, или Гамбит Минотавра»

Посвящается

Мэдди, Рози, Джордану и Александру

С искренней любовью

Апрель 2004

Действующие лица

Четверг Нонетот. Бывший оперативник Суиндонского отделения литтективов ТИПА-27. В настоящее время глава беллетриции — службы поддержания порядка внутри литературы в целях охраны стабильности печатного слова.

Пятница Нонетот. Сын Четверг, двух лет от роду.

Бабушка Нонетот. Проживает в голиафовском доме престарелых «Сумерки». Ей сто десять лет, и она не может умереть, пока не прочтет десять самых занудных классических произведений.

Среда Нонетот. Мать Четверг. Живет в Суиндоне.

Лондэн Парк-Лейн. Муж Четверг. Не существует с тех пор, как в 1947 году был устранен корпорацией «Голиаф» с целью шантажа мисс Нонетот.

Майкрофт Нонетот. Дядя Четверг, изобретатель. По последним сведениям, удалился на покой и поселился в предыстории рассказов о Шерлоке Холмсе. Изобретатель Прозопортала и, кроме всего прочего, устройства раннего оповещения о сарказмах. Муж Полли.

Полковник Нонетот. Отец Четверг. Странствующий во времени рыцарь, устранен Хроностражей (чем-то вроде темпоральной полиции). Несмотря на это, до сих пор где-то существует и время от времени навещает дочь.

Кот, прежде известный как Чеширский. Бывший обитатель Зазеркалья, ныне обербиблиотекарь Великой библиотеки. Агент беллетриции.

Пиквик. Домашний дронт весьма невеликого ума.

Безотказэн Прост. Коллега Четверг по Суиндонскому отделению литтективов.

Виктор Аналогиа. Глава Суиндонского отделения литтективов.

Брэкстон Хикс. Руководитель Суиндонской сети ТИПА.

Дафна Фаркитт. Романистка, чей талант обратно пропорционален коммерческому успеху ее книг.

Корпорация «Голиаф». Огромная беспринципная международная организация, стремящаяся к духовному и материальному мировому господству.

Командор Траффорд Брэдшоу. Популярный персонаж увлекательных приключенческих романов 1920-х годов для детей и юношества, давно уже не переиздающихся. Достойный агент беллетриции.

Мелани Брэдшоу (миссис). Горилла, замужем за командором Брэдшоу.

Миссис Ухти-Тухти, император Зарк, Красная Королева, Фальстаф, Вернхэм Дин. Высококвалифицированные оперативные агенты беллетриции.

Хоули Тан. Политик из партии вигов, медиамагнат. Также канцлер правого толка, вскоре собирающийся стать диктатором Англии. Литературный персонаж, заклятый враг Четверг Нонетот.

Президент Джордж Формби. Восьмидесятилетний президент Англии, находящийся в жесткой оппозиции к Хоули Гану и всему, что тот собой олицетворяет.

Уэльс. Социалистическая республика.

Леди Эмма Гамильтон. Супруга адмирала Нельсона, алкоголичка. Обеспокоена необъяснимой гибелью мужа в начале Трафальгарской битвы. Проживает в гостевой комнате у миссис Нонетот.

Гамлет. Принц датский. Склонен к уходу от прямых ответов.

ТИПА. Тективно-интрузивное правительственное агентство. Государственный орган, занимающийся тем, что не по зубам обычной полиции, начиная с путешествий во времени и заканчивая правилами хорошего тона.

Бартоломью Брекекекс. Больше известен как Брек. Неандерталец, результат генно-инженерной реконструкции, возглавляет Суиндонское ТИПА-13 — отделение, отвечающее за возрожденные существа, как то: мамонты, дронты, саблезубые тигры, химеры и другие.

Химера. Так называется любая неэволюционная форма жизни, сконструированная генетиками-любителями. Создание химер противозаконно, и они подлежат безжалостному уничтожению.

Святой Звлкикс. Святой тринадцатого столетия, чьи «Откровения» противоестественным образом сбываются.

Суперкольцо. Финал Мировой крокетной лиги. Игра обычно очень жесткая, результат всегда спорный.

Лола Вавум. Актриса. В данном романе не участвует, но должна появиться в качестве драматического персонажа, следуя обязательствам по контракту.

Минотавр. Получеловек-полубык, сын Пасифаи, царицы Крита. Удрал из заключения, в настоящее время является книгобежцем. Местонахождение неизвестно.

Книга снабжена Специальными Приложениями, включающими: создание словоментария, сцены, вырезанные из всех четырех книг, дополнительные материалы и многое другое. Для получения всех этих бесплатных бонусных приложений обращайтесь на www.jasperfforde.com/ specialtn4.html и введите пароль.

