Олег Шелонин - Дело «Тридевятый синдикат»
Черти старались вовсю. Дров не жалели. Жар был такой, что даже дьявол отступил шага на два. Не прошло и пяти минут, как вода забурлила. И вовремя. Пентаграмма вспыхнула малиновым светом.
– Ну, папа, давай! – азартно потер руки нечистый, пританцовывая от нетерпения. И «папа» дал.
Из центра пентаграммы вывалился клубок из двух тел. Волна кипятка плеснулась на угли и рванула вверх обжигающим паром. В том же направлении из чана вылетел розовый визжащий шарик и с резким хлопком испарился. Люцифер кинулся к котлу.
– Какой горячий мужчина…– Суккубочка обмахивала ладошкой мокрое лицо, глядя шальными глазами на дьявола. Судя по всему, до нее еще не дошло, что она плавает в крутом кипятке.
Вода в чане продолжала бурлить.
22
В стельку пьяный Акира целеустремленно двигался по центральному проспекту деревни Кутиновки. На нем было грязное, изрядно помятое черное кимоно, за плечами мешок с формулой. Промышленного шпиона мотало из стороны в сторону, но, к счастью для него, проспект был достаточно узким, а плетни по обеим его сторонам не позволяли доблестному ниндзе упасть внутрь частных владений кутиновских аграриев. Однако аграриям на это было наплевать. Привычные драки – стенка на стенку с мужиками соседней деревни Бузиновки – всем уже давно наскучили, а тут нахальный чужак топчет их родную кутиновскую землю, да еще и имеет наглость их не замечать! А Акира их действительно не замечал. Он опять был в цейтноте. Накануне, ведомый не менее пьяной, чем в данный момент он сам, катаной, они достигли-таки «надежного» места. Катана-кладенец с дикого бодунища заблудилась и, наткнувшись на старую мельницу, объявила, что это она и есть – их земля обетованная, пристроилась около жерновов и отключилась. А наутро Акира, проснувшись с больной головой, поправил здоровье остатками эликсира трехгодичной выдержки, посмотрел на спящего сенсея и с ужасом понял, что похмелять его будет нечем. Недолго думая шпион закинул за спину мешок с формулой «папы» и двинулся в сторону Нью-Посада с твердым намерением загнать ее подороже. Промышленный шпион не боялся подвести своего учителя, который обязался охранять знаменитую формулу отца-основателя. Он был уверен, что успеет ее украсть обратно еще до пробуждения сенсея, и причем не один раз. Последнее соображение навело Акиру на великолепную идею, и он мысленно загибал пальцы, перебирая в памяти посольства, где сможет успешно провернуть эту операцию. От этого занятия его и отвлекли кутиновские националисты.
За ними наблюдал дородный детина с чугунной колчушкой в руках. Праведная душа простодушного Федула при виде неправедных действий односельчан вскипела, и он решительно кинулся на выручку, размахивая языком от колокола. Акира, действуя на уровне автомата, раскидал кутиновских экстремистов, оставив за спиной слабо шевелящуюся кучу. Федул накрыл эту кучу своим телом сверху. Шпиону некогда было разбираться ху из ху, и на звонаря он соизволил обратить внимание, лишь когда тот зашумел сзади.
– Слышь, мужик! Как это ты меня, а? Научи!– Федул был в восторге от мастерства ниндзи.
Даже затуманенные сивушными парами глаза Акиры разглядели наивное восхищение гиганта. Шпион гордо задрал нос:
– Акира будет спрасивать сенсей, мозет его усеника сама иметь усеника и стать сенсей.
Федул потряс головой, пытаясь въехать в смысл сказанного.
– Сенсея река зивет, – ткнул Акира в сторону мельницы, – больсая дом. Больсая колесо. Усеника, – палец ниндзи повернулся в сторону звонаря, – завтра приходи к сенсея.
Это Федул понял и радостно закивал. Довольный и польщенный Акира умудрился не упасть, отвешивая изящный ритуальный поклон, развернулся и возобновил свое синусоидальное движение в сторону Нью-Посада. Нужно спешить. Если он не добудет эликсиру до пробуждения сенсея, не видать ему учеников как своих ушей.
Федул долго провожал восторженным взглядом своего будущего учителя, затем вспомнил о своих делах и заторопился к дому отца Кондратия.
Пришел не совсем вовремя. Батюшка как раз приступил к трапезе. Увидев Федула, тяжело вздохнул, перекрестился и начал выговаривать.
– Сколько раз пояснял тебе, отрок неразумный,– протяжно басил он, окая по-волжски, – как начну псалмы петь али проповеди читать, так кончай за веревочку дергать. Крестом святым осени себя, в храм божий войди да стой себе в уголочке спокойненько.
Федул виновато шмыгнул носом и потупил глаза на погнутый язык бронзового колокола, который он нервно крутил в руках. Пудовая колчушка под пальцами отрока габаритами два на полтора принимала самые разнообразные формы.
