Второе пришествие Воланда - Игорь Будков
– Понаехали, – уже в сотый раз проворчала она на телевизионщиков.
Проглотив последний кусок колбасы, она повеселела, отрыгнула воздух и хотела уже вздремнуть, как послышался шум шагов и в контейнер что-то ухнуло.
– И что они все выбрасывают? Покоя от них нет, – настроение прекратило улучшаться и осталось на удовлетворительном. Она почесала бок и произвела умозаключение: телевизионщики не уедут допоздна, так как сейчас нагрянет полиция и начнет искать улики, снимать отпечатки пальцев и рыться в ее контейнерах. Придется ждать глубокой ночи. Одно радует: колбаса дорогая, и потому во рту осталось приятное послевкусие. Телевизионщики – народ зажиточный. «Ну да ладно, пойду в дальний угол покемарю».
Шорохи на помойке
Уазик миновал въездные ворота и оказался во внутреннем дворе полицейского отделения. Машину встречал заместитель по либеральной части.
– Герой. Герой, – тряс он руку водителю Смирнову. – Бери пример, Николаев. Ты ему жизнью обязан. Не будь у него табельного оружия, как, например, у вас обоих… – он покачал головой, глядя на Вадима. – Я не хочу даже говорить вслух о том позоре, который упал бы на наше отделение. Безобразие, порастеряли свои пистолеты. Родина и либеральное правительство вооружает вас, вооружает, а когда приходит время, оружия на месте не оказывается.
– Вы дали распоряжение о моем аресте, – Николаева едва не трясло от обиды. – Оружие у меня изъяли. А на Вадима совершено нападение.
– Ты за других-то не очень усердствуй, – майор назидательно поднял палец. – Развел, понимаешь ли, на участке фальшивомонетчиков, серых антикваров. А Смирнов все это расхлебывай.
– Да я… – начал Николаев, но его остановила вытянутая рука майора.
– Позже, позже, – произнес он и повернулся к машине. – А ну, выгружай этих расхитителей либеральной собственности. Ишь куда замахнулись, на финансовую систему самих Соединенных Штатов.
Первым из машины выпрыгнул Грин, за ним Еврик.
– Я требую и настаиваю, – произнес Грин, обращаясь к майору.
– Вам положен один звонок, – кивнул майор и, повернувшись к дежурному офицеру, произнес – Предоставьте ему один звонок ровно через пять минут. Я поднимусь в кабинет, не хочу смотреть на этих героев, – последнее адресовалось Вадиму и Николаеву.
Николаев задвигал челюстью, собираясь что-то сказать, но в этот момент ему на телефон пришло сообщение, и одновременно с этим Вадим толкнул его в бок.
– Ладно, – выдавил Николай и достал телефон.
То видео, что ему прислали, шокировало настолько, что он залез в уазик. За ним последовал Вадим.
– Не переживай, – немного удивленный такой реакцией, произнес он. – Все будет хорошо. Начальник разберется.
– Посмотри, – протянул ему телефон Николай.
Просмотрев видео, Вадим молчал некоторое время, потом обронил:
– Влипли.
Они продолжали бы сидеть с растерянным видом в уазике, если бы телефон Николаева не зазвонил.
– Здравствуй, – расползлась улыбка по его лицу. – Ничего не делаю. Сижу с Вадимом в уазике. Нет, нас не арестовали. Мы этих арестовали, которые фальшивые деньги делали. Нет, дело не закроют, появились на мою голову еще какие-то антикварные книги. Тебе привет, – повернул он голову к Вадиму. – И тебе тоже. Извини. Боюсь, сегодня весь вечер, а может и часть ночи я буду на работе. Так что давай завтра. Не, думаю не опасно. Хорошо, пистолет не забуду, – и, повернув голову к Вадиму: – И ты тоже пистолет дома не забывай.
– Ладно, – кивнул Вадим.
– Не забудем. Я еще сегодня позвоню. Хорошо. Пока.
– Пошли в помещение, посмотрим, что там нового, – Вадим высунул ногу из машины.
У дежурного офицера они узнали, что Грин воспользовался телефоном.
Все пятеро задержанных находились за решеткой в обезьяннике. Молча сидели. И вдруг Грин засуетился. Вадим толкнул локтем Николая и указал на Грина. Из коридора показался майор.
– Адвоката, – вскочил Грин. – Мы требуем адвоката. Без адвоката никаких показаний давать не будем.
– Хорошо. Будет вам адвокат, – кивнул майор и направился к дежурному офицеру.
– Когда мы сможем отправить арестованных? Я лично буду их сопровождать. Желательно немедленно.
– Ничего не получится, – передернул плечами дежурный. – Бензин не привезли.
– Как не привезли?
– Сообщили, что вмешался, по всей видимости, Воланд – и половина бензина из цистерны бензовоза улетучилась.
– Нужно слить весь бензин из имеющегося у нас автотранспорта в одну машину.
– Все стоят. Немного бензина было у Смирнова, но он уехал за майорами. Вы сами распорядились.
– Да, распорядился, – майор покрутил головой, что-то соображая. – И когда теперь будет бензин?
– В двадцать три часа тридцать минут.
– Подготовьте арестованных к этому времени на отправку.
– Есть.
– Все произойдет до указанного времени, – прошептал Вадим Николаю.
– Понял. Не дурак.
Сердце обливалось кровью. Как он? Ушел с утра и на весь день. Обеда нет. Сухомятка. Ужин прошел. На часах 21 час. Она в сотый раз подошла к окну. Позвонил, что выехал еще полчаса назад, – и нету. И тут сердце радостно кольнуло. Ежик въезжал во двор на велосипеде. Наконец-то. Она кинулась в прихожую.
– Почему на велосипеде? – встретила она мужа.
– На машине не выехать, – Сидор Артемьевич сбросил обувь и пиджак. Возбуждение не покидало его. – Каков концерт. А! Как тебе?
– Ты талант. Я всегда говорила. За тобой должна стоять большая сцена, – жена гремела кастрюлями на кухне. – Это супер.
– Еще не то будет, – Сидор Артемьевич набросился на ужин. – Звонили костромские, на подъезде.
– Войны-то не будет? Днем всю соль растащили. Народ не обманешь.
– Нет. Американцы в штаны наложили. Их президент звонил, извинялся. Пятки готов лизать.
– Чего так?
– Воланд к нам пожаловал. У нас гостит. А на них… хотел. Боятся, что мы его против них настроим и он им весь фастфуд закроет.
– Придурки.
– Не говори.
– Где велосипед взял?
– У дворника, таджика, арендовал за тысячу рублей.
– Дорого.
- И я ему говорю.
Вкусный, с любовью приготовленный ужин хорошо лег на желудок престарелой крысы. Телевизионщики разъехались сразу после полицейских. Еды оставили много. Скомпоновав себе ужин, крыса улеглась спать. Сон был глубокий и безмятежный до тех пор, пока кто-то не зашуршал в коробках. Невольно в голову полезли мысли, и сон улетучился.
«Кто бы это мог
