Джаспер Ффорде - Неладно что-то в нашем королевстве, или Гамбит Минотавра

Я проснулась и загляделась на Лондэна в потихоньку заполнявшем комнату сиянии раннего утра. Муж негромко похрапывал, и в приливе нежности я прижалась к нему и обняла. Потом встала, закуталась в халат, на цыпочках прокралась мимо комнатки Пятницы, спустилась вниз и занялась кофе. Пока чайник закипал, я прошла в кабинет Лондэна, села за пианино и взяла еле слышный аккорд. В этот самый миг солнце поднялось над крышей дома напротив и пронзило комнату оранжевым лучом. Я услышала, как выключился чайник, и вернулась на кухню. Заливая кипятком молотый кофе, я уловила наверху негромкий хнык и настороженно замерла. Одиночный хнык может означать, что малыш просто повернулся во сне и тогда беспокоиться не о чем. Два хныка соответствовали Голодному Мальчику, который не прочь усвоить пару галлонов овсянки. Повторный хнык раздался спустя десять секунд, и я уже направилась к лестнице, когда сверху донесся стук и скрежет: Лондэн пристегивал ногу. Он протопал по коридору в комнату Пятницы, вернулся к себе, и воцарилась тишина. Я расслабилась, присела за кухонный стол и задумалась.

Завтра Суперкольцо. Команду я набрала, но выйдет ли из этого толк, вот в чем вопрос? Возможно, нам удастся отыскать экземпляр «Застарелой похоти», но рассчитывать на это не стоило. Шансы на успех Шагспифа в распутывании «Эльсинорских насмешниц» составляли пятьдесят на пятьдесят. Такова же была вероятность немедленного создания Майкрофтом рабочего антиовенатора. Однако в первую очередь меня занимали не вышеперечисленные насущные проблемы. Сегодня в одиннадцать утра Синди предпримет третью, и последнюю, попытку убить меня. Она потерпит неудачу и погибнет. Мысль о Коле и Бетти заставила меня снять трубку. При такой работе коллега наверняка спит допоздна. И верно, к телефону подошла Синди.

— Это Четверг.

— В профессиональном смысле ты ведешь себя неэтично, — сонно отозвалась Синди. — Который час?

— Половина шестого. Слушай, я чего звоню: может, тебе не ходить сегодня на работу? Посидишь дома, отдохнешь.

На том конце провода помолчали.

— Не могу, — сказала она наконец. — Я уже с няней договорилась и вообще. Но ничто не мешает тебе уехать из города и не возвращаться сюда никогда.

— Это мой город, Синди.

— Уезжай прямо сейчас, или родовая усыпальница Нонетотов примет еще один прах.

— Не уеду.

— Ну, — вздохнула Синди, — тогда нам больше не о чем говорить. Встретимся позже, хотя вряд ли ты меня увидишь.

В трубке послышались короткие гудки, и я тихо положила ее. Мне стало тошно. Сегодня погибнет жена хорошего друга, и радоваться тут нечему.

— В чем дело? — раздался рядом голос миссис Ухти-Тухти. — Ты расстроена?

— Да нет. Все идет как надо. Спасибо, что заглянули. Я нашла нам Шекспира. Не оригинал, но довольно точная копия — для наших целей сгодится. Он в чулане.

Я открыла дверь в чулан, и очень растерянный Шагспиф поднял голову: он писал при свете прилепленного на лысину свечного огарка. Воск уже потек по лицу, но клона сие обстоятельство, похоже, не волновало.

— Мистер Шагспиф, вот та самая ежиха, я вам про нее рассказывала.

Он захлопнул блокнот и взглянул на миссис Ухти-Тухти. Он ничуточки не испугался и не удивился: после тех тварей, от которых ему почти ежедневно приходилось прятаться в Секторе 21, шестифутовый представитель семейства ежиных казался просто небесным видением.

Миссис Ухти-Тухти присела в реверансе.

— Счастлива познакомиться с вами, мистер Шагспиф. Не будете ли вы так любезны отправиться со мной?

Чуть позже на кухню спустился Лондэн.

— Кто приходил?

— Миссис Ухти-Тухти. Забрала клона Шекспира для спасения «Гамлета» от окончательного уничтожения.

— Ты вообще когда-нибудь бываешь серьезной? — рассмеялся он, и я обняла его.

Шагспифа я протащила в дом контрабандой. Конечно, с супругом надо вести себя честно и ничего от него не скрывать, но до определенного предела, достигать которого я отнюдь не торопилась.

Пятница, взъерошенный, сонный и немного сердитый, спустился к завтраку минут через десять.

— Quis nostrud labor, — пожаловался он. — Nisi ut aliquip ex consequat.

Я выдала ему бутерброд и полезла в чулан за бронежилетом. Все мои вещи снова оказались в доме у Лондэна, словно я и не переезжала никогда. Временные отклонения порой сбивают с толку, но привыкнуть можно почти ко всему.

