Станислав Буркин - Остров Русь 2, или Принцесса Леокады
– Ничего этого не было! – воскликнул я.
– Потому что это касается нормальных миров. А более невыдержанного и склонного как к агрессии, так и к суициду и мира, чем ваш, мы еще не встречали. Если бы вы не появились тут, у нас бы и мысли не возникло дать вам эту возможность. Впрочем, преувеличивать шансы и не стоит. Мне не хочется вас расстраивать, но я не хочу внушать вам и беспочвенные надежды. Дело в том... Победить в турнире не так-то просто, но даже победа решит еще далеко не все. Моим избранником сможет стать только тот... – Она помедлила, и я, не дожидаясь, закончил за нее:
– Кого ты полюбишь. Так?
– Да, – кивнула она. – Да, это так. Я твердо решила не идти на компромисс и надеяться до последнего. Я не отвергну победителя, только если полюблю его. Но если этого так и не случится, моим мужем станет победитель седьмого турнира, кем бы он ни был.
Глава пятая.
О том, как я отговорил Стаса подглядывать за Богом, а потом мы снова столкнулись с непечатными проблемами в космосе
Все было, как когда-то, давным-давно, когда мы стартовали из музея – треск, рев, перегрузка... Но на этот раз мы были умнее, и невесомость не застала нас врасплох. Мы были пристегнуты ремнями безопасности, и никакого неудобства, кроме ощущения, будто падаешь или качаешься на качелях, я не испытал. Еще о невесомости напоминал мешочек с финиками, который выплыл из-под кресла и болтался теперь у меня перед самым носом.
Но мне, честно говоря, было неспокойно. В голову лезли самые неподходящие мысли. Я вспомнил, например, как Шидла когда-то объяснял мне, что хроноскаф был сделан сфинксами одноразовым. А мы на нем уже сколько туда-сюда мотаемся – и сейчас, и в детстве... С другой стороны, раз до сих пор не развалился, может, и еще немножко выдержит.
Я посмотрел на часы, было одиннадцать тридцать, значит, торможение хроногравитационного генератора нужно было включать в полпятого. Тут Стас потянулся к кнопке, над которой был нарисован глаз.
– Погоди! – остановил я его.
– А чего ждать? – удивился он. – Давай на космос посмотрим.
– Еще неизвестно, что мы там увидим.
– Почему неизвестно? Звезды, Землю...
– Ты чем слушал, когда Шидла объяснял? Перемещение в заданное время происходит в гиперпространстве мгновенно. Но сейчас время задано не было, и торможение не включилось автоматически, поэтому мы «по инерции» летим в будущее, находясь сейчас вне времени и пространства.
– То есть нигде и никогда?
– Вот именно.
– Слушай, я хочу на это посмотреть, – снова потянулся Стас к кнопке.
– Не надо! – схватил я его за руку. – Мало ли как это выглядит? Вдруг мы ослепнем или с ума сойдем?!
– А вдруг мы там Бога увидим?
– Тогда точно ослепнем или с ума сойдем!
– А если нет? – упрямился Стас.
– Если Богу будет надо, чтобы мы его увидели, мы его и так увидим. А подглядывать за ним нехорошо!
– Хм... – задумался Стас, потом вздохнул: – Ну, ладно, допустим. Потерплю.
Только я отпустил его руку, как он тут же треснул по кнопке. Я даже рассердиться не успел. Корпус в некоторых местах растаял, образовав иллюминаторы. Но Бог в них не появился. И космос тоже. Вместо этого по стеклу, словно по экранам испорченных телевизоров, бежала быстрая бестолковая черно-белая рябь.
– Болван же ты все-таки! – сказал я.
– Зато мы с тобой, Костян, теперь первые люди, которые видели гиперпространство!
Ну что с него, с дурака, возьмешь?
– Ну и как, нравится? – только спросил я.
Стас, изображая интерес, минут пять упорно смотрел на помехи, потом все-таки снова нажал на кнопку, и иллюминаторы задраились.
– В жизни не видел ничего более захватывающего... – заявил он. – Слушай, а что мы тут с тобой все эти пять часов делать будем?
– Не знаю, – пожал я плечами. – Может, спать? Мне, честно говоря, хочется.
Стас помолчал, словно прислушиваясь к своим ощущениям, потом зевнул и сказал:
– Мне тоже. Ты в кресле будешь спать?
– Да.
– Ну и зря. Я лично буду летать в невесомости, она мягче. А в кресле – не вытянешься даже.
– Зато я и не треснусь ни обо что.
– Кто не рискует, тот не пьет шампанского, – заявил Стас, отстегнувшись, слегка оттолкнулся от подлокотников и, кувыркаясь через голову, улетел вверх.
