Второе пришествие Воланда - Игорь Будков
– Не разводи демагогию. Заводи машину.
– Потерпи, лейтенант.
– Чем больше актер, тем больше пауза, – произнес оператор своему комментатору. – Но пора уже начинать, пауза затянулась.
И действительно, у ничего не понимающего Грина лопнули нервы, и он крикнул в раздражении:
– Сколько можно молчать? Что произошло? Почему вы здесь?
– Шакал ты паршивый, – с чувством собственного достоинства произнес мужчина в черном. – Двух артисток пригласил. Театр устроил, представление срежиссировал, портфель подменили, шайтаном обзывали.
– Не понимаю, – Грин развел руки в стороны. – Ты о чем?
– Я о художественной литературе в целом, а о «Томе Сойере» в частности.
– О «Томе Сойере»! – пронеслось среди работников средств массовой информации.
Мужчины не обращали на телевидение никакого внимания. Одетый во все черное медленно повернул кейс в сторону Грина и Еврика и открыл крышку. Объективы камер крупным планом показали телезрителям содержимое кейса. Ахнули не только Грин и Еврик, но и вся аудитория у телевизоров. Плотно прижавшись друг к другу, весь кейс заняли книги. Сверху лежал «Том Сойер».
– Вот, полюбуйтесь, люди добрые, – в клетчатом пиджаке взял книгу о Томе Сойере и, подняв ее над головой, повернулся к телекамерам. – Вот что продали нам эти недобросовестные продавцы. Мы все взрослые люди. Мы не ожидали от них такого.
– Не ожидали, – подхватили репортеры. – Недобросовестные продавцы продали взрослым мужчинам «Тома Сойера».
Положив книгу в кейс, мужчина плавно повернулся к Грину и сунул ему в нос фигу.
– Вот вам, а не наши денежки.
После чего с каким-то звериным рыком уцепился в черный кейс в его руках.
– Отдай наш кейс.
Еврик был готов к такому обороту событий и потому с разворота влепил своей длинной ногой сильнейшего пинка нападавшему. Но это не возымело должного эффекта. Черный кейс рвали каждый в свою сторону. Тогда Еврик попытался скинуть со своего плеча большую спортивную сумку с вещами и кинуться на врага. Но в этот момент мужчина в полосатой ветровке схватил его за ремень сумки, дернул на себя и, повалив на асфальт, взгромоздился сверху. Они принялись барахтаться и цеплять мусор и окурки на свою одежду. Мужчина в черном гордо закрыл кейс с книгами и, произведя четыре шага в сторону дома, поставил его у стены.
– Словесная перепалка уличных торговцев книгами, – неслось в прямой эфир, – переросла в потасовку.
– «Том Сойер» оказался в центре скандала.
– Удастся ли примирить конфликтующие стороны?
– Двор дома тридцать один остается в центре криминальных новостей уже второй день.
Грин, крепко держась за кейс, поджал короткие ноги и ударил ими в живот своего оппонента. Клетчатый пиджак отлетел в сторону, а сам Грин упал и не удержал кейс. Портфель ударился об асфальт, крышка кейса открылась, и из него выпало две пачки американских долларов.
Камеры уставились на содержимое кейса, зрители у экранов телевизоров и работники телевидения ахнули.
Грин безумными глазами уставился на Еврика, затихшего в пыли, затем перевел взгляд на мужчину в черном и в самом конце уже извиняющимся голосом произнес на камеры:
– Это не наше. Это принадлежит им, – и указал в сторону мужчины в черном.
Мужчина в черном первым пришел в себя. Поднял две пачки долларов с земли, уложил в кейс и захлопнул крышку.
– Как они оказались в черном кейсе? – произнес, отряхивая себя Еврик. – Ничего не понимаю.
– Спросите своих женщин, – злобно произнес мужчина в черном. – Нам пора. Мы уходим.
Комментаторы молча провожали взглядом уходящую троицу.
– А наши деньги? – повернулся Грин к Еврику.
Они, не сговариваясь, резко повернулись к подъезду, желая немедленно вернуться в квартиру, но испытания не закончились.
В прыжке, растопырив широко руки, на них летела дамочка без определенного социального статуса. Ее энергии хватило, чтобы все трое оказались на асфальте.
– Мы знаем эту женщину, – взревели репортеры. – Без нее не обходятся последние репортажи. Она в центре событий.
– Женщина-Бэтмен.
Троица пустилась на утек.
– Внучек, – бабушка подозрительно смотрела на входящих в квартиру Василия и Вовку. – А ты когда это уроки собираешься делать?
– Пришли делать уроки, – Василий кивнул на Вовку. – Не видишь, человек с портфелем?
– Большой портфель, – бабушкина бдительность притупилась. – Много уроков задают. – Вздохнула она. – Эх, бедолаги.
– Много. Много задают.
– Может, перекусите? – бабушка кинулась на кухню. – Драники жарю.
– Нет, бабуля, – Василий отмахнулся. – Минут через десять, дай отдышаться.
– Ну, дышите, дышите.
– Убегают, – вскрикнул первый репортер.
– Кейс с деньгами покидает двор, – вторил второй.
– Еще немного – и никто их не догонит, – сделал вывод третий.
Женщина-Бэтмен вскочила на ноги и с криком:
– Стоять. Стрелять буду, – и бросилась в погоню. Но пробежать ей удалось не более двух шагов. На ее ногах повисли Грин и Еврик.
– Тикайте, – истошно заорал вслед троице Грин. – Мы ее держим.
– Уносите компромат, – завизжал Еврик.
– Всё. Ушли, – повернулся к объективу камеры первый репортер.
– Постойте, – вскрикнул второй.
– Сирена, – выкрикнул третий.
Дорогу убегающей троице перегородил полицейский автомобиль. Из него выскочил Николаев, а с другой стороны – водитель Смирнов.
– Руки вверх. Вы арестованы, – проговорил Николаев и положил руку на кобуру.
Весь в черном задержал взгляд на кобуре и поднял глаза на участкового.
– Пистолет покажи.
– Есть у меня пистолет, – как можно безразличнее ответил Николай.
– Врет он, – в полосатой ветровке оглянулся. – Я его задержу, а вы бегите.
– Есть пистолет, – Смирнов передернул затвор. – Руки вверх.
Грин и Еврик отпустили дамочку и на другом конце двора, как и троица, подняли руки.
– Есть герои в нашем Отечестве, – понеслось в эфир центральных каналов телевидения. – Сержант полиции, водитель служебной автомашины, вооруженный табельным оружием, арестовал пять подозрительных мужчин, имеющих при себе кейс со старинными антикварными книгами, и кейс, набитый долларовыми купюрами.
– Беспрецедентный случай, когда один полицейский арестовывает одновременно две группы людей на расстоянии от одного конца двора до другого.
Николаев и Смирнов погрузили троицу в полицейский уазик, а Вадим привел, держа за шиворот, Грина и Еврика. Затем Вадим сбегал в квартиру за своим пистолетом, и переполненный уазик покинул двор, облепленный взорами телекамер.
Телевизионщики еще долго стояли и
