Олег Шелонин - Запретная любовь
21
Известие о предстоящем суде быстро облетело весь корабль, приведя в шок всех без исключения. Истинную подоплеку происшествия знали только Стесси и ее едва пришедшая в себя команда, выступающая в этом шоу в качестве потерпевших. Вот им-то и приходилось труднее всего. Наверняка капитан начнет задавать неудобные вопросы, на которые придется отвечать, а что и как отвечать, не подставив ни самих себя, ни свою королеву, никто толком не знал. Никто, кроме Грева, который вовремя сообразил, что, если этот суд поможет на время изолировать хозяйку, ситуацию на корабле можно будет взять под контроль уже на его условиях и спасти девочку от необдуманного шага. Ни адмирал, ни наемники еще не знали, что этот шаг королева уже сделала и все для себя уже решила, а потому все дружно, прямо в лазарете, начали готовить свое шоу.
Однако к суду готовились не только они. Так как судебный процесс намечалось провести в строгом соответствии с эпсанским законодательством, за разъяснением его нюансов все потянулись к Лилиан, и она пообещала это сделать чуток позднее в присутствии императора. Свое обещание она выполнила во время завтрака, на котором присутствовали все, кроме конфликтующих сторон. Стесси заперлась в своей каюте, а наемники все еще были в лазарете. Эльфа с ходу объявила, что, возмущенная несправедливостью капитана, подозреваемая в совершенном преступлении объявила голодовку, которую закончит только тогда, когда восторжествует справедливость, и требует суда присяжных. Завтрак тут же превратился в нечто среднее между балаганом и предварительным слушанием дела, на котором в процессе приема пищи начали распределяться судейские должности. Со стороной защиты все было ясно — Алиса и Лилиан. Адвокатов подсудимая имела право сама себе выбирать, а потому это решение не оспаривалось. Кандидатура судьи тоже не обсуждалась. По корабельному уставу, капитан на судне царь и бог, а если он до кучи император, то тут и говорить не о чем. А вот насчет стороны обвинения разгорелись страсти. Роль прокурора пожелали взять на себя гном и академик, жутко обиженные бессовестной подставой Стесси, втихаря подкинувшей им оружие наемников, пока они были в отрубе. Возражение, что прокурор должен быть один, они не принимали (раз адвоката два, то почему не может быть двух прокуроров?), а за попытку урезонить алкашей Блад был немедленно освистан. Причем так азартно, что капитан понял: еще немного и они начнут скандировать «судью на мыло!», а потому поспешил сдаться, но отыгрался на другом. После распределения главных ролей состав суда присяжных определился сам собой, Блад в запале, чисто из вредности, дал отвод Джиму как заинтересованному лицу и сразу же об этом пожалел.
Ведь, если разобраться, суд над Стесси был откровенным самодурством с его стороны. Вернее, это выглядело так. На самом деле Блад затеял этот цирк неспроста. Это был прекрасный повод выяснить, кто есть кто на «Ара-Белле», и присмотреться к новым членам команды, проанализировать их реакцию на то или иное событие. Ну и заодно поразвлекаться. Все-таки лететь до Семицветика еще почти три недели, так почему бы малость дурью не помаяться? А главное, этот суд должен ответить на вопрос: кто такая Стесси? Легкость, с которой хрупкая девица расправилась с толпой наемников, Блада насторожила. Конечно, можно было потолковать с этим терминатором в юбке тет-а-тет, но Пит был уверен, что это ничего не даст. Вывернется, а если при этом начнет еще использовать женские чары, то вообще — труба. Как ему с Джимом потом объясняться? Нет уж, на фиг. Пусть, как говорится, ответит перед обществом, под прицелом кучи глаз. А потом он как капитан и император сообразит, как решить ее судьбу. Таков был изначальный план.
Теперь же ситуация вышла из-под контроля. Он прекрасно знал, что на суде присяжных его роль сводилась лишь к ведению заседания и наблюдению, чтобы оно прошло в рамках закона, а потому в финале ему останется лишь огласить вердикт присяжных, роль которых выполняли Фиолетовый, Лепестков и Ур. Да, да, шестилапый питекантроп Ур, которому Зека Громов не позволил сделать отвод. Иначе что это за суд из двух присяжных заседателей, которые к тому же оба человеки? Расовой дискриминацией попахивает. Как Блад ни противился, но и в этом вопросе ему пришлось уступить.
Сердито покосившись на Лилиан, изгадившую ему всю малину, капитан вынес свой вердикт:
— Суд состоится здесь. Через два часа. Нола, подготовь кают-компанию к судебному процессу. Трибуна, место для присяжных заседателей, загон для подсудимой, молоток для судьи. Короче, чтоб всё было по уму.
— Какой молоток? Какой загон? — опешила программа.
— Вот бестолочь. Бегом в мою каюту. Буду просвещать. Так, дамы, господа, завтрак закончен. Прошу освободить помещение. Его будут готовить к заседанию. Нола, за это время тебе придется выполнить множество заказов. Лилиан, тоже бегом в мою каюту!
— Это еще зачем? — вскинулась Алиса.
