Саймон Уокер - Мертвая Линия. Оно начинается...
Кроме непогоды и пиратов, для торговцев существовала еще одна серьезная преграда на пути к северянам — восточные корабелы. В совершенстве владевшие наукой разведения лошадей и жен, жители Земель Восхода абсолютно не умели строить корабли. Тонкие и изящные, с замысловатыми украшениями по бортам и коврами на палубе, эти ладьи частенько разваливались на части уже на входе в Море Ветров, даже не дождавшись мало-мальски порядочного шторма.
Так что, если откровенно, хороший хлеб тоже не часто гостил на столах викингов. Зато с рыбой и тюленьим жиром всегда был полный порядок. И сейчас Олаф наслаждался жизнью Нижних Земель: ведь все, что придумали народы мира для утехи своих тел, можно было легко приобрести в Перекрестке. Не то чтобы старику было много надо, но он любил новые ощущения.
Вода в котелке закипела. Олаф снял его с огня, чтобы заварить чай. Дверь скрипнула, и на кухню неуклюже проник Рагнар:
— Доброе утро, деда.
— Доброе. Садись завтракать.
Рагнар плюхнулся на скамью и принялся тереть глаза кулаком. Олаф подал внуку кружку и тарелку с бутербродами:
— Ты что, не умывался?
— Умывался, — обиделся Рагнар. — Просто голова чего-то болит.
— Действительно, с чего бы это? — Олаф ухмыльнулся. — Ты же ею вчера ничего не делал. Даже не думал.
Рагнар пропустил шутку мимо ушей:
— У тебя пива нету?
— Нету. А если бы и было, то не дал бы. Я в твоем возрасте мог бочку за ночь выпить, а с утра в море уходил. И ничего не болело. Я тебе рассказывал, как однажды увел ладью пиратов на мель, а потом уложил их всех голыми руками и спас из плена прекрасную незнакомку?
— Тысячу раз. Только раньше ты говорил, что ладей было две и ты их пустил ко дну одной стрелой, а потом отвез девушку на спине кита к Нависающему Утесу и вы там поженились…
— Да… с годами детали стираются. Ладно, пей чай, а то остынет.
— А кофе у тебя нету?
— Хватит болтать, — Олаф нахмурился, — ешь молча!
— Доброе утро! — На кухню вошел Стью.
— Доброе, садись завтракать. — Олаф налил еще одну кружку чая и протянул ее скриту.
— Спасибо. — Стью сел рядом с Рагнаром и, глядя на друга, вопросительно качнул головой: — Как самочувствие?
— Нормально. Где Ширл?
— Спит. Положил свои зубы в стакан с водой и сопит с ним в обнимку.
— Да, это его главное сокровище.
Олаф присел на край стола и отхлебнул из чашки:
— Ну, внучек, рассказывай.
— О чем?
— Где ты шастал пять лет, почему удрал из Академии, как оказался здесь, почему домой не писал… вопросов много.
— Я… — начал мямлить Рагнар. — Понимаешь, я хотел учиться, но…
— Но? — наклонил голову дед.
— Но не смог.
— Ах, вот оно что. Теперь все понятно.
— Меня отчислили, — сдался викинг, окончательно поникнув. — Только бабушке не говори, — почти шепотом добавил он.
— Выпороть бы тебя хорошенько, — насупился Олаф. — Так, чтобы месяц сидеть не мог. А потом еще раз, для верности.
— Подвернулось одно дельце, хотел заработать… а потом…
— Вместо капитана я воспитал проходимца и авантюриста. — Дед начал краснеть, вены на лбу стали вздуваться. — Ты хоть понимаешь, что в нашем роду было девять поколений мореплавателей, и каких! А в кого ты такой, я не знаю… в бабку, что ли?
— Как она, кстати?
— Она-то хорошо, кстати. Спасибо, что спросил. — Олаф взял со стола лимон и целиком выжал его себе в чашку.
— Очень вкусные бутерброды, — подал голос Стью. — Спасибо.
— На здоровье, — буркнул дед. — Ладно, — выдохнул он, продолжая играть желваками. — Давай с другой стороны. Что ты делаешь в Перекрестке?
Рагнар пожал плечами:
— Да я сам толком не знаю. Абракадабр сказал, что нужно идти в Ледяные Пики и не дать оркам найти какую-то там калитку.
— Оркам? Калитку? Это ты сейчас сам придумал?
— Да я тебе правду говорю. Еще он сказал, что в Перекрестке мы должны встретить кого-то Третьего.
— Третьего для чего?
— Для орков. То есть для нас. Ну, он с нами пойдет в Пики… — Рагнар неуверенно показал рукой в сторону камина.
— Гениальный план. И сколько этих орков?
— Не знаю.
— To есть втроем справитесь? Ну, хорошо, а зачем тебе надо мешать оркам искать какую-то калитку?
