Терри Пратчетт - Благие знамения
Она подкатила на красном мотоцикле. Не на симпатичной красной «Хонде»; нет, ее цвет был кроваво-красным, пронзительно ярким и отталкивающим. Во всех прочих отношениях мотоцикл выглядел совершенно обычным, не считая закрепленного сбоку меча, покоившегося в ножнах.
Ее голову покрывал малиновый шлем, и на ней была кожаная куртка цвета старого бордо. На спине поблескивали слова «АНГЕЛЫ АДА», выбитые рубиновыми кнопками.
В десять минут второго погода совершенно испортилась, дневной свет померк, и все вокруг стало влажным и мокрым. По полупустой автостраде с ревом пронеслась на красном мотоцикле лениво улыбающаяся женщина в красном.
Пока все шло отлично. Вид красотки, несущейся на мощном мотоцикле с мечом за спиной, производил мощное впечатление на определенный тип мужчин. Уже четыре путешествующих торговца попытались обогнать ее, и теперь обломки их «Форда Сиерра» валялись на протяжении сорока миль, украшая разделительные барьеры автострады и мостовые опоры.
Припарковавшись возле станции обслуживания, она вошла в кафе «Счастливый свин». Посетителей было мало. Скучающая официантка штопала носок за прилавком, а стайка одетых в черные кожанки байкеров — неприятных, волосатых и грязных верзил — сгрудилась вокруг еще более здоровенного типа в черном пальто. Он увлеченно играл с каким-то железным ящиком, который в былые годы мог оказаться «одноруким бандитом», но этот имел видеоэкран и назывался «Простая игра».
Зрители подавали советы:
— «Д»! Нажимай «Д». «Крестный отец» наверняка получил больше «Оскаров», чем «Унесенные ветром»![130]
— «Марионетка»! Сэнди Шоу![131] Точно. Да я абсолютно уверен, черт возьми!
— 1666!
— Да заткнись ты, пустобрех! Тогда был пожар! Чума была в 1665![132]
— Жми на «В»! Великая Китайская стена — не одно из семи чудес света!
В игре предлагались четыре темы: «Поп-музыка», «Спорт», «Современная жизнь» и «Общая эрудиция». Здоровенный байкер, так и не снявший шлема, нажимал на кнопки, совершенно не замечая своих болельщиков. В любом случае он постоянно угадывал.
Рыжая мотоциклистка подошла к прилавку.
— Чашку чая, пожалуйста. И сэндвич с сыром, — сказала она.
— Вы одна, милая? — спросила официантка, продвигая по прилавку чашку чая и нечто белое, засохшее и жесткое.
— Жду друзей.
— А-а, — протянула официантка, перекусывая нитку. — Что ж, тогда лучше подождите здесь. На улице настоящий ад.
— Нет, — ответила клиентка. — Пока еще нет.
Выбрав столик возле окна, с хорошим видом на парковку, она присела за него в ожидании.
Из глубины зала до нее доносились возгласы игроков, продолжающих сражаться с «Простой игрой».
— Поехало по новой: «Сколько раз с 1066 года воевали между собой Англия и Франция?»
— Двадцать? Нет, пожалуй, многовато. Ого. Ни фига себе. Ну никогда бы не подумал.
— Американская война с Мексикой? Это я знаю. Июнь 1845-го. Ну! Говорил я тебе!
Предпоследний по росту байкер, Свинопас (6 футов 3 дюйма), прошептал самому мелкому из них, Кочегару (6 футов 2 дюйма):
— Что за чертовщина, почему не попадаются спортивные вопросы? — Костяшки его пальцев украшали две татуировки: «LOVE» и «HATE».[133]
— Случайное, это, как его… попадание. Там же все на микрочипах. В памяти этой махины под миллион вопросов, наверное. — Слово «FISH» темнело на костяшках его правой руки, а на левой — «CHIP».[134]
— «Поп-музыка», «Современная жизнь», «Общая эрудиция» и «Война». Как-то я раньше не замечал темы «Война». Почему и решил спросить.
Свинопас громко хрустнул костяшками пальцев и, потянув за жестяное кольцо, открыл банку с пивом. Заглотив очередные полбанки, он нечаянно рыгнул и вздохнул.
— Просто мне хочется, черт возьми, чтобы попадалось больше вопросов из Библии.
— С чего это вдруг? — Кочегар никогда бы не подумал, что Свинопас стал знатоком в библейских вопросах.
— С того это! Заварушку в Брайтоне помнишь?
— А то. Тебя даже в «Криминальной хронике» показывали, — с оттенком зависти произнес Кочегар.
— Ну, вот мне и пришлось зависать в этом отеле, где моя мамка работала. Целых три месяца. А читать нечего, еще спасибо, что какой-то Гидеон оставил там свою Библию.[135] Вот и засела в памяти, как заноза.