Глава 1

Критский Минотавр в Небраске

Беллетрицией называется орган охраны порядка, действующий внутри книг. Пользуясь информационными возможностями Главного текстораспределительного управления, оперативники прозоресурса неустанно трудятся на ниве поддержания целостности повествования в пределах страниц всех написанных книг. Порой это весьма неблагодарная работа. В основном агенты беллетриции вертятся как белки в колесе, пытаясь примирить желания автора с ожиданиями читателей в жестких и зачастую бессмысленных бюрократических рамках, установленных Советом жанров. Я возглавляла беллетрицию более двух лет, и меня всегда поражало разнообразие задач: сегодня я уговариваю невероятно робкого Дарси выйти из туалета, а назавтра пресекаю очередную попытку марсиан вторгнуться в «Барнаби Радж».[1] Эта работа увлекательна и полна причудливых поворотов. Но когда нетривиальности и откровенные странности становятся обычным делом, начинаешь тосковать по банальному.

Минотавр наделал шуму куда больше, чем предполагало его место в литературе. Во-первых, он удрал из фэнтезийного романа-резервации «Меч зеновийцев», а во-вторых, проскакал по большей части прозы и при этом не попался ни в одну из расставленных нами ловушек. Мифического получеловека-полубыка, сына критской царицы Пасифаи, последний раз видели во «Всадниках багряного шалфея»[2] спустя месяц после побега. Нам до сих пор очень хотелось взять его живьем, и мы выстрелили в него капсулой с небольшой дозой фарсажа. Теоретически теперь, чтобы найти этого получеловека-людоеда, оставалось только отслеживать по всей литературе набившие оскомину потасовки с киданием торта в физиономию или тупые наезды на фонарный столб. Правда, идея была экспериментальной и, к сожалению, потерпела полный крах. За исключением знаменитого упоминания торта у Лафе во «Все хорошо, что хорошо кончается»[3] и дурацкого эпизода с четырехколесным фаэтоном в «Записках Пиквикского клуба» обнаружить ничего не удалось. Либо фарсаж изначально оказался слабоват, либо быстро выдохся из-за природного отторжения визуальных эффектов Книгомирьем.

Тем не менее мы в течение двух лет упорно прочесывали жанр вестерна, особенно тамошние стада, где без труда мог затеряться Минотавр. Именно по этой причине мы с командором Брэдшоу прибыли на семьдесят третью страницу невнятной халтуры под названием «Смерть на ранчо „Два креста“».[4]

— Ну, что скажешь, старушка? — спросил Брэдшоу, чей пробковый шлем и костюм для сафари как нельзя лучше подходили для жаркого лета Небраски.

Существенно уступая мне в росте, в плане жизненного опыта командор превосходил меня лет на сорок. За много лет, проведенных в колониальной африканской прозе, солнце выдубило его кожу почти дочерна, а роскошные усы напоминали белизной снега Килиманджаро. Он являлся главным героем двадцати трех приключенческих романов для детей и юношества, публиковавшихся в начале тридцатых и последний раз раскрытых читателем в начале шестидесятых годов прошлого века. Многие популярные персонажи норовят задрать нос, но только не командор Брэдшоу. Прожив полную приключений и совершенно литературную жизнь, отстояв Британскую Южную Африку от полчищ самых невероятных врагов и подстрелив почти всех зверей, какие только водятся в саванне, он теперь наслаждался заслуженным отдыхом и был весьма востребован в беллетриции. Бесстрашие под пулями и непревзойденное знание Книгомирья сделали его одним из лучших агентов нашей организации.

Сейчас он указывал на потрепанную вывеску, согласно которой менее чем в полумиле впереди находился городишко с оптимистическим названием Провиденс и населением в две тысячи триста восемьдесят семь человек.

Я заслонила ладонью глаза от солнца и огляделась. Во все стороны, вплоть до гор, видневшихся не более чем в пяти милях от нас, расстилался ковер зверобоя. Рисунок желто-зеленого покрова с завидной периодичностью повторялся, свидетельствуя о литературных корнях растительности. Хаотичность реального мира, дарующая нам покатые волны холмов и случайный узор леса и кустарника, внутри беллетристики сменяется пейзажем, основанным на повторении исходного авторского описания. В том романе, где поселилась я, лес состоял из деревьев лишь восьми типов, на берегу попадались только пять видов гальки, а в небе плавало ровно двенадцать разновидностей облаков. Поначалу это не слишком меня угнетало, но, прожив два года внутри литературы, я затосковала по миру, где каждое дерево, камень, холм и облако неповторимы. А еще закаты. Их не хватало сильнее всего. Даже самое лучшее описание не идет ни в какое сравнение с настоящей картиной. Мне снова смертельно захотелось увидеть тонкие переливы оттенков неба, когда солнце опускается за горизонт, — от оранжевого к розовому, от розового к голубому, темно-синему и черному.