Гай Юлий Орловский - Ричард Длинные Руки — принц-консорт
На берегу у одного из кораблей группа людей в богатых одеждах, бурно беседуют, размахивая руками, явно творческие люди, вельможи ведут себя демонстративно сдержанно.
Навстречу мне заспешил тучный мужчина средних лет, но уже с серебром в голове и бороде, торопливо поклонился.
— Ваше высочество!.. Позвольте выразить наше счастье…
— Да ладно, — буркнул я, — прибыл и прибыл.
Он отмахнулся.
— Да это и впрямь ерунда, а вон то, что вы такие усовершенствования подсказали!.. Моя дочь уверяет, что вы вот-вот появитесь посмотреть, как все делается по вашим указаниям.
— Леди Крис Астон? — спросил я.
Он заулыбался польщенно:
— Вы запомнили?.. Только она не леди.
— Уже леди, — сказал я нетерпеливо. — Как тут?
Он воскликнул с восторгом:
— Ваше высочество, Крис все уши прожужжала, насколько вы сведущи в деле постройки кораблей! Она потрясена, а это, знаете ли… ни один мужчина не удостаивался ее внимания…
— Я бываю хорош, — согласился я скромно. — А где она?
— Дома, — сообщил он. — Я же здесь, вполне здоров и готов ответить вам на все вопросы. Но как мы с нею изучали те чертежи, что вы исправили… Как потом изучали все мастера, что сперва ругались, а потом признали, что да, вам сам Господь подсказывает, какие корабли строить.
Я сказал бодро:
— Так его же Слово понесем в дикие страны!.. Он заинтересован в нашем успехе.
Доски под ногами толстые, даже не гнутся, лишь чуть подрагивают, объясняя, что упираются на воздух, а не твердую землю. На берегу уже умолкли и, повернувшись к нам, ждут, почтительно склонив головы.
Растолкав их, вперед быстро вышел Ришар, в белой рубашке, изрядно перепачканной, довольный, рот до ушей.
— Ваше высочество!
— Вижу, — сказал я сварливо, — вы здесь счастливы.
— Завидовать нехорошо, — сказал он наставительно. — Даже вроде бы грех, но не уверен. И как вам такие масштабы?
— Мало, — сказал я твердо, и он пораженно охнул. — Нужно будет, вы правы, развертывать строительство и в той бухте, что вы так расписали. Не спорю, она хороша. Только с полдюжины кораблей должны барражировать в море неподалеку, пока берег не укрепится.
Корабельные мастера переглядываются, морды довольные, кто-то кивнул помощнику, тот вытащил из мешочка чернильницу, закрывающийся пенал с набором перьев, свернутый в трубочку лист бумаги, готовясь записывать указания и вообще мудрые мысли государя.
Ришар счастливо оглядел бухту.
— Вы очень вовремя, ваше высочество.
— Что так?
— Ордоньес сейчас в море, — объяснил он, — учит ходить под парусами. Сегодня обещал показать, как нужно двигаться в боевом порядке. Здесь еще не знают, что корабли, как и люди, могут выстраиваться и наступать сообща.
Я отмахнулся.
— Посмотрим, если успеем.
Мастер Кристиан приблизился, он страшится меня меньше других, все-таки дочь обрисовала меня как пылкого кораблестроителя, а не только жестокого захватывателя и железного правителя, указал на бухту.
— Ваше высочество, взгляните вон на этот корабль, что поднимает паруса…
Корабли, на мой взгляд, прекрасны даже с голыми мачтами, они похожи на спящих, когда после крепкого здорового сна неспешно, разминаясь на ходу, поднимут паруса и выйдут в море, исполненные силы и бодрости.
В бухте пока что далеко до тесноты, простор, но я вижу то, что другие не видят… а это значит, вторую бухту нужно начинать застраивать уже сейчас, буквально сегодня выделить деньги на строительство достаточного числа просторных бараков…
На мачтах появились матросы, вниз рухнули освобожденные от веревок паруса, легкий ветерок тут же начал с ленцой расправлять их, пока что обвисшие и сморщенные…
Я всмотрелся, спросил сердито:
— А что на головном парусе? Почему этот непонятный герб?
Мастер ответил торопливо:
— Герб Сен-Мари, ваше высочество! Это же мы, наше королевство…
Я приказал властно:
— Убрать!
— Ваше высочество?
— Что вам непонятно? — спросил я. — Это корабли не королевства Сен-Мари.
Все умолкли и смотрят вытаращенными глазами, даже Ришар молчит заинтересованно, тоже не понял, а мастер Кристиан пролепетал пугливо:
— Ваше высочество! А чьи тогда?
