Владимир Черепнин - Вовка в Троеклятом
— Есть р-разговор-р, — сообщил Хоттабычу Карл уже более миролюбивым тоном, — чтобы не пр-ривлекать внимания, подойди поближе и пр-рикинься, что любуешься пр-релестями богини. Для большей убедительности можешь достать кое-что из шар-ровар-р, поигр-раться. — Поймав гневный взгляд колдуна, ворон пошел на попятную. — Как знаешь. Я как лучше хотел. Чтоб все пр-равдоподобно было. Мол, шел мимо, узр-рел, не совладал с пр-робудившимися чувствами и р-решил спустить пар-рок таким пр-римитивным, но весьма эффективным способом. Честно скажу: хр-реновый ты р-разведчик. Ни пар-ролей не знаешь, ни в обр-раз войти не можешь… Ладно, слушай…
* * *Карл, сильно потрепанный и не менее возбужденный, влетел в номер.
— Что случилось? С Яной что-нибудь или с Сереньким, Васькой? — Я не на шутку перепугался, обеспокоенный таким видом ворона, вернувшегося из дворца.
— Не знаю, я их не видел.
— Тебя пытались поймать во дворце и ты еле унес крылья?
— Во двор-рце все нор-рмально. А насчет кр-рыльев, ты пр-рав, еле унес.
— Да что случилось-то?
— Пустяки. С индюком подр-рался. На минутку залетел в один двор-рик…
— Нахрена? Ведь договаривались, сразу сюда!
— Дело в том, что я живописец. А минута-др-ругая важной р-роли не игр-рает. Вот я и залетел. А этот индюк паскудный возьми и пр-роснись в самый неподходящий момент. Всегда в это вр-ремя спит кр-репко, а сегодня почему-то др-ремал только. Вер-рно ты пр-риметил, много в Гор-роде за ночь пр-роизошло стр-ранных пер-ремен…
— И ему не понравилось, что ты рисуешь картины без его ведома, а позировала тебе его жена — индейка.
— Почему р-рисуешь? Какие кар-ртины?!
— Но ты же сам сказал, что ты — живописец?
— Пр-равильно. Но кар-ртины здесь совер-ршенно ни пр-ри чем. Ор-рган у меня один очень живенький, из-за него и стр-радаю.
— Все понятно. Рассказывай, что узнал во дворце?
— Там твор-рится что-то невообр-разимое. Всюду негр-ритосы, ср-роду не думал, что их столько. Все двер-ри охр-раняют, в каждый закуточек заглядывают. Явно что-то ищут. Или кого-то. Может у них из тюр-рьмы сбежал кто? А чер-рномазых видимо-невидимо. От них во двор-рце даже темно стало, как в их же Васькиных памятниках.
Последнее сравнение я совершенно не понял. Ни о каких памятниках коту я слыхом не слыхивал, тем более о том, что они принадлежат чернокожим телохранителям. Но уточнять не стал. Карлу только дай повод. А к делу это вряд ли имело отношение.
— И заметив такое оживление в стане противника, ты решил, что в индюшатнике будет поспокойней?
— Обижаешь. Я поспешил вер-рнуться, чтобы пр-редупр-редить, что мне удалось пер-реговор-рить с Хоттабычем. Я ему стр-релку забил вон за тем углом. Сейчас он должен подойти. Но сначала пр-ровер-рим, с добр-рыми намер-рениями он идет или как.
— Каким образом?
— По условному знаку опр-ределим.
— По какому?
— Сам увидишь.
* * *Через несколько минут колдун пересек площадь и направился в сторону условленного места.
— Все нор-рмально, можно с ним говор-рить, — выдал свое заключение Карл, — знак на месте.
Приглядевшись, я понял, что за знак. Покачиваясь при каждом шаге Хоттабыча, чалму украшало большое белое петушиное перо.
— Где будем вести пер-реговор-ры?
— Веди его сюда, — подала голос до этого задумчиво молчавшая Яга только не через главный вход, чтобы из дворца не заметили.
— Обижаешь!
Ворон полетел вслед колдуну и, спустя пять минут, Хоттабыч уже входил в наш номер.
— Мне передали, что перед тем как сдаться, ты хочешь поговорить со мной. — Прямо с порога приступил к делу колдун.
— Поговорить хотел, это точно, но сдаваться не собираюсь.
— Но ты же обещал!
— Об этом мы потолкуем попозже. А сейчас речь пойдет о той завитушке, что ты мне в лабиринте показывал, гномом нарисованная. Она у тебя с собой?
— Зачем тебе? Все равно прочитать не сможешь.
— Ей показать, — я кивнул на выходящую из-за ширмы ведьму.
