Виктор Гвор - Улыбка Бога

- Тяжко, то верно.

На площадку опустилась тишина. Хлопья снега ложились беззвучно...

По скрипучей лестнице влетел запыхавшийся воин.

- Князь, прибыл гонец с дальней заставы, беда! Идет орда степняков! Без конца и края!

- Во, и чернеть сейчас начнет, однако! - ведун переглянулся с князем.

- Еще и скалишься, сволочь...

- Не замай топора, Вещий, а то последний умный человек на виднокрай окрест погибнет.

- Пошли, "последний умный человек"! - и князь первым побежал вниз, перепрыгивая за раз по нескольку ступеней.

От гонца не осталось ничего. Только оболочка храброго воина, твердившая заученные намертво слова. И все.

- Мара привела нашу смерть. Их не счесть. Под три тьмы степных. Не печенеги, новые. Оружны поголовно. И бронные зело. Мы погибли все. Я ушел один.

Ведун смотрел на белую голову воина, на трясущиеся руки, залитые кровью до плеч. И видел безумную сшибку сам-десять. И брызги крови на снегу, и погибших, что даже умирая, хватают врага, не пуская на родную землю...

- Ты сделал, что должно, воин. И нет в свете достойной тебя награды.

- Не ради злата живем! - прохрипел окровавленным ртом гонец. Глаза закатились под израненный лоб, и воин мягко осел на лавку. Его тут же подхватили гридни из младшей дружины, сноровисто уволокли в сторону лекарского посада...

- Кровь пролилась... - в никуда сказал Белояр, вглядываясь в кровяную дорожку, протянувшуюся за раненым.

- И наши мечи напьются вражьей с избытком... - добавил князь. - Дружине общий сбор, гонцов по первому порядку. Людей хватит?

- Хватит, - коротко кивнул воевода. - Выступаем?

- На рассвете. Успеешь?

- К вечеру, можно и раньше.

- Будут готовы, сразу ко мне! - и обернувшись к Белояру. - Иди к новым Друзьям. Пришло время проверить их честность. Как думаешь, придут?

- Придут, - кивнул ведун. - Сам говорил - не умеют обманывать.

***

Встречать порешили у реки. Малым отрядом пустить вражинам кровь, остановить. Если удача будет, ударить всей силой, сбить, уничтожить. А не будет - уйти в лес. Пусть половят дружину в засеках, побродят по тропам хитрым, по ловушкам самострельным. И трепать их, трепать, не давая пройти к селам и весям...

- Идут! - Закричал с могучей ели дозорный.

- Подержи, - Поводья полетели в воеводу. Князь снял с пояса меч, подтянул портки и рысью начал карабкаться на дерево.

С юга накатывала черная волна, грозя захлестнуть, накрыть с головой.

- Вот и почернел снег, мать его за ногу да башкой об сосну... - Отряхивая кору с липких ладоней, выругался князь.

- Вот от кого, правнучек мой тугодумный, слов пакостных нахватался! - проревел кто-то у подножья дерева. Владыка многих земель и вод чуть не сверзился с могучей ветки. Тут же, не заботясь о сбережении одежи, соскользнул вниз. И встал рядом с седовласым стариком, больше похожим на тысячелетний дуб, по неведомой прихоти Богов, обретший человеческий облик...

- Пришел, Старик?

- Если не веришь глазам, выколи их к бесам, и иди в пещеру - истину искать. Пришел. И ребят привел, - хмурый глава ведунов задумчиво теребил обереги, больше схожие со связкой кистеней. - Все готовы?

- Сам знаешь, когда время к Ящеру идти, не надышишься.

- Да тебе и в пещеру идти не нужно, и так мудрый стал не по заслугам, скоро забудешь с какой ноги ход утренний начинать надо.

- Не забуду! - радостно ответил князь. Вот странное дело... Ребенком он себя ощущал только рядом с седым великаном Хоривом, давно ушедшим в Вирий, отцом и со Стариком.

- От и молодец, что память хорошая! - Старик был ворчлив, как и подобает. Но в то же время добр и отходчив.

- Пришли? - неведомо как, но рядом с князем и Стариком вдруг оказался Белояр. Мало кто мог бы узнать старшего среди киевских ведунов в воине, словно облитом чешуей панциря. Опоясанный мечом, в шлеме с бармицей..

- У меня тоже память хорошая! - немного обиженно ответил Старик. - Союзничков ваших встретил. Ргых, покажись дурням!

- Ргых! - ответило пустое место. Уже не пустое - соткалась из воздуха исполинская фигура, величиной с доброго медведя. Даже выше в холке будет. Косматая седая шерсть, клыки из пасти торчат. Но фигура почти людская. И глаза. Человеческие. Честные. И умные, внимательно вглядывающиеся в самую суть княжего нутра...

Князя в который раз передернуло от той внимательности. А страхолюдный Ргых довольно оскалился. И протянул могучую лапу, здороваясь. Не боящийся, ни печенегов, ни ромеев, ни самого Ящера, князь с опаской пожал неохватную одной рукой ладонь...

Пророкотал глухой тихий бас:

- Ргых пришел. Алмасты помогут, Олег-друг!

Легкая улыбка коснулась тонких губ Старика. Все получалось...