— В этих кораблях труд, — отрубил я веско, — мастеров не только Сен-Мари, но Армландии, Фоссано, Шателлена, Турнедо, Мезины и даже Ламбертинии…
Он явно растерялся, наконец просиял, решив, что отыскал выход:
— Тогда распределить гербы пропорционально численности королевств? Или по другим признакам, пока что ведомым только вам, ваше высочество?
Я покачал головой.
— Нет. Я бы вообще предложил на все паруса единый герб Арндского королевства.
Он охнул.
— Простите, но…
— В старых хрониках можно порыться, — сказал я безжалостно. — Полистать древние летописи. А если и там не найдем…
Они молчали, озадаченные до крайности, только Ришар хмыкнул, покрутил головой.
— Боюсь, это будет трудновато.
Я ответил тем же голосом государственного деятеля:
— Все решаемо.
— Но… как?
Я покосился на застывших мастеров, заколебался, говорить или нет, потом решил, что люди они взрослые, семейные, а это значит, повидали всякого, таиться особенно нечего.
— Герцог, — сказал я негромко, — мы же взрослые люди. Можно придумать стилизованный под старину красивый герб и объявить, что вот отыскали…
Ришар дернулся, даже отшатнулся, словно боится запачкаться о политика.
— Ваше высочество, — произнес он сухо и несколько высокомерно, — я полководец и рыцарь, мне такое понять трудно. Да и принять, если честно. Я бы предпочел на всех кораблях флота поднять паруса с вашим гербом, это я понимаю! Вы наш боевой вождь, мы с вами одержали столько славных побед, мы желаем идти именно под вашим личным знаменем, сэр Ричард! Это по-мужски и по-рыцарски. Мы присягали вам лично, а не Сен-Мари.
Кристиан сказал услужливо:
— Прекрасная идея! Я закажу паруса с вашим гербом? Какой девиз напишем?
Я заколебался, все верно, очень много зависит и от устрашающего имени полководца. В старину всегда выбирали самого сильного, которому и подчиниться не стыдно, и шли за ним потому, что будут победы, богатая добыча, захваченные земли, слава, титулы…
— Девиз, — повторил я в задумчивости, — девиз… Напишем крупными буквами: «Сим победиши!»
Кристиан открыл рот, закрыл, потом просиял не только лицом, а чуть ли не весь засветился, словно на него снизошла благодать.
— Прекрасные слова, — воскликнул он с чувством. — Прекрасные!.. Это же ангел сказал языческому римскому императору, когда вручил ему крест?..
— Эпохальные слова, — подтвердил и кто-то из мастеров.
— Не ангел, — поправил Ришар, — а всего лишь Иисус Христос. И не вручил, а как бы пригрезился во сне… Хотя слова действительно… гм…
— А герб? — поинтересовался Кристиан настойчиво. — Какой из ваших гербов на все паруса, ваше высочество? Я слышал, у вас их два?
Я покачал головой.
— С такими словами любой мой герб будет выглядеть жалким, а у меня пока еще сохранились остатки рыцарской гордыни. Так что на парусах никакого герба! Ни сен-маринского, ни моего лично!
— Ваше высочество?
— Огромный красный крест на весь главный парус, — велел я. — Мы — церковь, воины Христа! Воины-крестоносцы, что готовы отдать жизни за честь и веру. Вера у нас одна, как одно и Царство, которое строим.
Они умолкли, на глазах лица у всех становились серьезными и торжественными, с небес пал золотой свет, словно благословил нашу если не победную поступь, то хотя бы стремления.
Да и с поступью тоже в порядке, мелькнула мысль. Это мне кажется, что буксую, а для всех так просто несемся стремительно, как расширяясь, так и преображаясь. Никогда Сен-Мари за последние эпохи не выходила вот так уверенно к морю и не решалась отстаивать свое право.
Ришар первым нарушил молчание:
— Да, прекрасное решение. Частные корабли пусть ходят под гербами своих хозяев, те раздуются от гордости, а мы выступим как бы от всего христианского мира! Папа римский затанцует на престоле, всех нас в задницы поцелует за такое возвеличивание церкви.
— Не церкви, — уточнил я, — а нашей веры и наших стремлений, но, вы правы, это укрепит наши позиции в глазах церкви.
— Вы заглядываете далеко вперед, — сказал он с глубоким уважением, — и каждым словом и решением укрепляете… наши силы!
— Это нечаянно, — ответил я с неловкостью.
Он посмотрел с еще большим уважением и почти священным восторгом.
— Значит, сам Господь нашептал вам такое!.. Кстати, ваше высочество, раз уж зашел вопрос о таком… гм… достаточно далеком будущем… хотя оно ближе, чем даже мне кажется, может быть, начать вылетать из гнездышка? Пора пробовать крылышки?