Хоттабыч при виде Яги как-то совсем растерялся. Он и без того выглядел не столь уверенным, каким он мне показался во время знакомства в лабиринте. Они около минуты молча смотрели друг другу в глаза. Не знаю, что это было, колдовской поединок, не заметный для обыкновенных людей и болтливых птиц, или Яга просто, по-бабьи, охмуряла джинна. Так или иначе, но верх одержала ведьма. Хоттабыч, не задавая больше вопросов, суетливо извлек из-за пазухи свиток.
— Он самый, — мельком взглянув, признала пергамент Яга, — что с телом сделал?
— Я не понимаю, о чем речь?
(Я тоже ни фига не понимал, но не спешил об этом объявлять).
— Эту гномью писульку (Карл зааплодировал) я своими руками положила в гроб… Вчера вечером Вовка мне рассказал, что видел тайнопись… Конечно, по миру много гномов шляется… Но, на всякий случай, я решила проверить… Полетела ночью. И что вижу? Могила раскурочена, трупа нет… Вот, я и хочу узнать, куда исчезло тело?
— Не было ни какого тела, только это, — Хоттабыч помахал пергаментом.
— Значит признаешь, что могилу раскопал?
— Да, но…
— Сожр-рал небось, — предположил, не сдержавшись, Карл, — колдуны, особенно главные, любят мер-ртвечинкой полакомиться, а р-разложившиеся гномики считаются у них особым деликатесом.
— Да я вначале даже не знал, что там могила, — поспешил оправдаться Хоттабыч, боясь, что слова ворона будут приняты за чистую монету, — я искал совершенно другой предмет. А когда понял, что заклинание привело к захоронению, решил не отступать. Но, клянусь, трупа не было. Только это. Колдун вновь продемонстрировал свиток в качестве неопровержимого доказательства. — А ты уверена, что гном умер?
— Не дышал, — пожала плечами ведьма.
— Это еще ни о чем не говорит. Гномы могут впадать в летаргию, когда сильно устают. А потом очухиваются. Живучие, жутко какие. Даже яд не берет. Как он перестал дышать?
— Не помню, давно это было. А что же ты искал на самом деле? Поспешила сменить тему Яга.
— А ты можешь это прочитать?
— Нет.
— Тогда не вижу смысла обременять тебя лишними заботами.
— Но я дословно знаю, что здесь зашифровано.
Хоттабыч на пару секунд замешкался, затем, приняв решение, заговорил:
— Я искал Волшебную керосинку. Точно знаю, что она существует, и о ней очень многое уже знаю. Сведения собирал много лет по крупицам. Когда знаний было достаточно, составил заклинание, выясняющее местонахождение реликвии. Я уверен, что на этом пергаменте указано, где Волшебная керосинка. Ты мне укажешь это место?
Глаза Хоттабыча загорелись фанатичным огнем.
— Легко, — Яга выпустила струйку дыма в лицо колдуна. — Запоминай.
Она около пяти минут скороговоркой, без всякого выражения выдала длиннющую фразу состоящую только из пяти слов: «Прямо, направо, налево, вверх, вниз», многократно повторяющихся в произвольном порядке.
Закончив, Яга чарующе улыбнулась и спросила:
— Запомнил?
— Да, но что это значит?
— Маршрут.
— Где?
— В лабиринте.
— Этого не может быть!
— Может. Только речь идет не о тех жалких коридорчиках, которые вы почему-то именуете лабиринтом. На самом деле это только преддверие настоящего.
— И ты знаешь, где находится вход?
— Да, под щитом, вмурованном в пол. Чтобы он открылся, нужно стукнуть три раза по левому краю, затем, — четыре по правому, а потом…
— Может не стоит все рассказывать? — перебил я Ягу, желая чтобы у нас оставались козыри.
Мне казалось странным, что ведьма вот так, запросто, выкладывает ценные сведения, в обмен на которые можно было бы попытаться выторговать свободу друзей.
— Не волнуйся, — успокоила Яга, — а, вдруг, я, когда перечисляла повороты, где-нибудь что-то пропустила или перепутала? Кажется, именно так я и сделала. Один неверный поворот — верная смерть. Никакое колдовство не спасет. Так что, существует только одна возможность добраться до Керосинки. Быть моим хорошим другом. И когда я захочу взглянуть на эту диковинку, то могу прихватить с собой своих приятелей. Так ты знаешь где щит, или тебе и это рассказать? — Ведьма вновь обратилась к Хоттабычу.
— Знаю.
— Вот и хорошо. Осталось только навести порядок во дворце. Что-то там непонятное происходит. Переполох какой-то, суета. В чем причина?
— Вот она — причина, — колдун кивнул в мою сторону, — он и его друзья.
Джинн рассказал о ночном визите черта и о его последствиях, о том, что пленники сбежали из камер. Но их вовремя хватились, все выходы из дворца перекрыты, выскользнуть не удастся. Обыскивается каждый уголок, и их поимка — дело времени.
— Можно ли как-нибудь приостановить эту бурную деятельность?
— Увы, от меня это теперь не зависит. Да и не в моих интересах. Чем быстрее эта канитель закончится, тем лучше.