Очередной мотоцикл, черный как уголь и блестящий, подъехал к стоянке.
Дверь кафе открылась; на пороге появился мужчина с черной бородкой, облаченный с головы до ног в черную кожу. Он подошел к женщине в красном и сел рядом с ней, а все байкеры вокруг игрового автомата вдруг почувствовали, что сильно проголодались, и поручили Сальнику пойти прикупить чего-нибудь. Все, за исключением игрока, который продолжал молча жать на кнопки правильных ответов, позволяя своему выигрышу накапливаться в лотке автомата.
— Последний раз мы встречались в Мафекинге, во времена Англо-бурской войны,[136] — сказала Рыжая. — Что поделывал?
— Я был ужасно занят, — сказал Черный. — Жил в основном в Америке. Изредка странствовал по миру. На самом деле просто убивал время.
(— Это как это, у вас вообще нет никаких пирожков, ни с мясом, ни с почками? — обиженно спросил Сальник.
— Мне казалось, есть еще, а значит, кончились, — ответила продавщица.)
— Как здорово, что все мы здесь сегодня собираемся, — сказала Рыжая.
— Здорово?
— Да ладно, ты же все понимаешь. Тысячи лет ждешь заветного дня, и вот он наступил. Мы словно Рождества дождались. Или дня рождения.
— У нас нет дней рождения.
— Я и не говорю, что есть. Я так, для сравнения.
(— И правда, — признала женщина, — похоже, у нас вообще ничего не осталось. Есть только последний кусок пиццы.
— Может, она еще и с анчоусами? — уныло спросил Сальник. Их братство терпеть не могло анчоусов. Как, впрочем, и оливок.
— Точно, голубчик. С анчоусами и оливками. Так будешь брать?
Сальник грустно покачал головой. С урчащим от голода животом он поплелся обратно к игровому автомату. Большой Тед от голода всегда становился раздражительным, а когда Большой Тед раздражен, то никому мало не покажется.)
На экране монитора появилась новая категория. Теперь компьютер предлагал вопросы на темы «Поп-музыка», «Современная жизнь», «Голод» и «Война». Если о войнах байкеры хоть что-то помнили, то их знания о недороде картофеля в Ирландии 1846 года, недороде всего вообще в Англии 1315 года и о недороде ганджубаса в Сан-Франциско 1969 года равнялись нулю, однако игрок по-прежнему набирал прекрасные очки, подсчет которых порой прерывался жужжанием, треском и звоном, когда автомат извергал в лоток очередную порцию монет.
— Погода на юге явно портится, — заметила Рыжая.
Черный, прищурясь, глянул на мрачные тучи.
— Нет. По-моему, все прекрасно. Вот-вот разразится настоящая гроза.
Рыжая взглянула на свои ногти.
— И хорошо. Без грозы было бы как-то не так. Нам далеко ехать?
Черный пожал плечами.
— Несколько сотен миль.
— Мне почему-то казалось, что дальше. Так долго ждать, и ради того, чтобы проехать пару сотен миль.
— Движение — ничто, — сказал Черный. — Конечная цель — всё.
Снаружи донесся рев. У очередного мотоцикла явно был не в порядке мотор, карбюратор подтекал, а выхлопная труба жутко чихала. Даже не видя этого мотоцикла, вы легко могли представить себе стелющиеся за ним облака черного дыма, масляные пятна в кильватере и хвост из мелких деталей, отвалившихся по дороге.
Черный подошел к прилавку.
— Четыре чая, пожалуйста, — сказал он. — Один черный.
Дверь кафе открылась. Вошел молодой парень в очень пыльной белой кожаной одежде. Вместе с ним в зал ворвалась струя ветра, поднявшая в воздух пакетики из-под чипсов, обрывки газет и обертки от мороженого. Все они покружились вокруг его ног, точно расшалившиеся дети, а затем устало попадали на пол.
— Так вас четверо, да, голубчик? — спросила продавщица. Она безуспешно пыталась найти чистые чашки и чайные ложки — вся стойка вдруг покрылась тонкой пленкой из моторного масла и засохшего желтка.
— Будет четверо, — сказал мужчина в черном и, взяв чай, вернулся к столу, где сидели два его компаньона.
— Он уже дал о себе знать? — спросил грязный парень в белом.
Двое других покачали головами.
Вокруг игрового автомата разгорелся спор (на экране опять появились новые темы: «Война», «Голод», «Загрязнение» и «Поп-музыка 1962–1979»).
— Элвис Пресли? Должно быть, «В». Он ведь в 1977 году умер?
— Ни фига подобного. «Д». 1976. Верняк.
— Точно. В один год с Бингом Кросби.
— И Марком Воланом.[137] Он был не жилец. Давай, нажимай «Д». Едем дальше.
Высокий игрок даже не подумал нажать на кнопку.
