Второе пришествие Воланда - Игорь Будков
– Здравствуй, Василий.
– Здрасти.
– А эти, что, съехали? – спросила она, тыкая веником вверх, в сторону потолка.
– Нет, арестованы.
– А я гляжу, дверь опечатана, – в задумчивости произнесла она и, помедлив несколько секунд, добавила: – жулики. Этот, с усиками, я думала, – кот.
– Кот. Еще какой котяра хитро мудрый, – кивнул Василий.
– Жулики. Конечно, жулики. Крем для загара подсунули.
Она молча удалилась к себе в квартиру, а Василий понес пакет на помойку.
Еще до завтрака Николаю Петровичу объявили, что его выписывают. Он расстроился. Но после того как главврач разрешил обед и ужин забрать сухим пайком, успокоился.
С двумя полными сумками и картиной «Утренний туалет», он покинул лечебное заведение.
– Марго, вставай, – мама трясла Маргариту за плечо. – Вставай.
Маргарита не проронила за эти две минуты, что трясла ее мама, ни слова. Потеряв последнюю надежду, мама обреченно произнесла:
– Что Николаю сказать? Ума не приложу.
– Что? – вскочила Маргарита. – Николаю?
– Он висит уже три минуты на проводе.
– Так что же ты, мама. Вечно так, – от сновидений пропал и след.
Два лилипута уже полчаса крутились у зеркала. Хотелось добиться безупречного внешнего вида. Изрядно понервничав, наконец они направились к входной двери и, прихватив кейс, вышли на лестницу.
Маргарита и Николай встретились на злополучной помойке тридцать первого дома. Эта помойка сыграла не последнюю роль в жизни старшего лейтенанта. Сегодня они решили обязательно застать дома путешественника в другое измерение.
Взявшись за руки, они дошли до магазина и купили торт. Покинув магазин, на улице они встретились с двумя лилипутами, которые на палке, продетой под ручку, несли кейс.
– Скажите, пожалуйста, – почему-то обратилась к ним Маргарита. – Вы из цирка?
– Можно и так сказать, – ответил совершенно рыжий лилипут.
– У вас сегодня представление?
– Нет, – ответил второй. – К сожалению, гастроли заканчиваются.
Лилипуты прошли перекресток, затем второй и, свернув направо, вошли, наложив на себя крестное знамя, в православный храм. Пробыли они там совсем недолго и вскоре бежали по улице к парку.
– Скажи, сколько ты оставил на расходы и командировочные? – спросил рыжий.
- Я говорил. Не командировочные, а на лечение. На восстановление нервной системы. Мы получили сильнейшее нервное потрясение. Нам необходимо восстановиться.– Сколько ты оставил на восстановление?
– Ты же знаешь. Я говорил.
– Ты личность хоть и сильная, но непредсказуемая. Может, передумал и все пожертвовал на храм.
– Оставил одну пачку, – и, немного помолчав: – Она выскочила из общего ряда и на место не вкладывалась. Пришлось забрать всю, а то кейс бы не закрылся.
– Одной пачки на Макдональдс хватит.
– На год, не меньше. Но учти, в Макдональдс не пойдем. Выберем что-нибудь поприличнее. Мороженого хочется.
– Это потом.
Забежав вглубь парка, они убедились, что их никто не видит, и скинули парики и усы.
– И все же этот кейс не дает мне покоя, – проговорил Николай.
– Какой кейс? – спросила Маргарита.
– У лилипутов. Он точно такой же, какой был с книгами.
– Таких кейсов полно, – махнула рукой Маргарита и улыбнулась. – Пришли.
Они вошли в подъезд и поднялись на нужный этаж.
Дверь им открыл Николай Петрович.
– Вот это умно! – удивился Николай.
– Проходите. – Николай Петрович посторонился. – Мы гостям всегда рады.
Вышел хозяин квартиры в потертых джинсах и рубашке с коротким рукавом
– Здравствуйте! Проходите, очень рад вас видеть. Сейчас обеспечу вас тапочками.
Николай Петрович представил гостей и хозяина друг другу, после чего все прошли на кухню пить чай с принесенным тортом.
После того как чашки опустели, Николай Петрович попросил хозяина рассказать, как он перемещался в загробный мир.
Хозяин откашлялся и начал:
– Рассказываю в первый раз на аудиторию, потому немного нервничаю.
– Мне рассказывал, – вставил Николай Петрович.
– Ты не в счет. Ты не аудитория. – Хозяин еще раз вздохнул и продолжил: – Дело было в конце февраля – начале марта, точно не помню. Первые несколько недель после случившегося я не думал о том, что со мной произошло. И лишь потом появились мысли: к чему это было, для чего?
Вернусь к началу. Стою я на кухне днем, смотрю в сторону окна. На даче. И вдруг резко – как глубокий выдох. Но выдох – это легко сказано. Такое движение из тебя, чуть ли не с ветром, как бы со свистом вышел разум в другое измерение. Это стало ясно сразу. Голова
работала в новых условиях, так же как и в этом мире, без изменений. Все предметы и деревья стали серыми, ощущение, что кругом декорации. Как бы серо и прохладно. Легкая тревога. Первые мысли, что возврата в этот мир не будет. Ощущение того, что между мирами непроходимая стена. Стали безразличны дети и внуки, самое дорогое для меня. Мне абсолютно ясно, что мое пребывание закончилось и они уже дальше будут жить без меня. Ощущение, что я пришел в иной мир без багажа. То, что мы считаем важным здесь – карьера, построенные дома, дачи и другое имущество, – не багаж. Это все дано нам Богом. Наш багаж – это наши взаимоотношения с Богом. Удалось ли достойно сдать экзамен прожитой жизнью? Я, похоже, свой экзамен еще не сдал.Обратно в этот мир сознание переместилось абсолютно незаметно. Я просто сдвинулся с места и пошел что-то делать – и не думал о случившемся. Наверное, и думать-то было не о чем. Что думать?
Но так как я грешный человек и живу на грешной земле, то решил на всякий случай все же подделать свои дела. Чтобы, если меня вновь призовут, моим близким осталось меньше хлопот. В итоге прошло уже несколько лет.
Хозяин замолчал.
– Пожалуй, и все. Какие-то доли секунды, я думаю.
– Вы видели кого-нибудь? – спросила Маргарита.
– Нет. Только ощущение перехода в иной мир. – Хозяин встал: – Давайте чайку подолью.
Пили чай и проговорили до обеда. После чего Николай и Маргарита откланялись и поехали гулять в парк.
К шестнадцати часам по московскому времени Василий и Вовка с полными животами, едва передвигаясь, вошли в свой двор со стороны метро. За несколько часов им удалось в начале оббежать, а в конце уже обойти все торговые точки фастфуда в примыкающем районе.
«Жизнь у ребят удалась», – подумала старая крыса, увидев возвращающихся друзей. Она с удовольствием смотрела на сытых
