Терри Пратчетт - Невидимые академики / Unseen Academicals
- Грядки копает, что ли? – предположил Трев.
- Нет, мистер Трев. Но на вашем месте, я бы это слово оставил, оно очень поэтичное.
Трев с немалым трудом продолжал чтение. Он редко имел дело со стихами, если не считать лимериков вроде "Жила-была леди из Квирма", но сочинение Орехха походило на самую настоящую поэму. Страница выглядела плотно исписанной, но при этом какой-то воздушной. Кроме того, почерк был чрезвычайно затейливым, с завитушками, это же верный признак, так? Леди из Квирма такого точно не смогла бы написать.
- Круто, мистер Орехх. Реально круто. Явная поэзия, но о чём она?
Орехх прокашлялся.
- Ну, сэр, если вкратце, суть поэзии подобного сорта состоит в том, чтобы создать определенное настроение у реципиента, то есть у юной леди, к которой вы обращаетесь, сэр, дабы она испытала искреннее расположение к автору поэмы, то есть, в данном случае, к вам, сэр. Её светлость говорила, что всё остальное просто пыль в глаза. Я принёс вам перо и конверт. Если вы соизволите подписать поэму, я прослежу, чтобы она попала в руки мисс Джульетты.
- Готов поспорить, никто раньше не писал ей поэм, - сказал Трев, деликатно обходя молчанием тот факт, что и он никогда прежде такого не делал. – Хотелось бы мне видеть, как она её прочтёт.
- Это может быть нежелательно, - поспешно вмешался Орехх. – Общее мнение таково, что леди должна читать поэму в отсутствие воздыхателя, то есть вас, сэр, дабы беспрепятственно сформировать в уме его светлый образ. