Лоуренс Уотт-Эванс - Отмеченный богами
Но в таком случае как этот черный маг с востока осмелился бросить вызов Домдару? И почему боги не поразили его насмерть за подобную наглость?
Неужели все боги уподобились Ведал и стали мягкосердечными до идиотизма? Неужели теперь обыкновенные мужчины и женщины должны снова умирать только потому, что у богов исчезло желание вмешиваться?
А может быть, они стали похожи на Самардаса, бога мудрости, который не сумел стать Королем только потому, что был полностью погружен в свои мысли и не заметил заговора против себя? Неужели боги ничего не замечают?
Отказ оракулов отвечать на вопросы скорее подтверждал вторую версию. Складывалось впечатление, что боги изолировались от людей. Их голоса не были слышны, они перестали советовать, как поступать. И даже сейчас, когда их приказ о подчинении всего мира Империи Домдар грубо нарушается, они ничего не предпринимают.
Но солнце продолжало сиять, хлеба на полях зрели, и луны по-прежнему плавали в небесах. Следовательно, боги все ещё оставались там и продолжали поддерживать жизнь на земле.
Может быть, они отстранились не от всего, что существует под Сотней Лун, а лишь от людей? Может быть, вдоволь насытившись человеческой глупостью и грехами, они сохранили интерес к остальным явлениям природы?
А если это так, то что сталось с избранным ими Заступником? Да и существует ли он сейчас, этот Заступник?
Допустим, Заступник есть. Но в таком случае возникает очередной вопрос: является ли он, Маллед, этим самым Заступником?
За последние годы Маллед, лежа в постели или обрабатывая раскаленное железо, много раз задавал себе эти вопросы, но так и не смог прийти к определенному выводу.
Его размышления по дороге в Бьекдау новизной не отличались. Когда он увидел купол храма, каких бы то ни было откровений у него не возникло, зато вопросов стало значительно больше.
Глава девятнадцатая
"И этот сброд называется Ротой Заступников! — думал Лорд Дузон, глядя из-под опущенных полей шляпы. — Что за нелепая шутка!” Если со всей Империи собрать бездельников, прохвостов, эгоистов, драчунов и скандалистов, не имеющих понятия о дисциплине, то эта, с позволения сказать, рота окажется сливками столь малопочтенного общества. Если боги действительно назначили кого-то из этой банды защищать Империю — за исключением, естественно, самого Дузона, — то боги просто рехнулись. Из сорока одного человека, отданных под его командование, лишь единицы могут принести какую-нибудь пользу.
Половина его воинства даже не могла держаться в седле.
Врей Буррей, разумеется, в лошади не нуждался. Он всюду порхал с помощью своего проклятого прибора. Вот и сейчас он подобно яркой молнии мелькал над головой в разрывах облаков, пугая животных.
Большинство же остальных воинов топали по грязи или болтались в седлах, как малолетние ребятишки. Постоянное ерзанье утомляло лошадей. Дузон старался не думать о кровавых мозолях и судорогах, которые возникают у всадников от неумелой езды.
Некоторые, и надо отдать им должное, с верховой ездой вполне справлялись. Младшие сыновья мелкой знати скакали просто прекрасно, а Принц Багар, казалось, чувствовал себя в седле увереннее, чем на собственных ногах. Но что касается деревенских силачей, разномастных поэтов и обыкновенных сумасшедших, то они являли собою просто ждущую своего часа катастрофу.
Поскольку Генерал Балинус жаловался на нехватку конников, Лорд Кадан предложил Роту Заступников в качестве пополнения легкой кавалерии. Однако Дузон решил, что бросит этих идиотов в конную схватку лишь в том случае, если к нему явится сам Баэл и лично отдаст приказ.
Дузон снял шляпу и стал махать ею, чтобы она хоть немного обсохла. Он посмотрел на небо — дождь, похоже, кончился. Обычный летний короткий ливень. Такие ливни вовсе не редкость. Через несколько минут появится солнце, и настроение у всех поднимется. Грязь высохнет, хотя это была скорее не грязь, а скользкая пленка на твердом, хорошо утоптанном полотне дороги.
Дузон обвел взглядом горизонт. Пшеничные поля и пастбища с фермерскими домами простирались на север и на юг сколько хватало глаз. Впереди и позади них тянулась дорога, громко именуемая Гогрорским трактом. На самом деле этот тракт был всего лишь узкой полоской голой земли между бесконечными оградами частных владений. Предполагалось, что вдоль дорог должны тянуться поселения и постоялые дворы, но ни того, ни другого Дузон не видел. Далеко на западе в виде тонкой струи поднимающихся к небу и смешивающихся с облаками дымков угадывался Зейдабар. Городские башни и стены наконец скрылись из виду. А впереди…
Дузон прищурился, затем стер рукавом капли дождя с глаз и вгляделся снова.
