Павел Матвеевский - Двунадесятые праздники и Святая Пасха

Протоиерей Павел Матвеевский

Двунадесятые праздники и Святая Пасха

Автор этой книги протоиерей Павел Матвеевский (1828–1900) – магистр Санкт-Петербургской академии, известный в конце XIX в. русский экзегет, переводчик святоотеческого наследия и духовный писатель. Его переводы и статьи по библейской и восточной археологии печатались в таких периодических изданиях, как «Церковный вестник», «Церковные ведомости» и «<Странник». Его перу принадлежит книга «Сказание о земной жизни Пресвятой Богородицы», вышедшая в 1869 г, а также самый известный его труд «Евангельская история о Боге-Слове» (1890 г.) – одна из первых русских книг, последовательно излагавшая жизнь Иисуса Христа. Композиция этой книги построена на основе трудов святителя Феофана Затворника.

Предлагаемый читателю труд протоиерея Павла Матвеевского вышел в 1891 г. и был предназначен не для специалистов, а для широкого круга читателей, для всех, кто стремится лучше понять смысл событий церковной истории и глубже прочувствовать богослужение христианских праздников, посвященных величайшим событиям нашего спасения.

Рождество Пресвятой Богородицы

8/21[1] сентября

Тропарь, глас 4

Рождество́ Твое́, Богоро́дице Де́во, ра́дость возвести́ всей вселе́нней: из Тебе́ бо возсия́ Со́лнце Пра́вды, Христо́с Бог наш, и, разруши́в кля́тву, даде́ благослове́ние, и, упраздни́в смерть, дарова́ нам живо́т ве́чный.

Кондлк, гш 4

Иоаки́м и А́нна поноше́ния безча́дства, и Ада́м и Е́ва от тли сме́ртныя свободи́стася, Пречи́стая, во святе́м рождестве́ Твое́м.

То пра́зднуют и лю́дие Твои́, вины́ прегреше́ний изба́вльшеся, внегда́ зва́ти Ти: непло́ды ражда́ет Богоро́дицу и Пита́тельницу жи́зни на́шея.

Когда пришла полнота времени (Гал. 4, 4) и наступало давно ожидаемое исполнение Предвечного Совета Триипостасного Божества о явлении в мир Спасителя, Премудрость Божия избрала и предуготовила Пречистую Деву Марию, от Которой «без изменения воплотилось и родилось Слово Божие»[2]. «Когда время требовало положить конец обетованию, – говорит святой Андрей Критский, – смотри, что сделал Совершающий наше спасение, спасение нашего смешения! Он не отынуда принес для сего средство и не из другого существа сделал Себе орудие, но, взяв из той же самой персти и из той же самой, если можно сказать, закваски брение, построил Себе драгоценный и поистине неизреченного зодчества храм, и в сем храме Сам, как первый и единственный

Первосвященник и Царь, домостроительно священносовершил примирение наше с Отцом Своим, пресущественно, но и существенно восприяв из человеческого существа все наше существо»[3].

Родителями Пресвятой Девы Богоматери были святые праведные Иоаким и Анна. Иоаким происходил из славного рода Давидова, некогда царственного, но в течение веков утратившего свои права и при наставшем господстве иноплеменников окончательно слившегося с народом[4].

Святая чета жила в изобилии, потому что Иоаким был человек богатый и, подобно праотцам израильского народа, имел много стад. Но не богатство, а высокое благочестие отличало святую чету между другими и соделало ее достойною особенной милости Божией. Вся жизнь святых Богоотцев – так называет Святая Церковь Иоакима и Анну в смысле предков по плоти Господа нашего Иисуса Христа – была проникнута духом благоговейной любви к Богу и милосердия к ближнему, так что, повинуясь влечению своего доброго сердца, они, обыкновенно, отделяли две трети своих доходов, из которых одну жертвовали на храм, а другую отдавали бедным. Исполняя все заповеди Ветхого Завета безупречно, они, по выражению церковной песни, и «в законной благодати были так праведны пред Богом, что удостоились породить младенца Богоданного»[5]. Они «кипели богатством добродетелей»[6] и нравственными качествами превосходили «всех вкупе родителей земных»[7].

