Олег Шелонин - Запретная любовь
— Ну все наконец в сборе, — хмыкнул Блад, обвел глазами пестрое сборище. Дурдом! Самый настоящий дурдом. Другого слова и не подберешь. Но весело. Кроме Лилиан, никто ничего толком не понимает, и, если эта вертихвостка не проболталась, все должны принимать суд за чистую монету. Мало ли какие в моей Эпсании порядки? Так что продолжим цирк. — Нола, будешь вести протокол. Видеозапись этого суда заархивируешь потом в бортовом компьютере.
— Будет сделано, мой капитан!
— В данный момент я господин судья.
— Все будет сделано, господин судья.
— Итак, оглашаю дело, — начал заседание Блад, но Лилиан его снова перебила:
— Протестую. Никакого дела нет!
— Как это нет? — опешил Блад. — Почему нет?
— Уголовные дела такого рода заводятся только на основании письменного заявления пострадавших. Предъявите мне соответствующее заявление, и я сниму протест.
Блад мысленно чертыхнулся. Эта ушастая вредина крыла его по всем статьям, конкретно выставляя дураком, а этого он потерпеть уже не мог.
— Основанием для заведения уголовного дела является мое личное распоряжение. Как капитан корабля я мог бы довольно просто навести здесь порядок, — демонстративно помахал киянкой Блад, — и подсудимой очень повезло, что кораблем командует такой демократичный капитан. Протест отклонен!
Забывшись, судья грохнул киянкой по столу, и всем осталось только ждать, когда дроиды уберут обломки. Как только новый стол занял свое место, заседание продолжилось.
— Итак, оглашаю дело. Этой ночью подсудимая, нарушив установленный специально для дам комендантский час, вышла на прогулку в пять часов утра, где и столкнулась возле мужской душевой с одним из потерпевших, сержантом Гревом. После короткой, но очень энергичной перепалки она загнала его в душ, где к тому времени находилось еще семнадцать членов экипажа из числа вновь прибывших на корабль наемников, зверски избила их…
— Я протестую! — опять подпрыгнула Алиса. — Они сами себя избили, а свалили все на обвиняемую. Вы только посмотрите на нее! — Она театрально простерла руку в сторону Стесси. — Разве могла эта слабая, беззащитная девушка справиться с толпой вооруженных до зубов здоровенных лбов?
— Да запросто, — почесал затылок Зека, вспомнив, как летел вместе со стулом в этой же кают-компании, отброшенный в сторону нежной девичьей рукой. — Ух как она меня недавно шибанула!
— А улики потом нам подбросила! — поддержал коллегу Гиви. — Вот только на перчатках произошел облом. Не наш это размерчик!
— Нет, ну надо же, даже дело огласить не дали, — обиделся Блад и мрачно покосился на молоток.
— Я протестую! — теперь уже поднялась Лилиан. — Как только что выяснилось, у прокуроров с подсудимой сложились неприязненные отношения, а потому на их объективность рассчитывать не приходится. Они не смогут вести дело беспристрастно! Я требую дать обоим прокурорам отвод, если они как порядочные люди не сделают самоотвод.
— А мы не люди, — резонно возразил Гиви.
— Начальник, в натуре, — взвился под потолок академик, растопырив пальцы на всех шести руках. — Никогда козлами не были, только по чесноку пойдем!
Тут уж Блад не выдержал, согнулся пополам и ткнулся лбом в столешницу.
— Отвод не принимается, — прохрюкал он оттуда. — Как видите, уважаемые адвокаты, прокуроры обещают работать по чесноку… в смысле объективно. — Судья разогнулся, стряхнув с век выступившие от смеха слезы. — Ну короче, вы меня поняли.
— И вот чего ты влезла? — зашипела Алиса на Лилиан. — Если он на меня запал, то протест бы принял и суду конец. Что это за суд без прокурора?
— Да, ты права. Учту на будущее, — кротко согласилась эльфа.
— Небольшая просьба к прокурорам. Прошу говорить чисто конкретным — тьфу! — чисто нормальным языком без вульгаризмов и жаргона. И, если позволите, я все-таки продолжу оглашение дела, — сказал Блад, который все прекрасно слышал.
— Разрешаем, — милостиво кивнула Алиса.
— Итак, подсудимая зверски избила пострадавших, разоружила, после чего подкинула отобранное оружие в каюту нашего уважаемого академика, где он с господином штурманом отдыхал после серии научных экспериментов над своим дедушкой.
— Гы-гы…
Блад поднял глаза. Около входной двери на хвосте сидел Фантик с аквариумом в передних лапах, внутри которого хлопала глазами лягушка.
— А ты говоришь: пьянствовали, — мяукнул Фантик лягве. — Научные эксперименты ставили, а не пьянствовали!
