Сэнди Митчелл - Архив комиссара Каина

— У ваших бойцов должен был появиться иммунитет к нему. Даже если мы столкнулись с совершенно другими штаммами, как предположил магос Мор, все равно начать стоит с этого.

Самиер начал кивать, но перед тем как заговорить, его перебил магос биологис.

— Возможно это вовсе не другие штаммы, — задумчиво произнес он, — вы прибыли раньше остальных и плотно работали с ополчением, у которых первыми появились симптомы заражения.

Именно от них она перекинулась на Гвардию, а потом на гражданское население.

Он начал тыкать кнопки и вывел на гололит дисплей своего собственного планшета с такой скоростью и точностью, что говорила об аугметических улучшениях его пальцев и коры головного мозга, хотя они не были заметными.

Те участки кожи, что виднелись из-под экстравагантной бороды и пышных усов полковник талларанцев опасно налилось багрянцем.

— Вы смеете предполагать, что это мы принесли заразу на Лентонию? — медленно произнес он.

— Это наиболее вероятный вектор, — ответил Мор, явно пропуская угрожающие знаки.

Самиер сжал челюсти.

— Тогда объясните мне, как тогда мои бойцы практически не страдают от болезни, — с претензией произнес он.

Мор занервничал.

— Не могу, — ответил он, — если только они не являются носителями, каким-то образом иммунные, но все способные передать вирус.

Самиер схватился за иконку Императора, свисающую с его шеи, его губы какое-то время шевелились произнося какую-то успокаивающую литанию.

Когда он снова заговорил вслух, он тщательно подбирал слова.

Что могло бы показаться странным, но было на самом деле достаточно типично: по малейшему поводу среднестатистический талларанец обращается к Императору, и обычно даже получает какой-то ответ от Него, хотя все остальные поблизости ничего подобного не ощущают.

(Все остальные не талларанцы; сами жители принимают на веру, что Он на Земле снизошел до них своей божественной волей и продолжают вести себя как-никогда по-идиотски.

К счастью, они считают, что офицеров, капелланов и старших по званию посещают наиболее убедительные и правдивые видения, иначе бы вся армия была бы совершенно неуправляема).

— Тогда со всей ответственностью заявляю, проводите свои тесты, — сказал он, — чем быстрее мы развеем эту ерунду, тем меньше времени потеряем.

— Ну а если выяснится, что вы носители? — спросил я, потому что больше никто не отважился, да к тому же он не воспримет это как оскорбление, потому что вопрос задал лично я.

— Тогда мы выполним работу Императора, в чем бы она не заключалась, для спасения этого мира,

— вполне логично ответил Самиер.

— Славься Трон, — отозвался я, произнося фразу и сотворяя аквилу одновременно с ним[853].

— Но я не это имел ввиду, — я указал на план города, который был усеян пятнами, словно больной сифилисом.

Что если подумать, на мой взгляд являлось очень удачной аналогией.

Каждая точка представляла собой подразделение Гвардии, отметок принадлежности 597-ому или талларанцам было намного больше остальных, как и отметок об инцидентах с ходячими мертвецами, которых становилось все больше и больше в последующие дни после резни в соборе.

К тому же появились вспышки бунтов, так как новости распространялись быстро и паникующее население еще отчаяннее пыталось вырваться из зона карантина, которые как раз защищали их от заразы.

Один только Трон знает куда они хотели отправиться, я сомневаюсь, что они сами знали, но любые места за городом казались намного безопаснее.

— Да мы едва сдерживаем крышечку на кастрюле. Если еще и ваш полк попадет в карантин, все полетит к фраковой бабушке.

— Тогда мы прямо сегодня передислоцируемся, — ответил Самиер, поднимаясь с места, чтобы подойти к управлению гололитом.

Через секунду иконки разошлись, оставив 597-ый в центре города, вокруг дворца губернатора, святилища Механикус и монастыря Администратума.

— Мой полк тогда будет охранять границ зон карантина, что, если на, то будет воля Императора, мы сможем сделать не менее эффективно снаружи.

— Похоже сработает, — через секунду подвела итог Кастин.

Я тоже кивнул, хотя такая расстановка сил меня угнетала, так как мы оказывались в окружении потенциального врага и, насколько я мог судить, бежать было некуда.

