Андрей Смирнов - Артур, племянник Мордреда
Орков было много, и через несколько месяцев я заметил, что мои драконы заметно набрали в весе. Некоторые уже с трудом поднимались в воздух. Конечно, можно было ограничить их в пище, но я хотел, чтобы они ели вдоволь и росли с максимальной скоростью. Поэтому я поступил иначе: когда наступало время драконьего обеда, выпускал из концлагеря полсотни орков в чистое поле. Теперь драконам приходилось предпринимать определенные усилия для того, чтобы настигнуть добычу. Лишний жирок мои ящерки скинули быстро, но росли на дармовой пище по-прежнему с неплохой скоростью.
На самых сильных и умных орков мы с Робином делали ставки: сумеют удрать или нет? Была идея организовать тотализатор для всех желающих, но от нее пришлось отказаться: эльфы, прослышав о моих развлечениях, могли меня неправильно понять. Они ведь все такие положительные, высокоморальные — даже еще хуже, чем генерал Ланселот.
Молодые дракончики отличались друг от друга силой и скоростью роста. Особенные надежды подавал один черный дракон, который уверенно занял роль лидера в своем выводке. Со временем я стал уделять ему все больше внимания. Когда подрастет, он станет моим личным ездовым драконом.
Я решил, что не ошибусь, если назову черного дракончика Анкалагоном.
Что касается эльфов, то отношения у нас постепенно налаживались. Драконы им по-прежнему не нравились, но я держал своих ящериц под контролем, и тут им не в чем было меня упрекнуть. Корониус им понравился, а его работа по озеленению Анфауглифа и окрестностей нашла в эльфийских сердцах самый горячий отклик. Прежде северные земли были слишком опасны, но теперь люди и эльфы безбоязнено приходили сюда — и большими группами, и по одиночке. Большую часть влекло любопытство, и они вскоре уходили, но некоторые оставались — кто-то хотел помочь Корониусу, Фиуру и Миранде, кто-то надеялся отыскать своих ближних среди бывших рабов Моргота — или хотя бы найти их могилы.
Я неоднократно бывал в гостях у эльфийских владык, игнорируя разве что приглашения Феанорингов. Тингол подарил мне Англахель, Фингон — свой собственный лук, а Тургону я сам сделал подарок. Вернее, не самому Тургону, а его племяннику — Маэглину.
Я подарил ему женщину.
Эльфийку.
Как две капли воды похожую на Идриль Целебриндал.
Как я уже говорил, предательство Ульфанга не было осуществлено, поскольку сгинула злая воля, которая должна была подтолкнуть его к измене. Резни между эльфами и гномами не случилось, так как Наугламир по-прежнему хранился в Наргофронде, и у Тингола, таким образом, не могло возникнуть и мысли соединить камень Феанора и древнее ожерелье подгорного народа. Но был еще один подводный камень, миновать который было не так-то легко.
Маэглин любил Идриль, дочь короля Тургона. Вообще, словом «любил» можно обозвать и легкую привязанность и сильнейшую страсть. В случае же Маэглина это была не просто страсть — чистой воды безумие. Согласно книге, Маэглин в конце концов должен был предать своих и перейти на сторону Моргота. Идриль к своему кузену особой симпатии не питала, и должна была стать женою человека Туора, а у Маэглина от таких дел крыша поехала бы окончательно. Далее по сценарию следовало пленение, согласие Маэглина провести врагов в Гондолин и эпическое разрушение оного орками и барлогами.
В моем Белерианде Туор пока еще ходил пешком под стол, барлогов уже не было, а орки грызли колючую проволоку в местах не столь отдаленных. Однако проблема оставалась. Мне совершенно не хотелось, чтобы через двадцать или тридцать лет в Гондолине произошла резня по принципу: партия Маэглина под флагом эльфийского шовинизма против партии Туора-Идриль под флагом международного интернационализма. Проще всего, конечно, было избавиться от Маэглина, но этот парнишка чем-то был мне симпатичен, и я решил пойти другим путем. Решил потратить немного своего драгоценного (на вес золота) времени на то, чтобы помочь ему обустроить свою личную жизнь. Я отыскал Отражение Отражения — блеклую тень Белерианда, где Моргот был просто сильным колдуном, а драконов и барлогов не было вовсе. Идриль из того Отражения была невестой Маэглина, а злой человек Туор (один из лейтенантов Моргота) напал на Гондолин, перебил всех тамошних эльфов, расчленил жениха и уже совсем было собрался обесчестить невесту, как наткнулся на клинок воина, возникшего прямо из воздуха на глазах ошеломленной Идриль и толпы орков. Могучего, благородного воина в сверкающих доспехах… Я мог бы потратить на описание этого величественного воина не один абзац, но для того, чтобы сэкономить время, скажу проще: это был я. Шуганув орков, я уволок Идриль в настоящий Гондолин. Эльфийская девица не сопротивлялась — была в шоке.