— Вы здесь в качестве кого? — кротко спросил Блад.
— Зрителей, — ответил кот.
— Ну так займите место на галерке, освободите проход.
Дроиды притащили еще одну лавку, и пристроили ее поближе к креслу Джима. Кот осторожно поставил на нее аквариум и только после этого запрыгнул наверх сам.
В своем артистическом прошлом Бладу не раз приходилось разыгрывать на сцене судебные процессы, и он прекрасно знал, что после оглашения дела сначала выступала сторона обвинения, потом сторона защиты, затем давалось слово пострадавшему, потом обвиняемому и только после этого начинались прения сторон с привлечением свидетелей как с той, так и другой стороны. Но вокруг был такой балаган, что до сути дела, если вести процесс по протоколу, он никогда не доберется, а потому решил сразу взять быка за рога.
— Предоставляю слово пострадавшей стороне. Господин сержант, озвучьте вашу версию событий.
Грев дохромал до трибуны. Наложенный на здоровую ногу гипс здорово мешал.
— Уважаемые дамы и господа, у нас есть традиция. Мы с друзьями в пятн… а сегодня у нас какой день недели?
— Вторник, — подсказал ему кто-то из подельников.
— Так вот, я и говорю, у нас есть традиция: мы с друзьями каждый вторник в пять часов утра ходим в баню.
— Да ну? — радостно изумился Блад. — С легким паром вас! А почему в такую рань?
— Чтоб не мешать никому. Ведь нормальные люди в это время еще спят, — с самым серьезным видом сказал адмирал.
— Трудно возразить, — согласился капитан. — Нормальные люди спят, а вы в баню, на общую помывку. Все понятно. Продолжайте.
— Ну вот… чтобы не нарушать сон честных граждан, мы в пять утра решили собраться в бане. Помыться, попить пива, поговорить о своем мужском, и тут в нашу чисто мужскую компанию врывается… э-э-э… подсудимая и начинает всех конкретно пи… — Грев поспешил заткнуться, сообразив, что чересчур увлекся и чуть было не перешел на ненормативную лексику.
— Не верю! — опять подпрыгнула Алиса. — Это ложь! Как эта худенькая маленькая девочка, еще не познавшая любви…
Эльфа ткнула ее в бок.
— Уже познавшая.
— Что? — вздрогнул Грев, который о ночном вояже Стесси к Джиму еще не знал.
— Не важно, — отмахнулась от обоих Алиса. — Так вот, как эта хрупкая маленькая девочка могла вас так избить? Как зоолог утверждаю — это нонсенс! Потерпевший, лучше признайся по-хорошему, что это вы ее туда заманили.
— Для чего? — опешил Грев.
— Для свершения… — Алиса замялась, не зная, как деликатней сформулировать обвинение, — помывочных действий.
Блад демонстративно похлопал в ладоши.
— Немножко повторяетесь, но надо сказать, неплохая попытка поменять местами истца и ответчика. Однако она не засчитана. Надо лучше готовиться к судебному процессу, госпожа адвокат. Нола, продемонстрируй суду запись инцидента.
В воздухе появилась голограмма натягивавшей на руки перчатки Стесси и ее повелительный кивок на дверь, в которую покорно вошел Грев. Вот глаза Стесси мстительно блеснули, она сделала глубокий вздох, что-то пробормотала себе под нос и нырнула вслед за гигантом. Дверь затряслась от ударов изнутри.
— Достаточно.
Нола отключила изображение.
— Предлагаю теперь выслушать подсудимую. Извольте изложить вашу версию ночных событий, — повернулся к подсудимой Блад.
Стесси встала, поправила на голове бантик.
— Эта ночь для меня была очень трудной. Я, знаете ли, привыкла спать одна в своей девичьей постели, а тут попала в натуральное общежитие. Одна храпит, другая во сне стонет, пушистый со своим молоком достал, совсем мышей не ловит, по спальне хвост трубой носится…
— Поклеп! — возмутился Фантик.
— Что значит «поклеп»? — повернулась к нему эльфа. — Если бы мы тебя не связали и в рот соску не засунули, так бы до утра по нашим постелям и скакал.
— Но он так чмокал, сволочь, что я все равно заснуть не смогла, — поспешила добавить Стесси.
— Да вы совсем оборзели, девки, — разобиделся Фантик. — Все было не так!
— А хвостатым слова не давали! — погрозила своей киске кулачком Лилиан. — Тем более хвостатым, у которых начался весенний гон.
— Сейчас вроде бы лето, — удивился Гиви.
— По галактическим стандартам да, а по эпсанским только началась весна, — возразила эльфа. — А во время гона Баюнам верить нельзя. Врут безбожно, как собаки!
