Надежда Первухина - Ты в гадалки не ходи
Но пришел конец и ей.
Напившись кофе, ведьмы одна за другой начали прощаться. Я не уставала их благодарить за оказанную мне честь — весь язык обболтала. Наконец все — и ведьмы и инкубы — разошлись. Остались только баба Зина, Юля и майор Колосков.
Зал выглядел притихшим и унылым.
— Поможешь мне днем прибраться? — спросила меня Юля.
— Само собой, — кивнула я. — Спасибо тебе, Юль. И вам, баб Зин.
— Да ладно. А здорово повеселились. Инкуб, проводишь Нику до дома?
— Всенепременно, — заверил инкуб.
— Ладно, тогда разбегаемся. Пора пускать часы в ход. Счастливая полночь завершилась.
— Дай боги, не последняя, — усмехнулась баба Зина и улетела.
Юля осталась ночевать в доме своей тети, а инкуб-майор пошел меня провожать. Я-то хотела полететь домой на помеле, но не устояла перед чарами инкуба. Поэтому мы шли по тихим и сонным улицам, под мышкой инкуб нес мою метлу, и мы неспешно беседовали о том о сем…
Только переступив порог своей скромной квартиры, я поняла, как устала.
— Зайдешь? — спросила я инкуба.
— Если не надоел, то с удовольствием, — скромно потупился майор Колосков.
Метлу мы оставили в коридоре, и я все гадала, когда инкуб начнет ко мне приставать. Если честно, я этого ужасно хотела. Но вместо этого инкуб помог расставить в шкафу все полученные мной подарки, помыть грязную, накопившуюся за последнее время посуду и даже подмести ковер. Очень скоро я поняла, что инкуб Колосков домогаться меня не намерен. Оттого мне стало немного грустно, но, с другой стороны…
С другой стороны, я ужасно устала, и моя голова гудела как медный колокол от пережитых событий.
— Я иду спать, — заявила я инкубу.
— Можно, я переночую у тебя? — спросил майор.
— Валяй, — кивнула я своей медногудящей головой.
— Извини, что я интим не предлагаю, — смущенно пробормотал инкуб. — Но просто мы едва знакомы.
— Ты все правильно делаешь. — Я похлопала инкуба по плечу. — Мне сейчас не до интима.
Я выдала инкубу подушку и пару простыней и с чистой совестью отправилась спать.
И вот тут мне приснился сон. Такой, что я даже его запомнила.
Будто стою я у подножия огромной, уходящей чуть ли не в небеса лестницы, и с этой лестницы на меня льется ослепительный свет. Прямо-таки что-то библейское приходит на ум, ветхозаветное. И кто-то говорит мне:
"Назови свое Истинное Имя!"
"Вера", — говорю я и начинаю восхождение по лестнице. И оказывается, что в ступеньки ее вделаны ножи и лезвия. И идти по этой лестнице — верный способ изрезать себе ноги так, что только одни кости и останутся. Но я все равно иду и почти достигаю вершины…
И на этом сон оканчивается.
Я открыла глаза. Серый сумрак просачивался в комнату через неплотно задернутые портьеры.
— Неужели я проспала весь день? — воскликнула я, вскакивая с постели.
С кухни доносился звон посуды. Я сначала испугалась, а потом вспомнила, что ко мне подселился инкуб, и перестала волноваться. Натянула халат и пошла на кухню.
Инкуб готовил завтрак. Или обед?
— Я совершенно потеряла ощущение времени, — сказала я, поприветствовав инкуба. — Который час? На улице темнеет.
— На самом деле только половина первого пополудни. Просто сегодня на удивление пасмурный день, — сказал майор Колосков, улыбаясь мне.
— Спасибо тебе за хозяйственные хлопоты, — ответно улыбнулась я. — Ты что, котлеты приготовил?
— Да, пожарские. Должны получиться вкусными. Мой руки и садись за стол.
— Я сто лет не ела котлет. Ой, в рифму получилось!
— А почему не готовишь? У тебя в холодильнике, кстати, шаром покати. Я за фаршем в супермаркет бегал.
— Ну ты даешь! — восхищенно взглянула я на инкуба. — Ты просто сама хозяйственность! А насчет моего холодильника… Кому мне готовить? А сама я и йогуртами насыщаюсь. В общем и целом.
— Йогуртами сыт не будешь, — хмыкнул инкуб. — Так что ешь давай, налегай. Нам еще сегодня убираться в пиршественной зале.
— "Нам"? А ты тоже хочешь принять участие?
— Я хочу быть там, где и ты, — откровенно сказал инкуб и полюбовался моим минутным замешательством.
— Так я тебе нравлюсь? — спросила я инкуба, когда замешательство прошло.
— Очень. А я тебе?
— Скорее да, чем нет. Меня смущает то, что ты инкуб.