— Кто вы?.. — Побелевшими губами спросила она.
— Добрый фей. — Честно признался я.
Вот этот подарок я и вручил оригинальной версии Маэглина. Примите и распишитесь.
Он расписался. Через год состоялась свадьба.
На вторую Идриль в Гондолине поначалу смотрели с недоумением, но потом привыкли. Однако сами Идрили притереться друг к другу так и не смогли, и в конце концов Маэглин вместе с женой, приближенными и слугами переехал ко мне на север.
Я могу долго рассказывать о своей жизни в Белерианде. Там было много всяких событий, и годы, которые я провел на этом Отражении, возможно, одни из лучших в моей жизни. Однако не думаю, что нам стоит останавливаться на всех этих интересных, но несущественных деталях — мы и так слишком сильно отвлеклись от основной темы. Я бы вообще не стал упоминать про Белерианд, если не драконы и не Тень Узора. Драконам предстоит выйти на большую сцену еще не скоро, а вот что касается Тени, то одним упорядочиванием Тангородримского средоточья силы дело не ограничилось. Мое открытие Тени Узора повлекло за собой и иные последствия…
Я сидел в своих покоях в Камелоте и задумчиво вертел в руках карту Мордреда. Я порядком измял ее за последние полтора часа. Меня терзали сомнения. Жадность боролась с жадностью. Я хотел кое-что получить, и это «кое-что» имело даже большее значение, чем драконы. Однако для того, чтобы добиться искомого, мне был необходим Камень Правосудия, а я отчаянно не желал делиться с Мордредом той прухой, которую рассчитывал получить. Ведь даже идиоту было ясно, что просто так «поносить» Талисман Закона Мордред мне не даст.
Я думал о том, как спереть эту штуку. К сожалению, я не знал, где король хранит Талисман. Я сильно сомневался в том, что смогу безнаказанно проникнуть в его покои, найти там тайник и быстренько смыться до возвращения хозяина.
Может быть, все-таки вызвать его и договориться?.. Поскольку я не хотел разговаривать с Мордредом в Аваллоне — там было слишком много отвлекающих факторов — то заявился в Камелот специально для того, чтобы вызвать короля по карте к себе в гости. Я посмотрел на козырь. Отвел взгляд. Я не мог заставить себя сосредоточиться. У меня аж сводило скулы от нежелании делиться с Мордредом тем важнейшим открытием, которое я собирался совершить.
И в этот момент я почувствовал, как кто-то касается моей карты. Я вернул козырь короля в колоду и мысленно потянулся к тому, кто меня искал.
Это был Марк. Он находился в знакомом мне золотом дворце на Отражении Эллепа. Там моя мать провела последние годы своей жизни. К ее услугам было все, что она только не пожелает. Лишь одного отец так и не смог дать ей — бессмертия. Хильтруда умерла несколько лет тому назад. Я не был примерным сыном и в последние годы редко навещал ее. Я не мог смотреть, как она стареет, так же, как не мог заставить себя ходить на могилу Гвиневры. Как будто я был в чем-то виноват перед ними. Неправильно, что я бессмертен, а они — нет. Неправильно. Но я старался не думать об этом.
— Привет. — Сказал Марк. Мои гнетущие воспоминания оборвались в тот же миг, когда отец приступил к изложению своих планов. Его, видите ли, обеспокоил энтузиазм Джинны. С другой стороны, относительная легкость, с которой она захватила дворец, вызвала у моего отца легкое недоумение, вскоре перешедшее в естественное желание самому попрактиковаться в организации дворцовых переворотов.
План Марка был прост: Мордред и Фиона, успокоенные новейшими мерами безопасности, не ожидают подставы. Следовательно, сейчас — самое время напасть на них. Быстрая акция, два удара мечом — и ситуация на игровом поле кардинально меняется.
— Как ты собираешься убить Фиону? — Спросил я, все еще не веря услышанному.
Марк пожал плечами.
— Пусть она хорошая колдунья, но разве она неуязвима?
— Что ты собираешься противопоставить ее заклинаниям?
— Тебя.
— Меня?! — Переспросил я. — Ты что, спятил?!
— Вовсе нет. Я знаю, ты ей не соперник. Но хоть какое-то время ты продержишься?
— Да, но…
— Большего и не требуется. Ты отвлекаешь Фиону, а мы с Крисом делаем из нее фарш. С Ублюдком будет меньше проблем. Надо только подгадать время, когда его не будет во дворце. Камень Правосудия он хранит где-то в своих комнатах. Мы убиваем Фиону, захватываем дворец, обыскиваем королевские покои, получаем Камень. Один из нас — лучше всего, если это будешь ты, потому что ты колдун — настраивается на Камень. Старшие говорят, что с его помощью можно не только влиять на погоду в реальном мире. Можно парализовывать людей, заставлять их страдать или даже убивать — при длительном воздействии. Так вот. Ты настраиваешься на Камень, мы связываемся с Мордредом и ты его подчиняешь…
