Алексей Лютый - Эльдорадо – не награда
Инструктировал Кецалькоатля Сеня долго и нудно. Причем так подробно, что остается только удивляться, как Рабинович не дошел до таких вещей, что на людях ковыряться в носу нельзя и некультурно испускать газы в общественном транспорте. Тольтекский бог, поначалу слушавший кинолога с интересом и забавлявшийся некоторыми наставлениями Рабиновича, под конец инструктажа откровенно заскучал и начал жалеть о том, что вообще согласился помогать чужестранцам в их борьбе против Уицилопочтли и всех прочих отрицательных персонажей. Однако желание узнать, чем закончится вся история, взяло верх над скукой, и Кецалькоатль дочитал книгу до конца… То есть это читатель будет с книгой разбираться, а тольтекский бог просто потопает с ментами в Теночтитлан. Никуда он не денется!
Хоть Рабинович и протестовал против любой задержки, усложнявшей им задачу по нейтрализации Эксмоэля, отказываться от обеда он не стал. Более того, запах еды так раззадорил его аппетит, что уплетал кинолог едва ли не больше самого Попова и уж омоновца точно обставил. Остальные едой тоже не побрезговали, и лишь Кецалькоатль с Тлалой почти к ней не притронулись. И как всегда, Капелькуаль оказался в роли опоздавшего. Отправившись инспектировать палатку главнокомандующего, он так увлекся этим крайне познавательным занятием, что поспел к столу только тогда, когда все остальные почти закончили есть. Трактирщику пришлось глотать пищу, почти не пережевывая, но подобные обеды были ему не в диковинку, и Капелькуаль при этом успевал не только рассказывать Рабиновичу о том, что творится в брошенном ацтекском лагере, но еще и показывать трофеи, добытые в палатке командира карательной армии. Большинство из них Рабиновича не заинтересовали, а вот несколько золотых украшений, нефритовые статуэтки и ожерелье из жемчуга кинолог бессовестно упрятал в собственный дорожный мешок.
– Там они в сохранности будут, – заявил Рабинович в ответ на ехидный взгляд Попова, и тема Сениной скаредности была замята, так и не подвергшись обсуждению.
После обеда было решено выступать. Большинство тольтекских мятежников к этому моменту еще не разбрелись по округе. Увидев, что чужеземцы, а вместе с ними и обожаемый Кецалькоатль уходят, тольтеки все как один бухнулись на колени и, вытягивая руки в сторону процессии, трижды во всё горло прокричали: «Слава Кецалькоатлю!»
– Ох и любят же они тебя, козлик безрогий! – восхитилась Тлала.
– Полюбили бы меньше, узнай они, что я в твоем обществе разгуливаю, крысочка ты драная! – щелкнул клювом тольтекский бог. – Впрочем, всё равно. Я всё-таки божество и делаю то, что хочу.
Попов, косившийся с высоты своей телеги на двух богов, что-то проворчал себе под нос. Сеня, шедший под руку с Тлалой, недовольно посмотрел на криминалиста, и тот в ответ пожал плечами. Дескать, делайте, что хотите, но потом не говорите, что я вас не предупреждал о возможных негативных последствиях! Рабиновича такое отношение вполне удовлетворило, и он спокойно продолжил путь.
Вся оставшаяся часть дня прошла без приключений, заслуживающих хоть какого-то внимания. Кецалькоатль, не привыкший долго ходить пешком и откровенно заскучавший в дороге, довольно быстро нашел себе развлечение, то и дело подкалывая без устали болтавшую Тлалу. Союзником его в этом выступил Андрюша Попов, то и дело не сдерживающийся и тоже позволяющий себе отпустить едкое замечание в адрес богини.
Сене это не нравилось, и он попытался наехать на криминалиста, но за него заступился Кецалькоатль. Тольтекский бог поинтересовался, с каких это пор в России отменили свободу слова? А если Рабиновичу не нравится, что говорят в адрес его подруги, то и ему никто не мешает в ответ отвешивать колкости собеседнику.
Ну а когда из-за этих перепалок едва до драки не доходило, в дело вмешивался омоновец. Оставляя под присмотром Ачитометля роту гвардейцев, он вклинивался между спорщиками и умудрялся встряхивать обоих за шкирку, даже не замедляя хода. Попову, правда, потом приходилось снова забираться на телегу, но напряжение подобные меры воздействия снимали. А Кецалькоатлю, подзуживающему спорщиков и откровенно забавлявшемуся этим, Ваня пару раз обещал носик с ручкой у чайника местами поменять. На время это успокаивало тольтекского бога, а затем всё начиналось снова. И так – до самого вечера. И лишь после ужина затянувшийся обмен любезностями между Поповым и Рабиновичем прекратился.