Впереди на дороге, в нескольких милях от него виднелось что-то, похожее на людей. С такого расстояния угадывались лишь их формы. Может быть, торговый караван?
Не исключено, правда, что они догнали новобранцев, которых Кадан послал в подкрепление Генералу Балинусу. Дузон полагал, что повстречает эти части лишь в лагере около Дривабора на реке Гребигуате.
Интересно, как далеко отсюда Гребигуата?
Дузон оглянулся и ещё раз осмотрел своих людей.
Они представляли жалкое зрелище. Причем командой они выглядели гораздо хуже, чем каждый в отдельности. Они преимущественно были людьми крупными, привыкшими выделяться из толпы своими габаритами. В отряде же, где все были примерно одного роста, они как будто съежились. Далеко не все носили униформу. Одни были счастливы облачиться в красные с золотом цвета Империи, так как одежды лучше этой им в жизни нашивать не приходилось. Другие же придерживались мнения, что не пристало Богоизбранным Заступникам носить туники и бриджи обыкновенных солдат.
А несколько человек дошли даже до того, что стали требовать себе генеральские или по меньшей мере офицерские мундиры. Но Кадан стоял на том, что каждое повышение в звании в Имперской Армии не жалуется в знак особого расположения — его следует заслужить. При этом Комиссар Армии сделал оговорку, что если среди них объявится подлинный Заступник, то он сможет надеть любой мундир, какой ему только приглянется. Но до тех пор пока Заступника нет, на них останется солдатская униформа, а кто этого не желает, пусть таскает собственное цивильное платье.
Лорд Дузон оглядел свой мундир. Он принял капитанское звание и оделся соответственно, сохранив, однако, свой алый плащ и шляпу с плюмажем. По счастью, туника и плащ удачно гармонировали, а черная шляпа с белыми перьями прекрасно сочеталась с любым цветом.
Честно говоря, он считал, что пока не заслуживает чина капитана, но ему хватило ума не объявлять о своих сомнениях Лорду Кадану или кому-либо другому. Да что греха таить, всем было известно — звания в армии частенько присваивались из политических соображений, но Дузон, как любой здравомыслящий человек, не хотел, чтобы эта практика получила широкое распространение. Утверждение Кадана, что звание следует заслужить, как нельзя более удовлетворяло Дузона, особенно если военачальник сведет свою опеку над ним к минимуму.
В течение многих столетий никого не волновало, как производят в офицеры и кого при этом стараются ублажить — родителей или влиятельного патрона. Отсутствие кавалерии в составе армии также ничего не значило, поскольку у войска не было иных дел, кроме как отлавливать редких бандитов или усмирять ещё более редкие мятежи. Если же армии предстоят бои, то в ней должны служить офицеры, способные добиться не только победы, но и минимальных потерь, а не бездельники, славные лишь своими предками да могущественными друзьями.
Дузону было приятно думать, что он в любом случае оказался бы под знаменами, но в то же время он понимал — свою пригодность ему ещё предстоит доказать самому себе.
Однако весьма сомнительно, что с этим разношерстным сбродом он вообще сможет что-либо доказать.
— Слушать мою команду! — крикнул он. — Те, кто давал отдых своим лошадям, — по коням! Впереди нас группа людей, и я хочу, чтобы они увидели достойное зрелище. Перед ними должна прогарцевать рота подлинных Заступников!
— Но мы же по уши в грязи! — пожаловался кто-то.
Дузон обратил внимание на то, что ещё один воин смотрит на своего коня с явным недоверием, определенно не испытывая никакого желания карабкаться на спину этого чудовища.
— Они не чище нас! — гремел Дузон. — Людям в мундирах стать в первые ряды, те, кто в цивильном, — в арьергард! Покажем всем, что мы рота бойцов, а не шайка бродяг, собранных черт знает где!
Едва успев закончить свою речь, Дузон сообразил, что, пожалуй, совершил ошибку. Опытные всадники были в основном в штатском, так как именно отпрыски мелкой знати отказались облачаться в мундиры. Картина была бы эффектнее, если б он пустил их вперед, позволив остальным тащиться сзади.
Командир, однако, не должен сразу же менять свой приказ. Коль скоро он принял решение, то его следует придерживаться.
