Терри Пратчетт - Невидимые академики / Unseen Academicals
Повисла задумчивая пауза. Чудакулли подождал немного, а потом высказался:
- Надеюсь, в наши дни никто не ожидает, что мы будем играть в футбол под водой.
- Пироги всплывут, - заметил профессор Бесконечных Исследований.
- Не обязательно, - живо возразил Думмер.
- Как насчёт формы, мистер Тупс? Надеюсь, вы подготовили кое-что?
- В прежние дни климат был гораздо теплее. Полагаю, никто не станет требовать, чтобы мы играли обнажёнными. - Думмер заметил, что девушка при чайной тележке чуть не уронила чашку, но был достаточно вежлив, чтобы сделать вид, будто не заметил то, что заметил, и продолжил: - В наше время игроки носят футболки и короткие штаны.
- Насколько короткие? – спросил профессор Бесконечных Исследований несколько напряжённым тоном.
- Примерно до колена, - ответил Думмер. – А что, с этим есть проблемы?
- Да, есть! Колени должны быть закрыты. Общеизвестно, что вид мужского колена может слишком напрячь женское либидо.
Со стороны чайной тележки снова раздался звон, но Думмер великодушно не обратил на внимания, потому что у него самого уже порядком звенело в голове.
- Вы уверены, сэр?
- Общепризнанный факт, юный Тупс.
Сегодня утром Тупс обнаружил на расчёске седой волос, и поэтому был не слишком склонен соглашаться с определением "юный".
- Интересно, в каких это книгах он "общепризнанный"… - начал Думмер, но Чудакулли прервал его речь с нетипичной дипломатичностью. Обычно Архиканцлер поощрял небольшие пикировки среди руководства Университета.
- Пара дополнительных дюймов штанов спасёт нас от атаки со стороны леди, верно, Тупс? Ой…
Последнее замечание относилось к Гленде, которая уронила на ковёр сразу две чайных ложки. Она ответила поспешным реверансом.
- Гм, да… а ещё наша форма должна быть раскрашена в цвета университета, - продолжил Чудакулли с некоторой нервозностью в голосе.
Он гордился тем, что всегда был вежлив с университетской прислугой, даже если не мог порой припомнить их имён. Однако эта коренастая девушка явно испытывала немалое интеллектуальное удовольствие от их беседы, и это нервировало его. Словно тебе вдруг подмигнула курица.
- Гм, да-да, точно, - наконец, опомнился он. – Старая добрая форма, которую мы надевали, когда я занимался греблей. Красного цвета с двумя большими жёлтыми U[11] на груди.
Он снова взглянул на служанку, та неодобрительно нахмурилась. Но он же Архиканцлер, верно? Именно это написано на двери его кабинета.
- Значит, поступим так, - объявил он. – Повнимательнее присмотримся к проблеме пирогов, хотя лично мне известны пироги, внутрь которых лучше не заглядывать, хе-хе. И мы адаптируем для наших целей старые добрые красные свитера. Что ещё, мистер Тупс?
- Касательно речёвок, сэр. Я уже попросил Мастера Музыки подготовить несколько вариантов, - немедленно ответил Думмер. – Нам необходимо как можно скорее сформировать команду.
- Не понимаю, к чему спешка? – пробормотал профессор Бесконечных Исследований, уже клевавший носом вследствие некоторого избытка поглощённых шоколадных печений.
- Про завещание не забыли? – напомнил глава департамента Посмертных Коммуникаций. – Мы…
- Pas devant la domestique! – резко прервал его преподаватель Новейших Рун.
Чудакулли непроизвольно бросил ещё один взгляд на Гленду и ему показалось, что перед ним женщина, которая пытается стремительно постичь иностранные языки. Странная, но вдохновляющая мысль. До настоящего момента, он никогда не думал о служанках как об индивидуальностях. Они были просто… служанками. Он был с ними вежлив и порой улыбался им, когда считал это уместным. Конечно, можно было предположить, что за пределами работы они ведут какую-то жизнь, порой исчезают, когда выходят замуж, а порой просто… исчезают. Но никогда прежде он не думал, что они тоже умеют думать, не говоря уже о том, чтобы интересоваться, о чём именно они думают, и уж в последнюю очередь – что они думают о волшебниках. Чудакулли снова повернулся к коллегам.
- И кто будет кричать речёвки, мистер Тупс?
- Вышеупомянутые болельщики, сэр, фанаты. Это сокращение от слова "фанатики".
- И наши фанаты… кто это будет?
- Ну, вообще-то университет является крупнейшим работодателем в городе.
- Честно говоря, я думал, что крупнейший работодатель – Ветинари, и порой чертовски хотел бы знать, кто именно на него работает, - заметил Чудакулли.
- Я уверен, что наши лояльные сотрудники нас поддержат, - заявил преподаватель Новейших Рун. Он повернулся к Гленде и, немало удивив Чудакулли, спросил сладеньким голосом: - Я уверен, что ты будешь нашей фанаткой, правда, милая?
