Наталья Резанова - У принцессы век недолог
– Так. Я, разумеется, знал, что ты, боярин, ищешь случая обойти договор, отправляя навстречу нашим посланцам пришлых рыцарей и ландскнехтов. Однако, поскольку доктору Бланко все время нужен материал для опытов, я не возражал. Но...
– Но ты не подозревал, что ваши твари настолько слабы, что в наших краях даже женщина может справиться с ними! – торжествующе воскликнул Бобоану.
Некоторое время фон Ужоснах молчал, почесываясь. Потом без выражения произнес:
– Ах вот оно что. – И снова посмотрел на меня, на сей раз более внимательно. – Фройляйн, как я вижу, не местная.
– Между прочим, фрау...
– И давно ли в Сильватрансе?
– Домна Райна прибыла в Торговище вчера, – высказался вперед меня Бобоану.
– Занятно, – фон Ужоснах продолжал обращаться ко мне, а не к боярину. – Я не встречал женщин, которые зарабатывают на жизнь мечом, хотя слыхал о некоторых... особенно об одной. Как вы сказали, вас зовут?
– Райна. И сказала это не я, а благородный боярин.
– Какая досада. Ту, о которой я слышал, звали Этелинда.
Действительно, досада. Как Этелинда я была засвечена в империи, причем в связи с разными историями. Знать бы, о какой из них он проведал... Но спросить об этом я не могла.
– Разве я похожа на даму, которая может зваться Этелиндой?
Бобоану надоело сидеть и слушать, и он вмешался.
– Надеюсь, сударь мой, недоразумение разрешилось и вы не откажетесь отведать моего угощения.
Я вперилась в лицо ландграфа. Мне не приходилось видеть, чтоб брат Удо ел-пил, как нормальные люди, и поэтому ответ Ужоснаха был мне чрезвычайно интересен.
– Отчего же нет, – протянул он.
Я услышала, как вздохнули гости за столом. Видно, в Сильватрансе пренебрежение угощением оскорбляло хозяина и могло служить поводом к вражде, а то и кровопролитию... тьфу ты, опять я про кровь.
Слуги поспешили к ландграфу, заполнили его блюдо жарким, а кубок вином.
Он поднял кубок и произнес здравицу в честь хозяина, известного своим гостеприимством. Все, сидевшие за столом, с готовностью поддержали тост. Я тоже выпила воды. После чего пир продолжался. Учитывая, что за стол сели вскоре после рассвета, завтрак и впрямь грозил перейти в ужин. Но визит высокого гостя это как бы оправдывал.
За чавканьем и хлюпаньем далеко не все расслышали дальнейшие слова ландграфа.
– А что до игрушек доброго доктора, так он всегда может наделать себе новых. – Отставив кубок, он вновь обратился ко мне: – Итак, вы предложили свой меч боярину Бобоану. Почему, извольте спросить?
– Господин Бобоану – здешний правитель. Разве не естественно для чужеземцев поступать на службу главе государства?
– То, что естественно, – не всегда разумно... Да что ж это такое... Пихай, ко мне! – внезапно воскликнул он, и едва я успела озадачиться, как слуга подскочил к Ужоснаху и подал ему костяную палочку, увенчанную искусно вырезанной пятерней. Я такую чесалку прежде видела у придворных дам, коих одолевали блохи. Фон Ужоснах яростно поскреб спину и продолжал. – Уверены ли вы, фрау, что сделали правильный выбор?
– В нашей жизни ни в чем нельзя быть уверенным, даже в том, что завтра взойдет солнце. Но в данном случае все зависит от боярина Бобоану.
– Учтите, фрау, чужестранцев в этой стране не любят.
– А где их любят?
Он оставил мой вопрос без ответа, и хорошо сделал – вопрос был риторический, и единственно верный ответ на него был: «Там, где их умеют правильно готовить».
– Поэтому мы предпочитаем держаться вместе. В замке Потка, что на реке Авжеж. И с удовольствием бы увидел вас там.
Я собралась спросить, кто такие «мы», но Бобоану снова вмешался.
– Нечего сказать, гость! Не успел прийти, как переманивает людей у меня со службы! Хорошо ли это?
– Каждый по своему понимает, что есть «хорошо», – туманно возразил Ужоснах.
– Тогда будем хорошо есть, – Бобоану сделал знак продолжать пиршество, слуги притащили новую перемену блюд, а лирник завопил новую песню, явно народного происхождения.
Вышел ежикИз тумана,Вынул ножикИз кармана,Сел на борзого коня,И наехал на меня.
Бобоану и ландграф, придвинувшись друг к другу, продолжали говорить, но настолько тихо, что из-за воплей лирника я не могла разобрать ни слова.
Только я ему не далсяИ совсем не испугался.Не поддался на обман,Мигом убежал в туман,Где деревья высокиУ верховия реки.Кони брода обыскалисьИ в тумане потерялись,А в тумане том ежиТочат острые ножи...