С другой стороны, на землях дворца было достаточно мест куда можно было посадить шаттл, и я себе сделал пометку озаботиться раздобыть один на всякий случай.

— Имеет смысл, — сказал я, словно считал, что этому есть веская причина.

— Магос, один вопрос, — в этот момент вклинился Мострю, — каков ваш прогноз относительно уже инфицированных гвардейцев?

Мор выглядел удивленным.

— Как и всегда, — ответил он, — они умрет. А через некоторое время вирус стимулирует электрохимические процессы в мозговом стволе, восстанавливая моторную и сенсорную активность.

Получившийся ходячий будет следовать одним инстинктам, по больше части проявляя агрессию и стремление приглушить голод.

— Тогда мы немедля должны избавиться от заболевших, — спокойно заявил один из комиссаров востроянцев.

— И сжечь тела, — неохотно добавил я. Ноющее чувство, что мы забыли о чем-то важном скоблило мой разум несколько секунд, после чего до меня дошло.

— А что насчет убитых перед нашим прибытием? — спросил я, заранее предпочитая не знать ответ. — Их же кремировали?

— Нет, — Самиер покачал головой, — времени на церемонии не оставалось. Их хоронили в братских могилах.

Меня словно окатили ледяной водой. — И где их хоронили? — спросил я.

Все присутствующие начали смотреть друг на друга, плавающие в голоитах головы казались столь же озадаченными.

— С этим разбирались городские власти, — ответил Иона, — но в последнее время за этим особо не следили.

Ну не удивительно.

— Спросите в Экклезиархии, — предложил я, — они наверняка настаивали хоть на какой-то церемонии.

— Я свяжусь с Каллистером, — пообещал губернатор.

— Хорошо, — как бы мне вообще не хотелось покидать бункер, моя роль по укреплению морального духа предполагала, что я буду появляться перед бойцами лично, к тому гражданские тоже должны были видеть мое спокойствие и беззаботность. Так что я встал, изо всех сил пытаясь не проявить неучтивость.

— Я обсужу этот вопрос, когда доберусь до дворца.

— Вы едете туда? — даже такой рассеянный парень как Иона услышал меня и удивился.

— Передислокация, — напомнил я ему, — мы окопаемся вокруг вас.

— Ах, — он говорил так, словно изо всех сил пытался вникнуть в ситуацию и никак не понимал, — это успокаивает.

— Я рад, что вы так думаете, — ответил я. Хотелось бы мне разделить с ним его оптимизм.

Примечание редактора

Следующий отрывок очень мало что может добавить к сказанному Каином, но тем не менее я его все равно включила, так как он подтверждает все его намеки на существующую обстановку.

День ото дня становилось все хуже. Стаи ходячих появились повсюду, и, пытаясь защитить гражданских, Имперская Гвардия отстреливала их как могла.

Многие горожане пытались ускользнуть из города и становились добычей мертвецов, но еще большая часть все еще желала рискнуть, так что вспышки восстаний происходили все чаще, пока Гвардия пыталась оставить их в анклавах ради их собственной безопасности.

Волнения становились все хуже, когда еда и медикаменты стали подходить к концу. Лентония всегда полагалась на импорт с других планет, но когда чуму подтвердили, я был вынужден закрыть систему для торговых судов. Если мы вскоре не справимся с эпидемией, мы просто умрем с голоду.

Да простит меня Император, но я всегда знал, что есть причины, по которым я не хотел заполучить эту работу.

Глава пятая

Так же терпеливо как всегда Юрген ждал меня снаружи бункера, листая порно-планшет и греясь в лучах заходящего солнца, которое закатывалось за жилыми кварталами вдалеке над низкими, функциональными зданиями ополчения.

Кроме моего помощника, чьи ноги удобно были уложены на приборную панель "Саламандры" все еще без крыши, казармы, мастерские и парадный плац были почти безлюдны, в жуткой тишине то тут, то там парочками бежали по своим делам солдаты.

Место подобное этому должно дышать жизнью, кипеть активностью, топотом марша, ревом двигателей и постоянным треском лазганов с учебных стрельбищ, но самым громким звуком оставалось завывание ветра и бульканье в животе у Юргена.

— Встреча прошла хорошо, сэр? — поприветствовал он меня, после чего уселся на свое место и завел двигатель.