Архиканцлер откинулся в кресле. Он определённо ощущал, что сейчас начнётся веселье. Ну, служанка не покраснела и не вскрикнула, уже хорошо. Честно говоря, она вообще ничего не сделала, только осторожно взяла в руки очередную пустую чашку.
- Я болею за Сестричек Долли, сэр. Всегда так было.
- Они хорошо играют?
- В настоящий момент у них не лучшие времена.
- А, ну значит, ты согласишься болеть за нашу команду, которая наверняка будет просто отличной!
- Не могу, сэр. Нужно поддерживать свою команду.
- Но ты только что сама признала: они играют плохо!
- Как раз в такие моменты команда особенно нуждается поддержке, верно? Иначе ты станешь "летуном".
- Что значит "летун"? – спросил Чудакулли.
- Человек, который болеет за команду, когда дела у неё идут хорошо, и тут же принимается болеть за других, когда своя команда выступает неудачно. Такие всегда орут громче всех.
- Значит, ты должна болеть за одну команду всю свою жизнь?
- Ну, если переезжаешь в другой район, можно болеть за них. Тебя не осудят, если только не переметнёшься к настоящим врагам. – Она посмотрела на их озадаченные лица, вздохнула и продолжила: - Ну, как Сонный Холм и Гиганты, или Сестрички Долли и Парни Дурнелла, или Консерваторы Свинячьего Холма и Хряки Куроноса. Понимаете?
Очевидно, они не понимали, поэтому она продолжила объяснения:
- Эти команды ненавидят друг друга. Всегда ненавидели, и всегда будут. Когда матч между ними, это просто караул. В кварталах все запирают ставни. И подумать боюсь, что скажут мои соседи, если увидят меня болеющей за Дурнелл.
- Но это просто ужасно! – возмутился профессор Бесконечных Исследований.
- Извините, мисс, - вмешался Думмер, - но упомянутые вами районы расположены совсем рядом, почему же они так сильно ненавидят друг друга?
- Вот это как раз вполне объяснимо, - заметил доктор Икоц. – Трудно ненавидеть тех, кто живёт вдали от тебя. Просто забываешь, какие они мерзкие. Зато бородавки соседа созерцаешь ежедневно.
- Как раз такого циничного комментария я и ожидал от посмертного коммуникатора, - проворчал профессор Бесконечных Исследований.
- Или от реалиста, - улыбнулся Чудакулли. – Но Сестрички Долли и Дурнелл вовсе не соседи, мисс.
Гленда пожала плечами.
- Я знаю, но это просто традиция. Таков порядок вещей, вот и всё, что мне известно.
- Что ж, спасибо тебе..? – в воздухе повис невысказанный вопрос.
- Гленда, - подсказала она.
- Похоже, мы многого не знаем.
- Да, сэр. Ничего. – Последнее слово она не хотела произносить вслух, оно словно само выскочило.
По рядам волшебников пробежал ропот. Они были ошеломлены, потому что случилось то, чего просто не могло быть. С тем же успехом могла бы заржать чайная тележка.
Чудакулли грохнул ладонью по столу, прежде чем все остальные смогли найти подходящие слова.
- Неплохо сказано, мисс, - хихикнул он.
Гленда стояла с таким видом, словно пол вот-вот разверзнется и поглотит её.
- Я уверен, что данное замечание исходило прямо от сердца, потому что из головы оно исходить не могло.
- Извините, сэр, но тот джентльмен захотел узнать моё мнение.
- О, а вот это из головы, несомненно. Прекрасно, - сказал Чудакулли. – Что ж, тогда поделись с нами плодами твоих размышлений, мисс Гленда.
Всё ещё шокированная Гленда заглянула в глаза Чудакулли и поняла, что скромничать сейчас не время. Но ситуация всё равно изрядно нервировала.
- А в чём вообще дело, сэр? Вы собрались играть в футбол? Просто вот так пойти и сыграть, да? Зачем вмешиваться в ход вещей?
- Футбол очень отстал от времени, мисс Гленда.
- Ну и что, вы тоже… Извините, но… гм. Вы и сами знаете. Волшебники всегда волшебники. В университете редко что-то меняется, правда? Вы говорите про Мастера Музыки, который сочиняет новые речёвки, но ведь это делается не так. Речёвки придумывает Толкучка. Они просто возникают сами. Словно, не знаю, из воздуха. Пироги на футболе, конечно, ужасны, но когда ты в Толкучке, и погода мерзкая, и плащ промок, и ботинки текут, а ты откусываешь свой пирог, зная, что все остальные тоже едят свои пироги, и жир течёт прямо тебе в рукав… ну, сэр, у меня просто нет слов, чтобы описать это ощущение, просто нет слов. Такое чувство, словно ты ребёнок накануне Страшедства, это чувство не купишь сэр, его нельзя спланировать и организовать, создать по своему желанию и приручить. Извините, что вмешалась беседу, господа, но суть дела именно такова. Да вы и сами, наверное, знаете, сэр. Неужели отец никогда не водил вас на футбол?