— Зачем тебе бронежилет?

Лондэн. Черт! Лучше бы я надела жилет в участке.

— Какой такой бронежилет?

— Да тот, что ты пытаешься напялить на себя.

— Ах, этот! Просто так. Послушай, если Пятница проголодается, дай ему чего-нибудь перекусить. Он любит бананы, наверное, надо купить еще, а если позвонит горилла, то это миссис Брэдшоу, о которой я тебе рассказывала.

— Не увиливай. Как можно ехать на работу в бронежилете «просто так»?

— Ради предосторожности.

— Предосторожность — это страховой полис. А бронежилет говорит о том, что ты идешь на ненужный риск.

— Без него я рискую еще больше.

— В чем дело, Четверг?

Я неопределенно помахала рукой и попыталась преуменьшить опасность:

— Просто киллер. Маленький такой. Даже думать о нем не стоит.

— Который?

— Да не помню я. Давить… что-то вроде.

— Доитель?! «Если ей заказали тебя, можешь сразу заказывать гроб»? Шестьдесят семь трупов?

— Шестьдесят восемь, если считать Сэмюэла Принга.

— Неважно. Почему ты мне не сказала?

— Я… я не хотела тебя волновать…

Он потер лицо руками, мгновение смотрел на меня, затем глубоко вздохнул.

— И это та самая Четверг Нонетот, на которой я женат?

Я кивнула.

Лондэн крепко обнял меня.

— Ты будешь осторожной? — прошептал он мне на ухо.

— Я всегда осторожна.

— Нет, по-настоящему осторожной. Осторожной, как женщина, имеющая мужа и сына, которые не переживут потери.

— А, вот о какой ты осторожности, — прошептала я. — Да, буду.

Мы поцеловались, я застегнула бронежилет, надела поверх него рубашку и наплечную кобуру. Я поцеловала Пятницу и велела ему вести себя хорошо, затем снова чмокнула Лондэна.

— Вечером свидимся, — сказала я. — Обещаю.

Я поехала в Уэнборо к Джоффи. Он вел церемонию гражданского бракосочетания адептов ВСБ, и мне пришлось дожидаться на задворках храма, пока он не закончит. До разборки с Синди еще оставалось некоторое время, и более тесное знакомство со святым Звлкиксом показалось мне подходящим способом заполнить «окно». Идея Мильона, будто святой Звлкикс вовсе не провидец, а беглый хроностраж, замешанный в каком-то хронопреступлении, представлялась на первый взгляд маловероятной. От Хроностражи не скроешься. Они найдут тебя всегда и везде. Может, не здесь и не сейчас, но там и тогда, где ты меньше всего этого ожидаешь. Задолго до того, как ты только замыслишь что-нибудь не то. И Хроностража не оставляет следов. Когда нарушитель исчезает, хронопреступление тоже как бы никогда и не случалось. Очень аккуратно, очень умно. Но в данном случае исторические записи проверены со всем тщанием, и сама Хроностража подтверждает личность святого Звлкикса. Так как же этот самый Звлкикс, если он и вправду самозванец, сумел обойти систему?

— Привет, Дурында! — воскликнул Джоффи, оставив счастливую чету целоваться на ступенях церкви под дождем конфетти. — Что тебя сюда привело?

— Святой Звлкикс. Где он?

— Нынче утром уехал на автобусе в Суиндон. А что?

Я изложила ему мои подозрения.

— Звлкикс — беглый хроностраж? Но с какой стати? Чего он добивается? Зачем рисковать вечным устранением ради сомнительной славы провидца тринадцатого века?

— Сколько он получил от Совета по продаже тостов?

— Двадцать пять тысяч.

— Вряд ли это крупное состояние. Можно заглянуть к нему в комнату?

— Неслыханно! — ответил Джоффи. — Я позорным образом обману доверие гостя, если позволю обыскивать его жилище в его отсутствие! Запасной ключ здесь.

Комната Звлкикса в точности соответствовала моим представлениям о монашеской келье тринадцатого века. Спартанская до крайности обстановка состояла из набитого соломой матраса, стола и табурета. На столе лежала Библия. Только начав обыск, мы обнаружили под матрасом SD-плеер и несколько номеров букмекерских бюллетеней.

— Так он игрок? — спросила я.

— Играет, пьет, курит, блудит — все вместе.

— Судя по журналам, он и по-английски читает. Что ты ищешь, Джофф?

— Его «Книгу Откровений». Обычно он прячет ее здесь.

— Надо же! Значит, ты обыскивал его комнату и прежде? Подозрения замучили?

— Боюсь, что так, — сконфуженно ответил Джоффи. — Он ведет себя не как святой, а как дешевый хам. Когда я перевожу его речи, мне приходится делать некоторые… поправки.

Я вытащила из стола ящик и перевернула его. Ко дну оказался приклеен конверт.