— Абракадабр так сказал…
— А он что, тебе платит за это?
— Нет…
— Ничего не понимаю. Кто он вообще такой, этот твой Дебаркадер?
— Он бывший друид, мы познакомились в Варкшахте. Он спас жизнь одному моему другу.
— Одни загадки. А если он тебе скажет в Бездонный Пролом спрыгнуть, ты спрыгнешь? Мы с бабушкой отправили тебя в Академию, чтобы ты выучился и стал человеком. А вместо этого мой внук вырос необразованным помощником бывшего друида и собирается воевать с орками просто потому, что его об этом попросили. В Варкшахте… что ты вообще делал у гномов?
— Мы там искали… сокровища древних королей…
— Каких королей?
— Гномьих…
— Гор и силы небесные! У гномов нет и никогда не было королей. Если бы ты остался в Академии, то знал бы об этом. Рядовой гном входит в бригаду, бригадой руководит Бригадир. Бригадирами руководит Главный Бригадир. Он и есть правитель страны. Сейчас у них Главный Бригадир — Прарап Двадцать Седьмой из рода Прарапов. И вообще, неужели ты считаешь, что гномы не знают, где спрятаны их сокровища, или не охраняют их? Удивительно, что тебя оттуда живым отпустили.
— Это все Абракадабр, он нас тогда из плена освободил…
— Из плена! Так он и тебе жизнь спас. Да-а-а… Ну, а он хоть как-то объяснил, что это за калитка?
— Понимаешь, я сам ничего не понимаю…
— Это я понимаю.
— Ты знаешь, что Нордвейр пал?
— Это тебе тоже бывший друид рассказал? Или гномьи короли?
Стью встал из — за стола:
— Это я рассказал.
Олаф удивленно посмотрел на скрита:
— Так это не шутка?
Скрит скорбно качнул головой. Старик присвистнул и поставил чашку:
— И вы молчали все это время? — Сдвинув брови, он угрожающе посмотрел на Стью: — Так, а вот теперь ты сядешь обратно, и вы расскажете мне все, что знаете, иначе я вас на ломтики порву и скормлю хлюпам.
Абракадабр не спал всю ночь. Рассвет застал его сидящим в библиотеке и погрязшим в пергаментах и древних книгах. Уставшими глазами он раз за разом пробегал пыльные страницы, но не мог сложить все происшедшие события в одну картину. По кусочкам что-то получалось, а вместе — никак. Вертелись в голове какие-то слабоуловимые догадки, но пока даже они не хотели показываться целиком. Волшебник краем памяти цеплялся за нечто, прочитанное когда-то, но сейчас эти строки не попадались. Он встал, потянулся и побрел в Зал Треугольного Стола.
Друиды тем временем уже собрались и тихонько переговаривались между собой, испуганно косясь на недорасколдованного Эммануила. Предводитель Мудрых уснул в тщетных попытках обрести способность ходить. Застыв в неестественной позе, он шевелил нижней губой, хмурился и иногда что-то бормотал. Рядом в его кресле развалился тролль. Эйбус тоже спал, но гораздо более спокойно, ласково обняв свою палицу.
Ойк наклонился к Брому:
— Как Вы считаете, что у нас сегодня будет на СТС?
— На чем???
— Ну, на Совете Треугольного Стола…
— Вечно ты все сокращаешь.
— Так ведь проще.
— Кому как.
— Я думаю, что Абракадабр хочет вернуться в наш Орден.
— Эммануил этого не допустит, он не для того выгонял бывшего, чтобы потом принять обратно.
— Да, но наш предводитель сейчас несколько… хм… не в форме.
— Это ничего не меняет. Не будет же он вечно стоять памятником, тем более что право Окончательного Одобрения принадлежит только ему.
— Все это весьма щекотливо.
— Это называется политика.
— Как?
— От древнеримского: «по» — корзина для несвежего белья, «литика» — умелые маневры.
— Это что получается?
— Политика и получается.
Дверь скрипнула, и вошел Абракадабр. Друиды притихли. Старик удовлетворенно обвел взглядом собравшихся и подошел к троллю:
— Доброе утро, Эйбус.
Тролль открыл глаза и попытался улыбнуться:
— Доброе.
С мимикой у троллей всегда была напряженка. волшебник немного подождал, потом понял, что придется объяснять:
— Ты не будешь против, если я займу твое место?
— Э-э-э, да. То есть нет.
Эйбус действительно не возражал, однако продолжал сидеть. Абракадабр улыбнулся:
— Тогда не мог бы ты встать?
Тролль сложил два и два и кивнул головой. Забрав палицу, он поднялся с кресла и уселся на пол в дальнем углу зала. Волшебник благодарно кивнул и занял место Главного Друида. Переполох был тихим, но Эммануила все же разбудил.
— Абба… брабра… дадабр.
— Абракадабр, с твоего позволения. — Волшебник неохотно повернулся к предводителю.
