Король сусликов - Гоян Николич

Каждый из постеров был подсвечен светодиодной лампочкой. Тут нашлось место и невероятно стройной, демонстрирующей обнаженную ножку Арете Франклин из шестидесятых, и мертвенно-бледной моднице Джони Митчелл, и многим, многим другим.

Чаз посетовал, что однажды летом хотел отправить самого себя экспресс-почтой на выставку «Героини рок-н-ролла», которую проводили в Кливленде, но, к сожалению, не смог найти никого, кто согласился бы на роль получателя посылки. Кораль сусликов признался, что страстно желал увидеть платья, которые носили Дженис Джоплин и Шер, упомянув, что его жена без ума от туфелек на высоком каблуке, принадлежавших Тине Тёрнер.

— Эх, жаль, что в те времена мы еще не были с тобой знакомы, — вздохнул Чаз и, повернувшись, уставился на заключенный в раму портрет Карен Карпентер, стоявшей в свете рамп.

Прежде чем я успел остановить Чаза, он запел песню Карен:

— «Something in the wind has learned my name, and it’s tellin’ me things are not the same…»[13]

Я устремил испепеляющий взгляд на хрустальную люстру под потолком и выругался себе под нос.

Оборвав песню, король сусликов поднял лапу и указал на огромный масляный портрет фолк-трио Peter, Paul & Магу. Картина висела в алькове, и ее заливал мерцающий свет ароматических свечей. В комнате стоял запах лаванды.

Расплывшись в улыбке, Чаз во весь голос принялся горланить:

— «Puff, the magic dragon lived by the sea… And frolicked in the autumn mist in a land called…»[14]

— Хватит! — рявкнул я, протянул руку, выдернул у Чаза из ушей наушники и спрятал их у себя в кармане. — У тебя полно дел. Значит, так, давай поговорим о том, как вы роете ваши туннели.

Во Вьетнаме, в пригороде Сайгона Кути мы пытались залить вырытые вьетконговцами подземные туннели горячей смолой, но результаты не впечатляли. Чего мы только не делали: и газ туда закачивали, и воду, и гранаты бросали. Сколько пожарных цистерн слили — всю впустую.

Я сказал Чазу, что у него в логове воздух приятен и свеж, хотя ожидал, что тут будет вонять, поскольку рядом сотни жилищ других сусликов, причем все норы связаны между собой, а вентиляционная система на всех одна.

Я поделился воспоминаниями о блиндажах и укрытиях из мешков с песком, заверив Чаза, что стоявший там запах мало напоминал ароматы парфюмерного магазина.

Судя по выражению мордочки короля сусликов, мой комплимент его удивил. Оно и понятно, поскольку я вечно ехидничал и насмехался над ним, рассказывая анекдоты про лилипутов и байки о том, как видел в Сайгоне вылезавших из канализации крыс размером с кокер-спаниелей.

Суслики терпеть не могут, когда их сравнивают с другими грызунами, полагая себя самыми умными, красивыми, интеллигентными представителями своего отряда на планете. Кто еще строит такие красивые жилища? Кто еще может похвастаться столь сложной и во всех отношениях совершенной социальной структурой? Чаз уверял меня, что где-то в Техасе существует колония сусликов, которая даже древнее самого Рима.

Чаз прошелся по своей библиотеке и задумчиво сунул лапу в перевернутый мотоциклетный шлем «харлей-дэвидсон», до краев заполненный фисташками.

Король сусликов подбросил орешек к потолку, проследил взглядом за тем, как он отскочил от люстры, и поймал его ртом.

Затем, повернувшись ко мне, Чаз пояснил, что у них, сусликов, есть отдельные спальни, отдельные детские и отдельные кладовые. Зимы они предпочитают проводить в специальных логовищах, которые выкопаны глубоко-глубоко — у них это аналог нашей зимовки в теплых краях. Кроме того, во всех стратегически важных местах неподалеку от входов в туннели неглубоко под землей имеются дозорные посты.

Почесав лапой голову, Чаз принялся читать мне лекцию о том, что они специально роют входы в норы таким образом, чтобы усиливать перекрестную сквозную циркуляцию воздуха. Конвекционный поток воздуха попадает в систему туннелей через одно отверстие в земле, а выходит через другое, расположенное уровнем повыше. При этом отверстия в земле проделывают таким образом, чтобы теплый и потому более легкий воздух выходил быстрее.

— И все это мы строим с помощью вот этого. — Он выставил вперед лапы и растопырил когти.

Чаз пояснил, что в соответствии с имеющимися стандартами расстояние между норами в сусличьих городах должно составлять ровно десять метров пять сантиметров. Расположишь свою нору ближе — тебя объявят отступником-анархистом, подрывающим устои, и отселят — будешь жить один. Суслики — существа на редкость склочные, но тем не менее страх перед одиночеством творит чудеса, и потому строительные нормативы никто не нарушает.

Потом меня повели на небольшую экскурсию. Мы проходили мимо отверстий в земле, сквозь которые в туннель проникали столбы солнечного света. Во все стороны от основного туннеля отходили ответвления — все идеально круглой формы, напоминавшие депо. Несколько раз меня едва не задели — сверху, с поверхности земли, к нам в туннель спрыгивали суслики и бегом уносились прочь.

Я услышал над головой дружный гомон, напоминавший гавканье, и Чаз, повернувшись ко мне, пояснил, что дозорные подняли тревогу: в непосредственной близости от местообитания колонии уже второй день подряд замечают какого-то парня в синей рубахе.

— Ты его случайно не знаешь? — спросил Чаз.

— Знаю, — кивнул я. — Я и вправду видел его неподалеку раза два на этой неделе. Этот сопляк работает в магазине запчастей и таскает повсюду с собой пневматический пистолет. Не беспокойся, полиция, если что, за ним приглядывает.

— Домой он отсюда пойдет пешком, — улыбнулся Чаз. — Мы прогрызли колеса на его велосипеде.

— Вот! — поднял я палец. — Именно об этом я тебе и толкую. Вам зачем природа дала такие пре красные резцы? Вот, к примеру, вам не нравится лыжный курорт.

— Он омерзителен, — кивнул Чаз.

— Ну так сгрызите его.

— Там охрана. А у охраны — оружие.

— Ну так оно есть и у вас. Займись делом, главнокомандующий. Клинт Иствуд вообще одной ложкой продолбил себе туннель из Алькатраса[15].

Я протиснулся сквозь свисающие с потолка корни растений. Мимо прополз паук размером с пони. Затем послышался оглушительный гомон, перемежавшийся с глухим кряхтеньем. Я увидел хорька с повязкой на глазах, лапы которого были привязаны к бугрящейся выступами стене. Его допрашивали двое сусликов в темных очках. Под потолком покачивалась ослепительно яркая лампочка.

— Не беспокойся, — быстро произнес Чаз. — Зададут пару вопросов и отпустят.

Вскоре туннель вывел нас на поверхность, и я зажмурился от солнечного света. Чаз жестами приказал мне затаиться и указал на металлический резервуар, установленный в кузове припаркованного рядом грузовика. От грузовика тянулся широкий шланг насоса, конец которого исчезал в одной из сусличьих нор.

На мохнатой мордочке Чаза появилась ухмылка. Он