Виктор Гвор - Улыбка Бога

При такой силище ему была прямая дорога в колонию для несовершеннолетних, вследствие нанесения тяжких телесных повреждений в случайной драке. Но Лёнька не дрался. Он был на удивление неагрессивен, никогда не цеплял других и старался ни с кем не конфликтовать. А дураков лезть на Зоммерфельда не находилось. Не отличаясь особо высоким ростом, а выше метра семидесяти шести он так и не вырос, парень к шестнадцати годам с трудом натягивал пиджак пятьдесят шестого размера и имел мастерские звания по восьми видам спорта, включая четыре разных борьбы и тяжелую атлетику.

Единственное, чем можно было спровоцировать Лёньку - это национальность. Точнее, детские ассоциации на эту тему. Огненно-рыжий Зоммерфельд был чистокровным немцем. И страшно психовал, если его называли фашистом. Случалось это крайне редко и исключительно в младших классах. А с годами прекратилось совсем. Лёнька даже решил, что сумеет сдержаться и не искалечить идиота, если такое произойдет.

Тем более что под благотворным влиянием Дробышева, русско-немецкий богатырь начал активно осваивать умственную деятельность, ранее ему совершенно ненужную. Выяснилось, что в голове, которая применялась лишь для того, чтобы в нее есть, имеются мозги, и очень даже неплохие. Ученым Лёнька не стал, но за последний год учебы в техникуме сумел наверстать пропущенное и на должном уровне освоил учебную программу. А главное, научился думать не только о том, чтобы случайно не убить противника на ковре или татами.

Служба в 'Войсках Дяди Васи' прошла легко и без осложнений, но на сверхсрочную отличник боевой и политической оставаться не стал. Желания посвящать судьбу армии не возникло: сказалась тщательно взлелеянная неагрессивность.

После службы, работал механиком в автосервисе, читал, гулял, занимался спортом для своего удовольствия, время от времени подтверждая квалификацию и не теряя ни одного звания. Более того, к тридцати годам добавил еще мастера по туризму и альпинизму и пару размеров в плечах.

Девки вешались на него толпами. Лёнька никогда не отказывал дамам, но так и не женился. Не нашлось той, что взяла бы за душу.

На срочной и после нее выявилась еще одна особенность Зоммерфельдовского организма. Он не пьянел. Во всяком случае, когда последний из собутыльников падал под стол, Лёнька, выпивший ничуть не меньше, чувствовал себя абсолютно трезвым.

Идея поехать на Грушинский фестиваль принадлежала, естественно, Дробышеву. Вовка всё и организовал, так что оставалось только уложить рюкзаки и сесть в поезд. Долго ли собраться холостому парню? Минутное дело!

На 'Груше' Зоммерфельду понравилось. Народу многовато, но стали удачно, на охраняемой территории 'Летучего Голландца', самой дальней сцены. Заплатили сравнительно небольшие деньги за питание в команде того же лагеря и могли с легким сердцем бросать палатку и гулять по всему фестивалю, не боясь по возвращении обнаружить отсутствие вещей, а то и самой палатки. Пару дней, действительно, гуляли, а потом перестали. Днем было скучно, а ночами самое интересное творилось за обеденными столами в том самом лагере, где и остановились тульские гости. Здесь жил такой состав бардов, какого не собирала единовременно ни одна сцена. Да и пели, не связанные условиями публичных выступлений, совершенно иначе. Продолжалось это ночами напролет, прерываясь только на тосты.

Именно там всё и случилось. Виноват оказался Димыч, шапочный местный знакомый, притащивший к общему очагу пару пластиковых 'полторашек' медицинского спирта. 'Он!' - уважительно одобрили присутствующие. И 'полторашки' пошли на общий стол.

Спирт Лёнька предпочитал запивать. По этому поводу не поленился дотащиться до двадцатилитровых фляг, в которых хранилась вода, и набрал себе бутылочку на запивку. Пластиковую, полуторалитровую. Точно такую же, как и у Димыча.

Там же прихватил вторую кружку и вернулся на свое место. Разлили угощение и выпили по первой, которая, на самом деле, была далеко не первой. Спиртик под песни шел на ура. Налив себе четвертую или пятую порцию, Лёнька передал бутылку Димычу и сосредоточился на песнях: Леша Тараканов пел свой вариант 'цыганочки'. Чуть охрипший от выпитого и спетого голос выводил:

- Утро. На землю снег выпал.

- Громко трезвонит будильник.

- Если ты хочешь, чтоб я что-то выкрал

- Днем позвони на мобильник.

- Тебе сколько? - толкнул Лёньку Димыч.

- Краев не видишь? - буркнул Зоммерфельд, скосив глаза на полторашку, зависшую над 'водяной' кружкой. Голова была занята песней.

