Александр Рудазов - Сын архидемона
Будешь жить на задворках сознания теперь уже моего сознания.
— Не говори гоп, пока не стряхнул, — процедил я.
— Это мое тело. И всегда было моим. Хрен я тебе его отдам.
— А тебя кто-то спрашивает, что ли? Пшел вон.
Меня немного расстроила его грубость. Вроде как не чужие мы друг другу, а он хамит на ровном месте. Только что мне с ним делать-то, спрашивается? Был бы то противник из плоти и крови, я б его живо расчекрыжил. А с этим как быть? К голосу в голове мне не привыкать, конечно, но одно дело Рабан, и совсем другое — этот говнюк с голосом покойного папаши.
— Кстати, а почему у тебя голос Лаларту? — полюбопытствовал я.
— Это твой голос, — хмыкнул альтернативный я.
Наш общий. Тебя же специально готовили к тому,
чтобы занять место Лаларту, — конечно, у тебя должен быть точно такой же голос.
— Да нифига! — возмутился я. — У меня совсем другой голос!
— Так ты ж его слышишь изнутри. Собственный голос всегда звучит не так, как на самом деле. Попробуй вот на магнитофон записать и прокрутить — сразу
убедишься.
— Умный, да?
— Да уж поумней тебя.
— Ну и заткнись.
— Я шас тебя самого заткну.
Да, это не Рабан. Рабан себя вел гораздо скромнее.
— Убирайся отсюда, — лениво скомандовало мое альтер эго.
— Сам убирайся, — отказался я.
Так мы пару минут бранились, словно детишки в песочнице, пока мой злой двойник наконец не перешел к тумакам. Я был несказанно поражен, когда моя собственная левая рука вдруг вскинулась и заехала мне в челюсть.
Очень слабо заехала, надо сказать. Видимо, у альтер эго еще не получалось нормально контролировать наше общее тело. Да и вообще, яцхен плохо приспособлен для кулачных боев — пальцы длинные, в кулак толком не сжимаются. Этими когтистыми рученьками куда лучше получается резать — но какой дурак станет резать самого себя?
Тем не менее руку я от лица отдернул и придержал двумя другими руками. Глупо я буду выглядеть, если начну бить самого себя. Хотя кто меня здесь увидит-то.
— Что-то ты какой-то дохлый, — заметил я, удерживая взбунтовавшуюся руку. — Ты больше ни на что не способен, что ли?
- А вот это ты сейчас зря сказал, — задумчиво произнес альтер эго.
И вот тогда-то началось самое идиотское сражение в моей жизни. Как еще можно назвать драку с самим собой? Поначалу я думал, что альтер эго не всерьез. Черт возьми, у нас одно тело на двоих! Калеча меня, он калечит себя, убив меня — убьет и себя. Однако он, кажется, решил наплевать на логику — иначе как понять то, что все мои левые руки разом выпустили когти и вонзили их мне же в грудь?
От боли я истошно закричал. Черт, черт, до чего же у меня острые когти! Впервые в жизни об этом жалею! Я заметался, захлопал крыльями, безуспешно пытаясь вернуть контроль над руками, — все без толку. Тело совершенно не слушается — правая половина еще так-сяк, а левая совершенно отказала. А тут еще из-за плеча выметнулся хвост. Ядовитое жало влетело в мою разинутую пасть и вонзилось прямо в нёбо.
— Кхахххххх! — выдавил я, со всей силы бросаясь оземь левой половиной. — Брахххххххх!
Я схлопотал полную дозу собственного яда. Любой другой тут же бы и сдох, но у меня к этой дряни все-таки иммунитет. Правда, рот перестал закрываться и язык бестолково замотался туда-сюда. Говорить членораздельно больше не получается — издаю только вопли и хрипы.
А левые руки по-прежнему пытаются вспороть мне брюхо. Я держу их за локти правыми руками, но они усердно сопротивляются. Тогда я пошел на крайние меры — резко выпустил проклятые конечности, размахнулся и что есть силы ударил когтями.
По собственным предплечьям. Три мои руки упали на землю, все еще корчась и
пытаясь до меня дотянуться.
А я закричал еще страшнее, еще мучительнее — хоть левая половина и взбунтовалась, ее боль я по-прежнему чувствовал. И это была воистину страшная боль — глаза заволокло красной пеленой, я пустил кислотную слюну, а потом вгрызся самому себе в локоть, принялся рвать и терзать хитин. твою мать, да как же больно-то!!!
Мозг, и до того затуманенный, окончательно куда-то уплыл. Я почувствовал, что теряю сознание. но вместе с тем твердо стою на земле. Под ногами извиваются обрубки моих рук. Один из них даже уцепился пальцами за лодыжку, и я его брезгливо пнул.