— В этом нет ничего постыдного, — заверил меня майор. — Многие ведьмы живут с инкубами. Мы способны на то, на что не способен ни один земной мужчина.
— Звучит интригующе. Но ты пока решил не предлагать мне интима? Вроде бы.
— Да, я хочу, чтобы мы получше узнали друг друга. Давай после уборки пойдем в кино?
— Нет, кино — это не вариант. Предлагаю зооэкзотариум. Я там сто лет не была. А говорят, что туда завезли настоящего нильского крокодила.
— Хорошо, пусть будет экзотариум.
Покладистый мне попался инкуб, однако!
Мы закончили трапезу. Я пошла одеваться, а инкуб попросил утюг — хотел еще раз отгладить свою форменную рубашку.
И тут в дверь позвонили.
Я это очень нервно восприняла. В этой моей повести мне если и звонят, то ради какой-нибудь очередной каверзы. Так уж получается. Не пойму почему.
Я замерла на пороге спальни полуодетая. Инкуб, голый по пояс, вопросительно посмотрел на меня.
— Открой, пожалуйста, и спроси, что надо, — попросила я инкуба.
Он кивнул, натянул рубашку и вышел в коридор. Я нервно застегнула блузку.
Дверь щелкнула, в коридоре начался какой-то негромкий разговор. Ну слава святой Вальпурге, хоть не стрельба. Я быстренько покончила с одеванием и стояла в гостиной — ждала, кого же принесло на мою грешную голову.
Инкуб вернулся, а следом за ним…
Следом за ним шел господин Князев. У господина Князева в руках был букет оранжерейных роз и какая-то крошечная коробочка.
— В чем дело? — требовательно спросила я.
— Он сейчас расскажет, — мрачновато ответил инкуб.
— Я вас слушаю, господин Князев, — надменно сказала я этому кошмару в человеческом обличье.
Он помолчал с минуту, а потом заявил:
— Вероника, я прошу твоей руки.
И протянул мне розы и коробочку.
— Не возьму я! — закричала я так громко, как только могла. — Скорее небо упадет на землю, чем я стану вашей женой, господин Князев!
Он зло прищурился:
— Чем же я так плох?!
— О, вы полны великолепных человеческих достоинств! Но я рассудила здраво. Я не смогу составить ваше счастье. Я слишком подвержена переменам настроения, я буду только раздражать вас. Поэтому говорю "нет" и прошу вас покинуть мою квартиру.
Князев швырнул на пол розы и коробочку:
— Будь ты проклята, ведьма! Все сердце мне измучила! Последний раз спрашиваю, пойдешь за меня или нет?
— Нет!
— Так не доставайся же ты никому! — театрально воскликнул Князев и одним махом извлек из кармана пистолет.
И наставил его на меня.
Просто как фокусник.
Дэвид Копперфилд.
— День перестает быть томным, — напряженно сказала я. — Пистолетик-то заряжен?
— А как же, — с удовольствием в голосе ответил господин Князев. — Полный магазин. Специально для визита к тебе, подлянка, расстарался. Выходи лучше за меня, а то пристрелю такую молодую и красивую.
— Майор, — обратилась я к инкубу, — а как ведьмы исполняют свои желания?
— Надо просто сказать "желаю" и щелкнуть пальцами правой руки, — немедленно отозвался инкуб. Он не сводил глаз с пистолета и, похоже, собирался совершить подвиг разоружения. Но у меня были другие планы. Я вовсе не собиралась подвергать симпатичного мне инкуба смертельной опасности.
— Отлично, — сказала я. — Желаю… Желаю, чтоб патроны в этом пистолете превратились в… молоко!
И щелкнула пальцами.
В пистолете что-то жалобно заверещало. Потом хлопнуло, грюкнуло, гмыкнуло — и из щелей пистолета (а вообще, есть ли в нем щели, или это я придумала?) полилось нечто белесоватое. В воздухе запахло детской смесью.
— Эх, какой вы малосимпатичный господин, Князев, — сказала я. — У вас в пистолете молоко моментально скисло. Надо думать о самоусовершенствовании, а не об убийствах.
Князев явно растерялся. Он, видимо, привык, что ему девушки города Щедрого просто на шею вешаются, а тут такой афронт. Он отшвырнул пистолет (сколько ж у него этих пистолетов!) и прошипел:
— Ведьма! Проклятая ведьма!
— Попрошу без оскорблений! — грозно понадвинулся на Князева майор. — Девушка вас не хочет, дала это ясно понять…
— Я ничего ему не давала, — вмешалась я.
— Хорошо. Так вот. Вы не очаровали эту девушку. Так что ступайте восвояси и попытайте счастья у других колен.
— А вы кто такой? — осклабился Князев. — Почетный соискатель?
— Прежде всего, я майор милиции, — веско сказал Колосков. — И имею полное право вас арестовать и препроводить в КПЗ, ежели вы будете бузить и всячески оскорблять эту славную и милую девушку.