– Ну полно, полно, – поспешил успокоить взволнованного звонаря поп, – к вечерне-то язык обратно приладить успеешь?
– Конечно, отче! – обрадовался детинушка, одним движением расправляя бронзовую кривулю.– И колокол обратно привешу…
– Так ты и его сорвал? – расстроился батюшка.
– Балка под куполом хлипкая оказалась, – вновь стушевался Федул.
– И что мне с тобой делать? – задумчиво протянул отец Кондратий.– Ума не приложу…
Федул неуклюже переминался с ноги на ногу. Стыдно было признаться, что подводил его азарт. Голос у отца Кондратия был могучий. Такой могучий, что все стекла в кутиновской церквушке давно повылетали. Вместо них пришлось пузыри бычьи натягивать. Как в старину. А уж резонировали они не хуже иного барабана или бубна. Вот и была у юного звонаря мечта хоть раз суметь заглушить пастыря своего духовного. Пока не удавалось. То веревка порвется, то колокол упадет… Федул вздохнул:
– Батюшка, я слышал, в первопрестольной о тыщу пудов колокол отлили… Вот бы нам в Кутиновку такой!
Батюшка усмехнулся, отодвинул край занавески и выглянул в окно:
– Не видал, куда матушка пошла?
– К бабке Миланье.
– До заката лясы точить будут, – обрадовался поп, запустил руку под стол и выудил оттуда пятилитровый штоф.
– Откуда это, батюшка?
– Прихожане пожаловали, – прогудел отец Кондратий, наполняя двухсотграммовые «рюмки» до краев. – Ну, чтоб работа у тебя спорилась! – поднял он свою чару, но поднести ее ко рту не успел.
– Артюха!!! – радостно гаркнул Федул.
На пороге появился маленький мужичок с окладистой рыжей бородкой, одетый в роскошную красную рубаху в белый горох. Кожаный жилет не сходился на его довольно солидном круглом животике. Пошаркав сапогами о половую тряпку у порога, он вошел в комнату, раскрыл объятия и, увидев в руке Федула чарку, завопил:
– А ну нагнись!
Звонарь послушно нагнулся, купец первой гильдии Артем Небалуев встал на цыпочки и треснул по загривку брата, после чего напустился на батюшку.
– Это что ж вы себе позволяете, отец Кондратий? – зашумел он, выдирая из рук Федула чарку. Звонарь виновато хлопал глазами. – Али мало я на церковь жертвую? На Бога да на вас, чтобы вы за нашим младшеньким… а ну нагнись! – Федул еще раз нагнулся, купец вновь встал на цыпочки и погладил брата по голове.– …Присматривали?
С этими словами купец одним махом опустошил отнятую чару и поставил ее на стол.
– Погуляй, – буркнул он Федулу, – мне тут с батюшкой потолковать надобно.
Огорченный звонарь вышел на крыльцо. Из открытого окна до него доносился сердитый голос Артема, лишь изредка прерываемый невнятным рокотом отца Кондратия. Старшенький наезжал на батюшку по полной программе.
– …Вот Авдей узнает, он тебе лично башку открутит. Не поглядит на твой духовный сан… самый маленький наш… после батюшки мельницу ему оставили, а он там хоть один мешок смолол? То-то! Да что ты мне свои аз, буки, веди развозишь? Второй год при твоей особе, а до сих пор по слогам читает…
Федул расстроенно махнул рукой и поплелся к церкви прилаживать язык к колоколу, а колокол к балке.
– Все равно мои колокола тебя перегудят, – бормотал он по дороге.
– Больше ни одного кадра не получишь!!!
Оглушенный Люцифер отодвинул трубку подальше от уха, испугавшись за сохранность своих барабанных перепонок.
– Один в реанимации, – продолжала надрываться трубка голосом Вельзевула, – другая совсем с катушек съехала!
– Не надо утрировать, – слабо вякнул дьявол,– ничего особенного с ней не произошло…
– Ничего особенного?!! – взвизгнула трубка.– Да она же влюбилась, дура!!! Мне ее теперь только списывать за полной профессиональной непригодностью!
– Ну ты же понимаешь, клиент сложный…
– Вот и разбирайся с ним сам! А своих я всех забираю!!!
– Но дело-то не закончено! Третья ловушка обязательно срабо…
Трубка загудела отбой. Люцифер тяжело вздохнул, деликатно положил ее на аппарат и глубоко задумался. Еще никогда он не был так близок к краху. Кредит доверия в родном аду исчерпан.
– Ну что ж, – еще раз вздохнул он, – в своем аду исчерпан, откроем счет в чужом. Хватит вариться в собственном соку. Глядишь, присоветуют что в порядке обмена опытом. Кадрами помогут. Там народ опытный, патриархи… Древней мудростью пренебрегать не стоит.