Я немножко понаблюдал, как он пытается остановиться, но вместо этого летает от стены к стене, потом прикрыл глаза и почти сразу задремал. Но тут же проснулся от мысли, что мы ведь можем проспать и оказаться вообще в каком-нибудь другом веке, в котором и Смолянина-то с Кубатаем уже давным-давно нет... Вряд ли я, конечно, в таких условиях усну настолько крепко, но всякое ведь бывает.
Я посмотрел на брата. Тот, скрючившись, завис под потолком и, словно подушку, двумя руками прижимал к уху мешок с финиками. Вытянулся, называется...
– Стас, у тебя в часах будильник есть?
– Есть, – буркнул он.
– Поставь на 16.20.
– Ладно. – Он зажал мешок между ног и, опять медленно кувыркаясь в воздухе, принялся ставить время.
А я снова закрыл глаза и моментально погрузился в сонную пелену.
* * *Я проснулся от пиканья Стасовых часов и каких-то сдавленных выкриков и увидел, что он с приличной скоростью мчится мимо меня. Вот он долетел до стенки, ударился в нее выставленными вперед руками и помчался обратно...
– Что это с тобой? – удивился я.
– Помоги лучше! – крикнул он, вновь пролетая рядом.
Я поймал его за руку, и после парочки акробатических номеров он, пристегнувшись, сидел в своем кресле.
– Уф, – с облегчением вздохнул он. – Когда будильник зазвонил, я резко вытянулся, а ногами, оказывается, в стенку упирался... Ну что, будем тормозить?
Я посмотрел время.
– Да, пора. Минуты три еще подождем.
– Это хорошо, – заметил он. – А то я уже проголодался.
Я тоже не отказался бы перекусить.
– А у нас, кстати, финики есть, – вспомнил я.
– Ну-у... – протянул Стас, – я как-то не сразу заснул...
– Ты что, гад, все финики сожрал?
– А тебе жалко? Там их было-то чуть-чуть. Да ты не расстраивайся, нас скоро Кубатай со Смолянином чем-нибудь существенным накормят...
– Ага! Колбасками хихикающими... – огрызнулся я, но, не удержавшись, улыбнулся: – И «Сушняка» дадут попить. – Потом глянул на время. – Все, пора.
Как меня научил Шидла, я вскрыл щиток экстренного управления и щелкнул клавишей остановки хроногравитационного генератора. Ничего не произошло, и ничего особенного мы не почувствовали. Что и следовало ожидать. Я снова открыл иллюминаторы. Вот тут изменения обнаружились кардинальные: теперь мы были в космосе. Стали видны огромные сияющие звезды и величественный овал Земли, окутанный дымкой атмосферы.
– Супер! – сказал Стас. – Когда мы были маленькие, я всем этим как-то даже не проникся. Зато теперь, когда я знаю, сколько стоит космический туризм, я могу по достоинству оценить этот пейзаж...
– Нам сейчас не до красот, братец, нам сейчас на Землю падать, – напомнил я ему. – Держись за подлокотники, буду запускать реактивный двигатель.
Я внимательно вгляделся в прилепленный к щитку Шидлин папирус с инструкцией и выжал рукоять зажигания.
Но ничего не произошло. Только тогда я обнаружил, что датчик бака показывает полное отсутствие в нем реактивного горючего. Я посмотрел на Стаса, надеясь, что, может быть, я чего-то недопонял и тот сейчас подскажет мне, в чем была моя ошибка. Но вместо этого он констатировал:
– Крандец.
Я не знаю, как это получилось. В конце концов, Шидла не мог предвидеть абсолютно все. Одно дело – теория, другое – практика. Ведь в этот раз мы отправились в будущее непредусмотренным создателями хроноскафа способом. Возможно, когда мы были в гиперпространстве, реактивный двигатель продолжал работать и уничтожать горючее, возможно, что-то еще... Как бы то ни было, сейчас мы находились в открытом космосе с пустым баком, и вернуться на Землю не было никакой возможности.
Если в детстве, к тому моменту как нас спасли, мы толком даже и не успели осознать опасность, то теперь она была видна нам более чем отчетливо. А уж как мне сразу есть захотелось...
– Стас, – спросил я, – а где хоть косточки-то от фиников? Обсосать.
– В кармане у меня. Я не хотел, чтобы они по всему хроноскафу летали.
Обсасывать косточки из Стасова кармана мне не хотелось. Но он напомнил:
– У нас еще семечки есть.
– Удивительно, как ты еще их не сожрал!
– Семечки – Кубатаю, – вздохнул Стас. – Это святое.
Эх, не видать ему наших семечек... Нет, ну каков идиотизм: перенестись через время и застрять в каком-то дурацком космосе! Я отстегнулся от кресла и поплыл к мешку. А Стас тем временем затянул молитву. Не знаю, может, это и правильно, но лично мне от его бормотания только еще тошнее стало.
– Слушай, – попросил я, ловя мешок, – погоди пока молиться. Давай лучше семечки пощелкаем.
– Давай, – согласился он вяло. Но потом добавил: – А о душе кто думать будет?