— Хочу обсудить с ней, как с экспертом в вопросах судопроизводства и адвокатом обвиняемой, ряд процессуальных вопросов перед началом заседания, чтоб избежать неприятных сюрпризов с вашей стороны, — ядовито ответил капитан.
Блад поднялся из-за стола и вышел из кают-компании. За ним, ухмыляясь, пошла эльфа. Следом, изображая пай-девочку, семенила Нола, которой предстояло выполнить множество заказов.
— Встать, суд идет! Что значит «суд идет»? Судья идет — я еще понимаю, император идет — тоже понимаю, но суд идет — это уже бред! Ты что, всю судейскую коллегию под мышкой понесешь?
— Лилиан! Кончай мне мозги канифолить! Таков порядок! — отбрыкивался капитан, не зная, как обосновать свое требование. То, что под понятием «суд идет» имеется в виду идет процесс суда, а не конкретный судья, до его все еще похмельной головы не доходило.
— Где? В какой стране? В каком государстве? В нашей Эпсании, простите, оговорилась, в вашей Эпсании, — явно издеваясь, сладко улыбнулась эльфа, — все не так. Первым заходит судья и усаживается на свое место.
— Почему первым?
— Чтобы иметь возможность видеть всех входящих в зал и по их поведению адекватно оценить обстановку: кто с кем сговорился, кто на кого надавил и так далее.
— Можно подумать, я не знаю, кто с кем на «Ара-Белле» сговорился! Девичий кодекс чести в ход пошел. Втроем на меня насесть решили. Однако ладно, уговорила: первым войду я.
— Теперь обсудим обращение. Что значит «ваша честь»?
— Это означает моя честь.
— И что, каждый на суде будет трепать своим языком вашу честь?
Блад почесал затылок, заставив шляпу съехать на лоб. Действительно, если задуматься, получается полная чепуха. Ваша честь! После распада СССР, когда некогда могучей державой начали править закон грубой силы и зеленые банкноты, он столько повидал продажных и бесчестных судей…
— Уговорила. Остановимся на «господин судья». Но молоток я требую оставить!
— Зачем?
— За надом! Треснул им по столу, значит, все заткнулись!
— И даже девушки?
— И девушки, и женщины, и бабы! В первую очередь именно они! Суд не базар. Ударил молотком, и все, кроме судьи, молчат!
— То есть все кроме тебя?
— То есть все кроме меня.
— Дискриминация!
— Еще какая! Так. В праве первого выхода на сце… тьфу!.. в зал заседания я тебе уступил?
— Уступил.
— Уступай мне в праве молотка.
— Ну да! Сейчас я уступлю в праве молотка, потом в праве первой ночи…
— Лили! Ты меня достала!
— Рада это слышать, император. Только за это уступаю в праве молотка.
— Хвала Создателю. У нас по процедуре все?
— Вроде все.
— Тогда уйди с глаз моих долой, о порождение ехидны! Так плешь проесть всего за час не каждый может!
— Этим талантом должна обладать любая уважающая себя эпсанская принцесса. Встретимся в суде, мой император, мой капитан, господин судья и ваша честь!
Эльфа с чарующим смехом выскользнула из каюты Блада.
— Все слышала? — хмуро спросил капитан Нолу.
— Все слышала.
— Тогда иди готовь зал заседаний, согласно новым вводным. И про заказ мой не забудь!
— Если вы о молотке, то Гиви его уже мастерит.
Нола испарилась. Капитан сдернул с головы шляпу и в сердцах шмякнул ее об стол.
— Напрасно я все это затеял, ой напрасно! Надо было сразу прижать к стенке эту врушку и вместе с Джимом взять ее в оборот. Хотя при нем могла и не сознаться… а без него чревато. Гормон у мальчика бурлит. Поймет неправильно парнишка, а ведь я, если разобраться, ему обязан жизнью. Похоже, придется ломать комедию и дальше.
Ровно в 11–00 по корабельному времени Блад стремительным шагом вошел в кают-компанию, превращенную стараниями Нолы в зал судебных заседаний. Он был облачен в срочно пошитую для него дроидами черную судейскую мантию до пят, на голове красовались букли седого парика, поверх него шляпа с неизменным пластиковым пером, под мышкой шпага, которой, к великому неудовольствию Блада, места под мантией не нашлось, но ради соблюдения протокола (который он придумывал на ходу) он был готов терпеть такое неудобство. Главное, что все по правилам! Согласно этому же протоколу, зал судебных заседаний был пока что пуст. Капитан (нет, сейчас строгий господин судья!) окинул взглядом помещение и с удовлетворением отметил, что оборудовано оно с учетом его пожеланий. Слева у стены, отгороженная стальной решеткой, стояла скамья для подсудимой, у правой стены — скамья для присяжных заседателей, по центру, неподалеку друг от друга, еще две скамьи — для прокуроров и адвокатов, перед скамьями стояла трибуна, а за ней, в глубине зала, кресло для единственного на этом процессе зрителя — Джима. Персонально для судьи, главного действующего лица на этом шоу, дроиды установили массивный стол с роскошным резным креслом, в которое Блад и плюхнулся, положив шпагу на стол.