Благочестивые супруги, проводя жизнь в изобилии и по духу закона Божия, были, по-видимому, вполне счастливыми. Но неплодство Анны, грустно отзывавшееся в их семейном быту, стало, наконец, жестоко терзать их святые сердца. Лучшие люди народа Божия всеми желаниями сердца жили в будущем: заветною мечтою их было – обрести в своем потомстве обетованное еще в раю Семя жены (см.: Быт. 3, 15), великого Примирителя (Быт. 49, 10) и Пророка (Втор. 18, 18). А посему чадородие у израильтян было вменяемо женам в честь и славу (см.: Быт. 24, 60; 30, 1-13; Пс. 112, 9), и на многочисленное потомство смотрели как на великое счастье и благословение Божие (см.: Втор. 28, 4; Притч. 17, 6; Еккл. 6, 3; Пс. 126, 3; 127, 3–4); бесчадие, напротив того, было почитаемо тяжким несчастием и наказанием Божиим (см.: Ис. 47, 9; 49, 21; Ос. 9, 14), и бесчадные, обыкновенно, горько жаловались на свое состояние (см.: Быт. 15, 2; 30, 1), называя его поношением между людьми (Лк. 1, 25), то есть таким состоянием, которое подвергало их насмешкам и пересудам злых людей. Скорбь о бесплодии для праведных Иоакима и Анны увеличивалась еще тем пренебрежением, какое нередко приходилось святым супругам терпеть от соотечественников за бесчадие. В один из великих праздников святой Иоаким пришел в храм Иерусалимский и желал представить Господу сугубую жертву с теплым чувством благочестивого сердца. Но каково же было огорчение праведного мужа, когда один израильтянин обратился к нему с резким укором, говоря, что он, как бесчадный, недостоин приносить дары Богу, и когда этот упрек еще повторен был первосвященником! Выйдя из храма с растерзанным сердцем, он не захотел возвратиться в дом свой, а отправился в дальнюю пустыню – в горы, где паслись стада его. Сорок дней он провел там в посте и молитве, призывая на себя милосердие Божие и омывая горькими слезами свое бесчестие в людях. «Не вкушу пищи и не возвращусь в дом свой! Слезы будут мне пищею, а пустыня домом до тех пор, пока не услышит и посетит меня Господь Бог Израилев», – говорил праведник[8].

Скоро слух о происшедшем в храме достиг святой Анны, и она, узнав подробности, а также и то, что опечаленный супруг ее удалился в пустыню и не хочет возвращаться домой, предалась неутешной скорби. «Теперь я всех несчастнее, – рыдая, восклицала она, – Бог отверг, люди поносят, муж оставил меня! О чем же более плакать мне – об одиночестве ли своем или бесчадии, о вдовьем ли сиротстве своем или о том, что я не удостоилась назваться матерью?»[9] Во все время разлуки с мужем она не осушала слез своих и, подобно матери Самуила (см.: 1 Цар. 1, 10; 12, 13), усердно молила Бога о разрешении ее неплодия. Однажды, в тревожном состоянии духа, вся поглощенная тягостными думами, Анна вышла в сад и, возводя глаза к небу, среди ветвей дерева увидела гнездо и едва оперившихся птенцов в нем. Вид этих птенцов увеличил ее скорбь, напомнив ей о бесчадии. «Увы мне, Господи, Господи! – возопила Анна, – я, грешная, одна лишена Тобою плодоношения!»[10] «На кого я похожа? Не могу сравнить себя ни с птицами небесными, ни с зверями земными: те и другие приносят плод свой Тебе, Господи! – лишь я одна остаюсь бесплодною. И с землею не могу сравнить себя: и та растит семена и плодами своими прославляет Тебя, Отца Небесного; лишь я одна бесчадна! Ты, Господи, Сарре даровал сына Исаака в глубокой старости; Ты отверз утробу Анны для рождения пророка Твоего Самуила, – воззри и на меня и услышь молитву мою»[11]. «Господи Боже, Ты знаешь Сам поношение бесчадства, – исцели болезнь сердца моего, разреши узы неплодия моего, неплодную покажи плодоносною, чтобы рождаемое было принесено Тебе в дар – во славу Твоего милосердия!»[12] Окончив слезную молитву свою, Анна, по выражению церковной песни, «услышала Ангельский глас, извествующий ей просимых Божественное сбытие»[13]. Ангел, представший ей, явственно вещал: «моление твое ко Господу приближися; не сетуй и от слез отступи, благоплодна бо будеши маслина, прозябающи ветвь красную Деву, яже цвет процветет Христа плотию»[14]. «Не скорби: ты будешь материю Матери

Божией!»[15], «Ты зачнешь и родишь Дщерь Преблагословенную, о Которой благословятся все колена земные и подастся спасение всему миру; наречется же имя Ей Мария»[16]. Услышав радостное вещание Ангела, Анна в удивлении могла лишь произнести те слова, которые влагает в ее уста Святая Церковь: «Странное, аще и аз зачну, зрение! Добре, благаго слышания, аще словес сбытие будет!»[17] «Матерь бывшую мя узрят людие и учудятся: се бо рожду, яко благоволи соузы Разрешивый неплодствия моего!»[18]