Мне вдруг нестерпимо захотелось есть. Я представил сочную жареную курицу, и рот наполнился слюной. А потом жареная курица и правда появилась — возникла прямо из воздуха. Я недоверчиво потянулся за ней — только чтобы схватить пустоту. Курица в последний момент успела увернуться и с возмущенным кудахтаньем убежала в лес. Без перьев, без головы, хорошо прожаренная — но убежала. А я этому даже не удивился.
И курица оказалась только началом. Вокруг меня вырастали и тут же сгорали диковинные деревья. Над головой сгустилась ярко-зеленая туча, из которой посыпалось конфетти и разноцветные мячики для пинг-понга. С неба шлепнулся старинный бронзовый утюг — он оставил в земле глубокую яму, ибо был размером с автобус. Перед глазами заплясало нечто вроде комарика с премилым женским личиком. Из почвы забили фонтаны — белый, красный, зеленый, сиреневый. Воздух стал мягким, теплым и мятно-пурпур-ным, а трава под ногами заколосилась и тут же сгнила. Сама реальность менялась и корежилась, уподобившись безумному сну. -Я бы решил, что это и впрямь сон, если бы не страшная боль, из-за которой все плыло перед глазами. Во сне боли не чувствуешь. А у меня болело все — голова, грудь, живот, руки, ноги, пах. это что еще такое? Между ног у меня что-то проросло — что-то огромное, шишковатое. твою же мать!!!
Не буду врать, что я не ждал этого момента с нетерпением. но почему именно сейчас? Достижение половой зрелости оказалось чудовищно мучительным. Я-то думал, что уже познал всю пучину боли, однако ж нет — еще не познал. По всему телу прокатывались спазмы, меня трясло, как осинку на ветру, а мозг. бххххххххххх.
Я снова забился в конвульсиях. Крылья оставались свернутыми, но тем не менее я взмыл к небесам — взмыл ракетой, оставляя за собой огненный след. Пламя охватило меня со всех сторон. Из пасти вырвался настоящий водопад кислоты — подо мной в мгновение ока образовался глубочайший колодец.
Потом я снова грянулся оземь и принялся уничтожать все вокруг. Отрубленные руки уже выросли заново, я свистал когтями как безумный. Взмах в сторону леса — и в зеленой стене появляется бесконечная просека. Тысячи деревьев мгновенно обратились в ничто одним лишь моим движением. Земля, трава, воздух — все буквально рассыпалось на молекулы, повинуясь просто моему желанию.
Хотя моему ли? Даже совершенно спятив, я бы не пожелал ничего подобного. Все это творил мой демонический альтер эго. или это мы с ним вместе. Возможно, наши побуждения перемешались и исказились, вызвав весь этот сумасшедший хаос.
— И поэтому остаться должен только один! — рявкнул альтер эго.
Вслед за этим мои мозги словно рассекло ножом. В глазах опять потемнело. Охваченный страшными конвульсиями, я принялся слепо махать когтями, потроша, разрывая самое себя на части — вот опять на землю упала рука вторая. Во все стороны хлещет ядовитая кровь и живительный краевин. Нога тихо хрустнула и сломалась. Ощущение такое, словно я плавлюсь. словно у меня вырывают зуб. огромный зуб. Меня сдавило, перекрутило, сжало и. выплюнуло.
И в следующую секунду я уставился на себя со стороны. Меня. мою душу действительно выкинули из тела. А из моих прежних глаз насмешливо смотрел альтер эго.
— Теперь я могу сказать «гоп»? — спросил шестирукий демон.
— Да, теперь можешь. — растерянно ответил я.
ГЛАВА 23
Странное ощущение — видеть самого себя со стороны. Ужасно странное. Видеть не в зеркале, не на видеозаписи, а именно со стороны — как совершенно другое существо. Не скажу ничего нового, но смотрюсь я редкой страхолюдиной — неудивительно, что при виде меня все писались.
Надеюсь, хотя бы взгляд у меня был подобрее. Сейчас эта яцхенская морда буквально дышит злобой.
А вот у меня со зрением какая-то байда. Такое чувство, будто резко наступили сумерки — все покрылось густым туманом, солнце превратилось в черный крут на сером небе, предметы утратили четкие очертания. И звуки стали какими-то приглушенными.
— Твою мать — с трудом выдавил я.
— Это что за? Это как это?
— Ты так и не понял, насколько мы сильны. — снисходительно прохрипел яцхен.
— Это и есть могущество Древнего! Ты оказался слишком упрямым и не хотел уйти добровольно — и я тебя. стряхнул. Стряхнул ничтожную человеческую душонку, которая мне только мешала.
Слова он выговаривал с трудом. Мое бывшее тело сейчас выглядит не очень-то — израненное, изуродованное, без двух рук, со сломанной ногой, перемазано кровью.
