Дмитрий Мансуров - Конец Света
Мужик в черном костюме едва не выбросил из салона противника в сером, но тот в последнюю секунду ударил врага кулаком в челюсть, и они опять покатились от одного края к другому.
Я выдернул вожака из-под себя за шею и, закружившись, отбросил его как можно дальше, а сам попытался так изменить траекторию падения, чтобы пролететь точно у вертолета и не попасть под его лопасти.
Взбешенный зверским к себе отношением вожак полетел следом за мной, ругаясь на непонятном мне гусином языке, стая вылетела из облака в прежнем пикирующем положении, а я, что странно, пролетел точно так, как задумал, и сумел не только ухватиться за выступающую из-под вертолета подножку, но и не сорваться с нее. Наверное, страх падения с такой высоты придал мне фантастические силы.
Вертолет резко накренился, лопасти разметали не успевшего остановиться вожака по планете, а дравшаяся парочка докатилась до края салона и, благодаря усиленному мной крену вертолета, не остановилась, как прежде, а вылетела наружу. Драться противники сразу же перестали. Грозно размахивая кулаками в мою сторону и выкрикивая далекие от благодарности слова, они понеслись к земле в прощальном самостоятельном полете.
– Простите, кто бы вы ни были! - пробормотал я. - Я не хотел, честное слово, это чистая случайность, что вы выпали из вертолета. Я против вас ничего не имел. Попадете в Преддверие, скажите ангелу Отриксу, что он с таким подходом к отправке агентов замучается набирать новые кадры.
Входить в вертолет с лыжами на ногах как-то неприлично: лыжи длинные - еще пилота заденешь ненароком, потом лети следом за мужиками в свободном полете, прижимая ладонь к подбитому глазу. Поэтому я дернул ногами, и отцепившиеся лыжи полетели к земле.
– А вот теперь добро пожаловать на борт, - пригласил я себя. Но войти спокойно не удалось: жаждущая мести за убитого вожака стая налетела на вертолет секундой позже и принялась биться о стекла и, влетая в вертолет, причинять пилоту массу неудобств. Я кое-как взобрался в кабину и прислонился к стенке, не желая оказаться на пути разъяренных птичек.
"Пилот и пассажир были зверски забиты обезумевшей стаей гусей!" - представился мне заголовок в завтрашней газете. Больше я ни о чем подумать не смог: пилот пришел в ужас от столкновения с птичками и приступил к экстренному приземлению. Вертолет задрожал и закачался. Я ухватился за поручень и при спуске вертолета буквально влетел в салон. Вертолет дико затрясло, и я попытался ухватиться за что-нибудь прочное, надеясь не вывалиться из салона до приземления летающей машины, и внезапно ощутил, как поручень оказался в моих руках.
"Ну, вот, приехали! - пронеслась в голове паническая мысль. - Вертолет рассыпается!"
Я бросил взгляд на поручень и понял, что ошибался: оказалось, в суматохе под руку попался не поручень, а прикрепленный к стене автомат.
– Класс! - выдохнул я восторженно и тут же открыл стрельбу по злобным птичкам.
Рой лазерных лучиков вырвался из ствола, попадая в гусей и практически зажаривая их. Через минуту в стае противников осталось всего шесть птиц. Или всего три, просто они очень быстро летали и метались.
Осознав, что противник им не по клювам, гуси, громко крича, совершили вокруг вертолета круг скорби по погибшим и взмыли к облакам.
Я облегченно вздохнул и вытер пот со лба. Пилот сделал то же самое, но когда обернулся посмотреть, кто из двоих мужиков остался в салоне, и увидел неизвестно как очутившегося здесь меня, то вспотел гораздо сильнее прежнего. Особенно из-за того, что я направил автомат в его сторону. Пилот сглотнул и медленно поднял к потолку обе руки.
Отпущенный штурвал не нашел ничего лучшего, как передвинуться вперед, накренить вертолет носом к земле и заставить его полететь к ней же прямым курсом.
– Секунду! - попросил пилот, ухватился за штурвал, выправил направление и снова поднял руки. Вертолет накренился во второй раз. Пилот чертыхнулся, снова выпрямил курс и сделал третью попытку поднять руки. Но вертолет упорно тянуло к земле.
– Держи штурвал! - прокричал я сквозь рев двигателей. Таким чудом попасть в салон, чтобы вместе с вертолетом упасть на землю и разбиться? Нет уж, дудки! Не пройдет! - Давай спускайся! Только без глупостей!
– С глупостями далеко не улетишь, - пробормотал летчик.
