Сага о Головастике. Кристальный матриархат - Александр Нерей
Я взял документ и развернул. Это оказалась справка из медицинского учреждения, и я прочёл напечатанный чёрный шрифт бланка и каракули, выведенные фиолетовыми чернилами:
Справка номер 1473/09/231.
Настоящая выдана: Александру Валентиновичу Одиннадцатому, 1440 г.р., в том, что он состоит на учёте в Центральной горбольнице имени Крупской Н.К. с диагнозом: вялотекущая шизофрения, раздвоение личности.
Настоящая справка является официальным документом для предъявления в Органы СОЦОБЕСа и прочие госучреждения по требованию.
Пациент не является социально опасным.
Пациент не является разносчиком карантинных заболеваний.
Пациент допускается во все общественные места без ограничений.
…………………………………………………………………………..……………………..………………
Главный врач ЦГБ им. Крупской Н.К. тов. Варламян Т.О.»
Далее следовала дата: «21.09.1473 г.», заковыристая подпись и круглая печать.
— Где достал? — спросил я, ошалев сюрприза.
— Не где, лучше спроси, а как, — заважничал одиннадцатый и продолжил грызть яблоки.
— Пошли на кухню, там доложишь. Начнёшь с мужика, который сюда приходил за витаминами, а закончишь датой выдачи справки, — распорядился я и поплёлся на кухню.
* * *
— Хватит витаминами хрустеть. Добро переводить, — пожурил я близнеца, снова набросившегося на яблоки. — Говори, где тебя носило? Кто тебя из дома забрал? И вообще, как всё было.
— Так и было, — проворчал он с набитым ртом, потом прикончил яблоко и начал рассказ о приключениях. — Домкому доложили, что у Насти завелась нечистая сила, называющая себя ангелами. Она сообщила «куда следует». А из «куда следует» прислали пару двухметровых мордоворотов в синей спецовке, мадам-милиционера в форме и попадью, чтобы, если мы взаправду нечистые, то обрызгать нас святой водой.
Я дверь сразу отпер и кочевряжиться не стал. Доложил, так мол и так, братья старшие издалека прибыли, потому что узнали про Настино несчастье. А попадья в меня водичкой хлюп! Не помогло мне, сам понимаешь. Тут уже ласково со мной заговорили, успокаивать начали. Сказали, что у меня, как и у сестры, с головой не в порядке.
Я им возразил, мол, я в себе. И нас двое тут. Мордоворот комнаты проверил, ан нет больше никого. Сразу с собой вежливо звать начали. «Разберёмся. Вылечим. Обязательно поправитесь», — обещали. Я про Настю и Димку говорю, что им без меня капут. Они мне, мол, не переживайте, гражданин, сейчас съездим, сдадим на анализы ангельскую кровь, перья с настоящими ангельскими сверим, всё остальное-прочее. Увели, чуть ли не под ручки, потом Димке объяснили, что меня на рынок везут за витаминами.
У подъезда полуторка с будкой стояла. Меня в неё затолкали. В эту будку без окон. Час целый куда-то везли, а потом говорят: «Выходите». Я и вышел, куда деваться. Меня вежливо под руки и в кабинет, на осмотр ангельских достоинств. Да… Я сегодня перед тётками голым стоял! А тут ещё во взрослом и совсем… Совсем не ангельском состоянии. Стыд, аж закипать начал. А им хоть бы хны. Повертели меня в разные стороны, поцокали языками, ан перьев с крыльями некомплект.
Меня в другой кабинет, как был голый, так и свели. По коридору, представляешь? А в нём, между прочим врачей и медсестёр человек десять, и почти все женщины. Во втором кабинете кровь на анализ взяли, волосы выдернули с головы. И не только с головы. В общем, надёргали отовсюду и под микроскоп, пока не испортились. Потом одежду вернули и попросили одеться.
Вывели одетого и опять в будку, что на полуторке. Через дорогу перевезли и в психушку спровадили. Она оказалась рядышком. Там вопросы задавать начали. Я им во всём признался. Мол, я Александр, по отчеству Васильевич, а фамилию не успел сказать. Мне вежливо объяснили, что не отчество надо им, а матерство, или пере… Тьфу, ты. Забыл. Спрашивают, как твою мамку зовут? Валентина, говорю. Значит, говорят, Валентинович ты. А про фамилию я уже потом соврал. Сказал, что я Одиннадцатый.
Потом выясняли, сколько мне лет и когда родился. А тут же у них календарь какой-то свой. Вот я и запутался окончательно. Тридцать три годика мне, кричу, и дату диктую: «Двадцать третье декабря». А какой сейчас на численнике, понятия не имею. Дальше они ко мне с вопросами разными и глупыми.
А когда начал требовать, чтобы они замеряли мой КУР, а не вопросы задавали, так они поинтересовались, каких таких кур я требую смерить. После объяснений, что он сидит у меня в голове и не меньше девяноста кексов в длину, сразу интерес ко мне потеряли. А через некоторое время состряпали справку и тотчас отвезли на рынок за яблоками.
Вспомнил. Матроним у них вместо нашего отчества. И отстают они от нас на полтысячи лет.
— Как же нам с твоей справкой повезло. Гони с этой бумагой к домкому за талонами на харчи. Где она живёт, в какой квартире? — обрадовался я и разгорячился.
— Ясное дело, в какой. В первой квартире первого подъезда, как во всех ихних пятиэтажках. Не ошибёшься, — ответил близнец. — Денег, всё одно, нет. Я же последние копейки на яблоки извёл.
— Деньги есть. А вот ума нет. Ты читал, что у них на продуктовых магазинах написано? Мужчины без талонов СОЦОБЕСа не обслуживаются. А это, хоть и шизофрения, что обидно конечно, но с её помощью как-нибудь проживём. Тем более ты скоро домой отбудешь. Вот радости у мамки прибавится. Свежие необтрепанные уши вернутся, — перепрыгивая с одного на другое, вещал я, как поломанное радио, не успевая всё как следует обдумать и разложить по штатным полочным местам.
— Не врёшь? — не поверил одиннадцатый.
— Мне же за тебя тут куковать придётся. Потом