- Месяц блеснул позолотой,

- Звезды рассыпаны манкой.

- На платной стоянке оставь шестисотый,

- Выкраду вместе с стоянкой!

- Вздрогнули?

Лёнька автоматически взял кружку, стукнулся об другие, одним махом влил в себя полста граммов спирта и запил из второй кружки. Залпом. Следующий куплет прошел мимо сознания. В трехсотграммовой кружке был спирт. До краев, как просил.

Сумасшедшим усилием воли задержав дыхание, чтобы не сжечь горло, Лёнька схватил со стола 'полторашку', одним движением свернул пробку и перевернул бутылку над открытым ртом. То, что он опять ошибся, понял только после пятого глотка.

Зоммерфельда спасли вода из правильной бутылки и умение не дышать по две минуты. Он даже не потерял голос, лишь немного охрип, изрядно обжегши пищевод. Зато путем эксперимента, выяснилось, что опьянеть Лёня может. Вопрос заключается лишь в количестве усугубленного...

Всё происходившее в дальнейшем Зоммерфельд запомнил смазанными кусками черно-белой кинохроники, сменяющейся разноцветьем радужных кругов. Вроде бы какие-то две девчонки уволакивали его в палатку. И даже уволокли. Было ли продолжение, не помнилось, но, скорее всего, именно там осталась рубашка и трусы. В следующем воспоминании, он в джинсах и шлепках на босу ногу искал туалет. Прогулка затянулась. Помнил еще, как споткнулся. Естественно, упал. Дальше провал.

Шедшая мимо компашка пацанов, хотела только разбудить пьяного мужика, уснувшего мало того, что на проходе, так еще и в луже. Не дай бог, захлебнется. Но пьяному Лёньке спросонок показалось, что его грабят. А отсутствие рубахи подтвердило правильность предположения. Несмотря на сумбур в голове Зоммерфельд взлетел на ноги, легкими движениями разбрасывая непрошеных спасателей. Ошарашенные столь резкой реакцией парни, те, кто еще стояли на ногах, испуганно отшатнулись, а одна из девчонок выдала роковую фразу:

- Ты с ума сошел, прямо фашист какой-то!

Если в одурманенной спиртом голове и оставалась капля здравомыслия, ненавидимое с детства слово вышибло его начисто.

Не обращая внимания на стекающую по лицу и груди жидкую грязь, Лёнька подхватил с земли неизвестно откуда взявшуюся жердину, больше напоминающую оглоблю, раскрутил ее над головой до скорости вертолетного винта и с криком: 'Смерть немецко-фашистским захватчикам!' бросился в бой.

От убийства совершенно невинных людей и соответствующей статьи, Зоммерфельда спас обломок винлитовского хронокрейсера, пробивший нужный канал в нужном месте в нужное время.

8 августа 1941 года. Белоруссия

Отделение Леонарда Зоммерфельда выдвигалось в распоряжение гауптмана Берга. Приказ удивил. Про людей гауптмана ходили жуткие легенды. Если даже половина из них была правдой, то зачем им могли понадобиться самые обычные солдаты из линейных частей, было совершенно непонятно. Ни сам фельдфебель, ни кто-либо из его подчиненных ничем из общей массы не выделялись. Точнее выделялись: рядовых только-только перевели на Восточный фронт из учебных частей, а фельдфебель порох нюхал исключительно на стрельбище. Но приказ есть приказ. С рассветом, на трех мотоциклах выдвинулись в указанном направлении. Через час Леонард затормозил и развернул карту, чтобы проверить правильность движения. Остальные машины тоже встали. Солдаты вылезли из седел и колясок, с удовольствием разминая затекшие мышцы. Недостаток опыта сказывался. Из девяти человек, семеро даже винтовки оставили, решив излишне не утруждаться...

Поэтому, когда неизвестно откуда появившийся полуголый грязный человек, бешено вращая над головой стволом дерева, с диким криком налетел на отделение, противопоставить безумной атаке оказалось нечего.

***

Костя лениво наблюдал за дорогой, размышляя, надо ли тормозить фрицев. Три мотоцикла, девять рыл. Многовато с одной стороны. С другой стороны, неплохо бы поспрошать, куда это они собрались ни свет ни заря. Может, еще какие склады есть поблизости. Немцы остановились сами. В полусотне метров от притаившегося в засаде йети. Просто подарок судьбы. Грым дал сигнал подруге и приготовился к рывку. И не успел.

В двух метрах от немцев, прямо из воздуха возник невысокий, но невероятно широкоплечий человек с огненно рыжей шевелюрой. Одетый в одни джинсы и боевую раскраску неизвестного племени пришелец, вращая над головой здоровенным березовым дрыном и ни на миг не замедляя движения, с диким криком: ''Смерть немецко-фашистским захватчикам!' набросился на ошалелых фрицев.