Фон Ужоснах встал и направился к выходу. Слуги последовали за ним. Пение лирника оборвалось попискиванием. Бобоану остался сидеть на месте. Пирующие как-то попришипились, в зале воцарилось неловкое молчание. Терпеть не могу подобных ситуаций. Спрашивать, чем разрешился конфликт из-за убиенных чудовищ, было неловко, тем более что убивала их я. Однако был другой вопрос, который меня также интересовал:
– Кстати, светлый боярин, что означает «Авестита»?
Нераду Бобоану чуть не поперхнулся. Кажется, стремясь избежать одной бестактности, я вляпалась в другую.
– Где ты услышала это имя?
– Так... – совершенно незачем ему знать подробности ночных происшествий. – В городе что-то болтали.
Бобоану помолчал, потом произнес с видимым усилием:
– Чужакам трудно понять, кто она такая и что она такое. Сильватранса издавна славилась обилием злых ведьм, волколаков и оборотней...
Об этом я и без него догадалась.
– Авестита – глава их всех. Мало кто ее видел, а кто видел, тот уже не расскажет. Но злоба ее и могущество столь велики, что Край, которому поклоняется ландграф фон Ужоснах, рядом с ней покажется ягненком.
– Ужоснах поклоняется Краю? – от удивления я забыла о своеобразной пожилой даме, встреченной на площади в Торговище. – Что тебе об этом известно?
Очевидно, Бобоану неправильно понял мой вопрос и обиделся.
– Мы в Сильватрансе не такие уж темные и необразованные, как некоторые думают. Мы знаем о Крае, боге смерти, хотя он – не самое главное божество, почитаемое в империи. Мне даже известно, что ландграф поклоняется не тому Краю, а какому-то другому.
– Краю Света?
– Да, вроде бы он так называется.
Да, задачка. Вульф-Фрик фон Ужоснах – все-таки из еретиков Края Света. Почему же он выглядит румяным и полнокровным человеком? Не вполне здоровым, правда, – вон, чесоткой страдает, ну и что с того?
Так или иначе, я со своим полетом, кажется, промахнулась и попала не в ту крепость. Но не все так плохо. Заявившись в твердыню Бобоану, я получила хоть какую-то информацию.
Я, верно, слишком задумалась, и это дало Нераду Бобоану повод съязвить.
– Что, домна, Ужоснах переманил тебя на свою сторону?
– Я этого не говорила, воевода.
– То-то же. Пока ты здесь и пользуешься моим гостеприимством, будешь выполнять мои приказы. Будай, покажи домне Райне крепость.
– Особенно темницы, – пробормотала я.
Бобоану вздрогнул. Похоже, я попала в точку.
– Ты совсем никому не доверяешь, домна?
– Прости, милостивый боярин. Образ жизни у меня такой. Ты ведь тоже, отправляя меня сторожить чашу, не сказал, какие милые существа посещают по ночам Торговище.
По рядам пирующих прошел ропот.
Это я удачно напомнила – про судьбу монстров. А оружие у меня в застолье не отобрали. Нет, далеко еще Сильватрансе до цивилизованных стран!
– Не там ты ждешь коварства, домна Райна, где оно таится, – поспешно заявил Бобоану. Возможно, слишком поспешно. – Будай, не води домну Райну в темницы, пусть поймет, что я ей доверяю. Да и нечего там смотреть, пустые они.
– А темницы и впрямь пустые? – полюбопытствовала я у Будая, когда мы выбрались из-за стола.
– Верно, домна. Мы дармоедов не держим, мы злодеев, ежели они к нам попадают, сразу казним – по завету предков.
– А если злодеи попадают не к вам?
– А это уж не нашего ума дело, – отрезал Будай, и мы продолжили познавательную экскурсию.
Обошли стены крепости и все ее башни, так что я могла ознакомиться с оборонительными возможностями твердыни правителя. Кроме того, мне показали оружейные мастерские, где с меня попытались снять мерку для доспехов. С трудом удалось мне убедить сопровождающего, что доспехов я не ношу, предпочитаю сражаться налегке. Показали мне и боевые трофеи правителей, некоторые – изрядно древние, оставшиеся от прежней династии воевод, и в силу своей ветхости не тронутые реквизиционной командой из Бухано-Трескава, некоторые – совсем новые. Размер и конфигурация иных доспехов и оружия убеждали, что в Сильватрансу забредали порой весьма странные личности, коих с большой натяжкой можно было счесть людьми. Хотя после ночного рандеву на площади в Торговище удивляться было нечему.
Пока длился демонстрационный показ, снова стемнело. Ишак-Мамэ, целый день потрачен впустую! Хорошо хоть, от меня не потребовали возвращаться в пиршественный зал. Будай проводил меня до светлицы и поспешно свалил.