***

Зрительная труба, взятая добычей в горячей схватке на просторах Хазарии, приблизила дальний берег... Все конные, брони кожаные, с нашитыми пластинами, легкие сабли, роговые луки... - Это сколько же животины извели, изверги. И только ведь передовые отряды. Тяжелая конница, под чьими копытами сотрясается Мать - Сыра Земля, подойдет чуть погодя....

Передовой отряд медленно переходил реку, князь все ждал радостного треска под копытами, но предательский мороз надежно сковал панцирем быструю воду.

- Выйдут, пустить до холма и накрыть.

- Понял, - гридень змеей метнулся к воеводе.

Первые выбрались на берег, радостно заулюлюкали, размахивая руками, что, мол, все чисто, местные дрыхнут в берлогах и ушами не шевелят.

- Должны лечь все. Без остатка. Что бы и на пророст не осталось!

Взметнув копытами рыхлый еще снег, непрошенные гости понеслись навстречу смерти. Не успели и пару десятков саженей проскакать, как на вершинах холмов вдруг встали воины, коротко щелкнули луки, и крылатая смерть получила первые жертвы. Пришлые даже в ответ выстрелить не успели. Боевая стрела, да еще в упор... не то везение, чтобы уцелеть.

***

С реки хлынуло черной волной вражеское войско, затапливая берег. Навстречу бил залп за залпом, в тесном строю каждая стрела находила цель. Но врагов было слишком много.

- Князь, отходить надо, можем не успеть, - дернул за рукав воин и отшатнулся. - Безумные глаза князя, казалось прожигали насквозь.

- Отходить?! Сомнем! Вперед! Порвать, чтобы и следа не осталось! Рубай до седла, дальше само развалится!!!

Навстречу черной волне стальной лавины тяжелой конницы угров, выметнулась младшая дружина, сшиблись грудь в грудь. Воздух наполнился треском и звоном...

- Рано! - захлебывался бессильной злобой Белояр. - Все лягут!

- Лягут, внучек, хоть сейчас это понял, - проворчал Старик, наматывая обереги на левую руку. - У доблестного князя найдется меч для соратника Рюрика?

- А...

- Уже говорил, что зажился, хватит, а так, может былины про нас петь будут... - Старик тронул повод, направляя коня вниз.

И сказал, снова в пустоту.

- Мало нас, Ргых, на вас вся надежда! Выручай, друже!

Пустота отозвалась ревом, сулящим смерть.

***

Тела укрывали берег... Мертвые лежали вперемешку с умирающими, живые задыхались под мёртвыми. Казалось не раненые стонут, а земля тяжело дышит.... Лежали в три слоя, так что не было видно снега. Снега, который не был ни белым, ни черным. Красным был от пропитавшей его крови. Многих не досчитались, очень многих. Могли бы и всех, уж больно много пришло врагов.

Но как пришли, так и остались. А те, что не лежат бесформенными кучами на берегу, удирают в степь, нахлестывая уставших коней. Вряд ли им удастся уйти далеко. Не такие же усталые всадники наступают на пятки. Нет, преследователи куда серьезней. Больше, сильней, быстрей. Не уйти уграм...

Размышления князя прервались. К ногам уронили безвольное тело.

- Это их вожак, Олег-друг, - пророкотал великан, - остальные мертвы.

- Спасибо Ргых. Вы отличные воины. Берите всё, что обещано. И что сверху возжелаете.

- Сегодня была хорошая охота, - нет в голосе ни намека на жадность. Усталость. Не более. - Мы возьмем убитых коней.

- Допрашивать будем? - спросил князь ведуна.

- О чем, - пожал плечами Белояр, - и так всё ясно. Нет больше угров. Тебе интересен этот, как его, - ведун ткнул носком сапога тело, - Олмош? Пусть горит на тризне по Старику и другим погибшим.

- Пусть горит. Мы еще справим большую тризну во дворце Багрянородного. Очень большую. Ргых, ты не против по весне пойти до Царьграда?

- Мы же обещали, Олег-друг, - с укоризной отозвалась пустота...

Глава 9

8 июля 2007 года. Самарская область

Уж чем-чем, а силой, провидение, а может и родители, Лёньку Зоммерфельда не обделили. Даже, скорее, родители постарались, а вовсе не загадочная сила. Во всяком случае, отец легко гнул советские пятаки, не говоря уже про пошлые подковы...

Свою исключительность Лёнька обнаружил еще в детском саду, когда, словно атомный ледокол 'Ленин' сквозь торосы, продвигался через толпу ровесников к вожделенной игрушке. В первом классе эту особенность заметил зоркий взгляд учителя физкультуры. Заметил и оценил, вследствие чего судьба мальчика была решена. В состав команды по любым видам спорта он включался автоматически. Старый и опытный физкультурник считал, что сила заменит недостающую технику, и чаще всего оказывался прав. Не срабатывало редко, в основном в игровых видах, но классу к шестому Зоммерфельд-младший научился гонять мячик по вытоптанному футбольному полю школы, не ломая ног соперникам, а пушечный удар, вносивший снаряд в ворота вместе с голкипером, окончательно закрепил его место еще и в футбольной команде. Единственное, с чем у Лёньки не получилось - это с шахматами. Сила, с которой передвигались фигуры по доске, категорически не влияла на результат. Эту проблему удалось решить уже в технаре. Под звонкой и пугающей фамилией Зоммерфельд стал играть Вовка Дробышев, с которым Лёнька сдружился в турсекции.