Утром кинолог с криминалистом, уставшие от вчерашних ссор, продолжать их и не думали. Напротив, пожалуй, впервые с момента знакомства с Тлалой оба просто источали из себя дружелюбие и благожелательность. Рабинович даже предложил Андрею помощь в приготовлении завтрака, но Попов, зная о кулинарных талантах друга, точнее сказать, об отсутствии таковых, вежливо, но твердо от этой помощи отказался.
Эксперт-криминалист сделал всё сам и лишь тогда позволил Семену поучаствовать в раздаче пищи. Ну а когда все почти закончили есть, на поляну, где путешественники провели ночь, нагрянул нежданный гость. И первым на его появление отреагировал Мурзик. Пес предостерегающе зарычал, менты на его голос отреагировали мгновенно, отцепив от пояса дубинки, и, обернувшись, увидели, как к ним со стороны леса шагает разгневанный… Тлалок!
– Ну и кто из вас тут самозванец?! – грозно проорал он, широким шагом направляясь к путешественникам. – Какая сволочь, спрашиваю, себя Тлалоком посмела называть?
– Где-то я уже это слышал, – констатировал Рабинович.
– Ага. И я даже, по-моему, знаю где, – поддержал его Андрей.
– А я точно знаю, что сейчас будет, – добавил омоновец, доставая из кобуры пистолет. – И на этот раз шутить я не собираюсь.
Однако бог воды, дождя, грома и тому подобного неожиданно остановился, увидев поблескивающий «макаров» в руках Вани Жомова. Задумчиво почесав переносицу, Тлалок растерянно поинтересовался:
– Скажите, а мы с вами нигде не встречались? На футболе, например, или в Букингемском дворце?
– Он что, издевается? – полюбопытствовал омоновец у Сени. Тот пожал плечами.
– Не знаю, – отозвался кинолог. – Либо так, либо у него настолько сильно прогрессирующий склероз, что доктор тут уже бессилен.
– Скорее второе, чем первое, что бы это ни означало, – проговорила совершенно не сведущая в медицинских терминах Тлала. – Бог воды издеваться совершенно не умеет. Он или сразу убивает, или вообще ничего не делает. Вы, кстати, были первыми людьми, кто испытал на себе гнев Тлалока и остался жив.
– Надо будет потом, по возвращении домой, занести этот факт в Книгу рекордов Гиннесса, – заметил Рабинович и повернулся к богу воды. – Придурок, ты разве не помнишь, что мы у тебя жезл сломали?
– Ах, вон оно что! – удивился Тлалок. – А я всё гадаю, что у меня с жезлом случилось?! – Бог дождя задумался. – Так, раз мы с вами уже встречались, то я уже пытался вас наказать, а если учитывать, что вы мне сломали жезл, а сами до сих пор живы, значит, наказать вас у меня не получилось. Отсюда вывод – с вами лучше не связываться. Тем более что вас сопровождает Кецалькоатль… Привет, дружище! Не помню, ты уже вернулся или вообще никуда не исчезал?
– И ты здравствуй, Тлалок, – щелкнул клювом Пернатый Змей. – А насчет твоего вопроса могу сказать, что и то, и другое верно. Впрочем, тебе лучше вообще забыть, что ты меня видел.
– А я так и так забуду! – обреченно махнул рукой бог грозы. – Куда направляетесь?
– В Теночтитлан, в гости к Чимальпопоке. Не хочешь прогуляться с нами? – предложил Кецалькоатль, вызвав тем самым гневное шипение со стороны Рабиновича. Впрочем, волновался Сеня зря.
– Прогуляться? Это в смысле идти пешком? А вы не одурели?! Это же почти сутки пути, – возмутился Тлалок. – Не-ет, такое не для меня. Я бог занятой, меня везде ждут. Вы идите себе, если хотите, а я через денек во дворец загляну. Если, конечно, свободное время найду, – и бог грозы с сухим треском электрического разряда растворился в воздухе.
– Если не забудешь, – добродушно хохотнул ему вслед Кецалькоатль и повернулся к ментам. – Кстати, расскажите, как вы с этим старым маразматиком встретились и что случилось с его жезлом? Насколько мне помнится, за последнюю тысячу лет сломать жезл Тлалока пытались трижды – и ни разу не оставили на нем даже царапины.
– Еще одна запись в Книгу рекордов Гиннесса, – хмыкнул кинолог, но про первую встречу с богом воды рассказал охотно.
– А можно мне на эту странную штуку посмотреть? – выслушав рассказ, Кецалькоатль потянулся к жомовскому пистолету.
– И думать забудь, – отрезал Иван. – Оружие табельное, и в чужие руки его отдавать не положено. Вопросы есть?
– Нет, – покачал головой Пернатый Змей. – Но жаль, что столь могущественный знак власти нельзя потрогать руками. Хотя символ своего могущества я бы вам в руки тоже не отдал.
– А они бы его и сами в руки не взяли, – заметила Тлала и, состроив тольтекскому богу глазки, тихонько захихикала.
