Наталья Резанова - Кругом одни принцессы
— А я не понимала, что меня угнетают! Это мне здесь объяснили! И вообще, не тебе меня судить! Ты… мужчинам служишь за деньги!
— А что, по-твоему, даром лучше?
— Девочки, уймитесь, — вмешался Рыбин Гранат. Потом повернулся к Варваре. — Мадам, я бы рад ответить на ваши вопросы, но, поймите, в окружающих странах мы были проездом…
— Но ты хотя бы можешь сказать, что заставило принца-генерала выбраться в Пустоши, при том что обычно сюда его ведром кактусовой не заманишь?
— О, это просто. Ему нужны были мы.
— Вы — такие важные персоны? — усмехнулась Варвара.
— Персоны мы скромные. Но он на нас обиделся. Мы в Даун-тауне устроили шухер. Взяли банк, разнесли тюрьму…
— Свистишь! — с плохо скрываемым восхищением произнесла Зорька.
— Это ты свистишь. А я такой привычки не имею.
— Он говорит правду? — повернулась ко мне Варвара.
— В общем, да. Но не думаю, чтобы генеральный принц стал продолжать преследование. Ему не столько мы были нужны, сколько захваченные в банке деньги. Он их получил. А вот Бешеные Бабки… Вы их потрепали, отобрали захваченных пленников… вряд ли они это так оставят.
— Наплевать, — отмахнулась Варвара. — Отобьемся.
— А о Пришельцах ты не спрашиваешь? Ведь это они захватили нас первыми.
— Да ну их, этих клоунов! Ставлю свой меч против перочинного ножика, что они опять ужрались, и Бешеные Бабки застали их врасплох.
— Перочинный ножик — твой. А контакты принца-генерала с Бешеными Бабками тебя не тревожат?
— Пусть они самого принца-генерала тревожат. Считает себя коварнее всех, небось и к Пришельцам агентов запустил, а того не замечает, что Баба Карла спит и видит, как свергнуть его с престола и занять его место…
— …во имя традиционных ценностей, завещанных отцами-обоснователями.
— Как будто никто не знает, что их отцы-основатели были мелкими уголовниками, высланными из Заморской Олигархии.
— По-моему, это и должно внушать опасения.
— Мелкие уголовники — и опасения мелкие. Вот Орк-комитет Суверенного Оркостана — это серьезные ребята. Но они далеко… Постой, — опамятовалась Варвара. — Это что ж получается — не я тебя, ты меня допрашиваешь?
Я скромно промолчала.
— Нет, тебя оставлять в живых опасно. Лучше убить.
— Принц-генерал и Баба Карла будут тебе очень благодарны. За исполнение их заветной мечты.
На сей раз промолчала Варвара. Впрочем, она наверняка бы оставила последнее слово за собой. Но ей не дали. В палатку ворвалась девица в симпатичном кольчужном мини.
— Сестреллы! Вернулись дозорные и сообщили, что к нам приближается большое количество Бешеных Бабок!
— Свисти общий сбор.
— Слушаюсь, сестра Варвара! — девица умчалась. Через мгновение снаружи послышался оглушительный свист.
— Ну вот, — Варвара неторопливо поднялась на ноги, — ты оказалась права. Но это не страшно. Идите к своему костру, возможно, сейчас всё решится.
Мы с Рыбином Гранатом не стали возражать. Люди занимались делом — готовились к сражению. Приятно было видеть, что хоть кого-то в этих Пустошах трудно застать врасплох.
У потухшего костра мы застали Хэма, живого и здорового, но хмурого и угнетенного. Я не успела спросить его, что случилось, поскольку подошла Зорька. Да, важные решения здесь принимались быстро.
— Совет племени решил отпустить вас, куда шли, и дать вам лошадей.
— Я остаюсь, — решительно заявил Рыбин Гранат.
— Тебе не позволят!
— Позволят! Сказано: отпустить, куда шли! А я шел именно сюда! Я буду сражаться рядом с тобой!
— А оно мне надо?
Беседа грозила пойти по третьему кругу. Я саданула Рыбинa локтем в бок, при том что не была уверена, поймет ли он намек. Но он понял.
— Ну прости меня… пожалуйста. — Зорька прикусила губу.
— Хочешь, на колени встану?
Тут она не выдержала и бросилась к нему на шею. Всхлипнув, сказала:
— Ты не представляешь, что такое — работать в чисто женском коллективе…
— Ничего, что-нибудь придумаем…
Зорька быстро взяла себя в руки и отвела нас к коновязи, где вывела нам двух лошадей — разумеется, не тех, на которых мы добирались сюда из Столовых равнин, они остались либо у Пришельцев, либо у Бешеных Бабок. А вьючных лошадей нам тоже не собирались давать, и я опасалась, что Хэм начнет возникать по этому поводу. Однако он промолчал. И, по правде сказать, после событий последних дней и вьючить особо было нечего.