– Высади меня рядом с городом! - продолжал я, припоминая, как говорили в подобных ситуациях в кинобоевиках. Ничего умного, конечно, герои сказать не могли - не тот жанр, но в приличных картинах никто вот так на вертолетах не летал, а молчать в данной ситуации тоже не выход. - И никому ни слова! Я не хотел убивать пассажиров, они сами выпали из вертолета. Я просто занял освободившееся место!
Похоже, летчик не поверил. А кто поверит? Летаешь себе, значит, в чистом небе, ничего не трогаешь, кроме штурвала, как вдруг непонятно откуда появляется черте кто, выбрасывает спорящих пассажиров и занимает их место. Сказать кому - в психушку отправят.
– И много вас в небе таких летает? - осторожно спросил он. - Ожидающих появления свободных мест в пролетающих вертолетах?
– В очереди не стоял, - честно признался я.
– А ты… ты тоже от него? - загадочно поинтересовался он.
– От кого? - не понял я.
– От него, - повторил пилот, но ясности не добавилось ни на йоту. Не знаю, о чем он говорит, но лучше не поддакивать - уж больно он пристально смотрит, того и гляди, устроит какую-нибудь глупость.
– Нет, я сам по себе, - ответил я. - А что?
Лицо пилота почему-то посветлело. Странный тип, нечего сказать.
– Так говоришь, на поляне выбросить? - уточнил он.
– Можно и на поляне, - согласился я. - Только не выбросить, а аккуратно приземлиться и дать спокойно выйти.
– Разумеется, - ответил летчик. - Все сделаю по первому разряду!
Приземлившись и отключив двигатель, пилот обернулся ко мне и спросил:
– Слушай, парень, а как ты очутился в небе?
– А разве не видно? - спросил я, указав на горнолыжный костюм. - Решил прокатиться с вершины горы, но заплутал и, в конце концов, случайно укатился не туда, куда надо. Думал - всё, конец, но тут появились вы.
– А птицы? - напомнил пилот. - Их появление как-то связано с твоим падением?
– Конечно. Я сел на их вожака, а гуси не любят, когда из них делают ездовых птиц.
Пилот удовлетворенно кивнул. Я выбрался из вертолета, не забыв прихватить с собой автомат - на случай, если пилот решит отомстить и открыть сверху прицельный огонь, и отошел от вертолета метров на тридцать, когда пилот включил двигатель. Вертолет взлетел и полетел в сторону города, увиденного мной во время борьбы с гусиной стаей.
Странная расцветка у этого вертолета, если честно. Никаких надписей на борту, даже элементарный порядковый номер на корпусе отсутствует. Единственное вероятное отличие этого вертолета от других - сине-желтая окраска, походящая на цвет местных ос. Вон они, кстати, летают неподалеку.
"Наверное, подумал я, - так здесь принято определять принадлежность техники к разным организациям. Оса - опасное насекомое, стало быть, вертолет должен принадлежать либо военным, либо журналистам. Скорее всего, первый вариант точнее: летчик испугался, увидев меня и решив, что я - иностранный шпион. А вот журналисты - совсем другое дело. Пилот тоже испугался бы, но забросал бы меня вопросами и накатал огромную статью на целый разворот о человеке, летающем на гусях и ждущем появления свободного места в пролетающих мимо вертолетах. Кстати, а кем тогда являлись те два мужика? Если вертолет военный, то и пассажиры не могут быть журналистами: военное ведомство недолюбливает их за излишнюю болтливость, обожаемую всеми разведками мира. А поскольку пассажиры увлеченно мутузили друг друга, то наверняка являлись представителями враждующих лагерей. М-да…"
Мысль о том, что вместе с главным злодеем погиб и главный герой, наводила на неприятные раздумья. Но с другой стороны - или я, или они, другого решения здесь быть не может. И по большому счету, из-за падения обеих сторон, пропорциональное количество героев и бандитов осталось на прежнем уровне.
Придется как-нибудь найти летчика и спросить, кто упал с вертолета? Заодно узнаю, из-за чего они поссорились?
А пока надо идти в город - тот самый, в который полетел вертолет. Тем более, особого выбора нет: пребывая на высоте птичьего полета, я не увидел по соседству других населенных пунктов.
Разумеется, можно было не приземляться в открытом поле, а полететь в город вместе с пилотом, но это оказалось бы самым простым и неправильным решением. Если пилот посадит вертолет на секретной военной, мафиозной или журналистской базе, мне наступит каюк: запытают мою светлость, вкалывая сыворотку правды, размахивая раскаленными утюгами или пугая микрофонами и включенными диктофонами - в зависимости от того, на чью базу приземлимся.