— Что ж, прощайте, — сказала Зорька. — А так хотелось поговорить о своем, о женском… какое оружие сейчас носят, какие боевые приемы в моде… Но нет времени. Приближается ночь, а с ней — битва.
— Прощайте и вы. Желаю удачи вам обоим… и нарубить побольше Бабок!
Мы с Хэмом поднялись в седла, Зорька свистнула в два пальца и кони рванули с места. Лагерь Диких Хозяек остался позади.
Мы скакали всю ночь с перерывами, останавливаясь для того, чтобы дать роздых лошадям. Было полнолуние, и заклинание ночного зрения не требовалось. Хотя при ясной луне противник легко мог заметить нас посреди Пустошей. Но погони не было. Несмотря на то, что Хэм сутки не спал (а я — двое), он не жаловался, и лишь на рассвете, когда мы перешли на шаг, у него вырвалось:
— Я никогда не женюсь!
— Почему? — Я удивилась не столько утверждению, сколько его причине. Точнее, отсутствию таковой. Вроде бы никто в данный момент Хэма под венец не волок.
— Сначала бабки эти ужасные… а потом девки… ты вот ушла и бросила меня…
До меня начало доходить.
— Здрасьте! Ты же сам всю дорогу хотел с девушками время провести!
— Хотел… Но я же не представлял, что их столько будет!
Я тоже не представляла, что там имело место. То ли Хозяйки настолько истосковались по мужскому обществу, то ли у сестры Варвары такие методы добычи информации. Хотелось бы верить в последнее. Не то Рыбин Гранат там долго не продержится.
— Ладно. Я тебя и не заставляю жениться. Моя задача — добыть тебе меч и принцессу, а дальше твоя забота.
Хэм приободрился, и даже запел: «Меч Рубило во степи — хамова подруга…»
Однако когда мы встали на привал, снова спохватился.
— Он же забрал все наши чеки!
— Кто?
— Принц-генерал.
— А, ты про это… Взять-то он взял, да что ему с них пользы? Я поставила на них заклятие самоуничтожения при попытке использования посторонним лицом.
— Что ж ты мне сразу не сказала?
— Ну, малыш, кто же распространяется о таких вещах… А почему тебя это волнует? Или ты тоже мечтал их у меня слямзить?
— А что? Это мои деньги.
— Но твой папенька доверил их мне. И запомни: когда решишь сделать подлянку тетушке Конни, подумай прежде, нет ли у тетушки Коннн в запасе какой-нибудь контрподлянки.
Хэм надулся.
— Да не переживай ты! Главное — удалось вернуть оружие.
— Верно. Оружие — душа воина.
— Не в этом дело. У нас за потерю табельного оружия штрафуют. И весьма основательно.
— Всё равно… мы остались без средств. И когда мы попадем в большие города, у нас будут эти… как их… проблемы.
— Вот со средствами у нас как раз проблем не будет. — Я вытряхнула из-за пазухи пригоршню браслетов, перстней и бус. — Жаль, до бриллиантов Бабы Карлы не дотянулась…
Глаза Хэма округлились.
— Это ты Бешеных Бабок ограбила?
— Не ограбила, — поправила я его, — а реквизировала ценности в порядке компенсации за материальный и моральный ущерб.
— Какое низкое коварство! — восхитился Хэм. — Значит, у нас опять всё путем?
— В этом отношении — да. Но в ближайшие дни нам придется есть то, что сами настреляем. И никаких божественных напитков!
Я несколько приукрасила ситуацию. Ценности, позаимствованные у Бешеных Бабок нужно было еще обратить в наличность. На Ближнедальнем Востоке это нетрудно сделать, но займет дополнительное время. Однако если совместить трату времени с добычей сведений, может всё и к лучшему.
После блужданий по Пустошам мы выбрались на оживленную дорогу и от встреченной труппы театра «Козкжи», направлявшейся на гастроли, узнали, что ближайший город на перекрестке торговых путей — Аль-Кадавр. Туда, для начала, я и решила отправиться.
— А как же Чифань? — удивился Хэм.
— Ты в самом деле учиться возжелал?
— Не, учиться я не хочу. Но мы, вроде, туда собирались.
— Не собирались, а говорили, что собирались. Разница. Первым делом нам нужно узнать, где находится то, за чем мы сюда явились. Ежели в Чифани — будет тебе Чифань…
По пути я вновь переоделась в свою прежнюю одежду, а многострадальное платье Стар Ньюэры разрезала на полосы, которые употребила на сооружение тюрбанов для Хэма и для себя. Хэм протестовал, чтобы на него наматывали «эти тряпки». Однако я его уговорила.
— Здесь только рабы и умалишенные ходят с непокрытыми головами. Ты же не хочешь, чтобы тебя приняли за кого-нибудь из них?
— Ни за что!
— Вот и ладушки. Тем более, надо действительно лишиться ума, чтобы при здешнем солнце не прикрывать головы.
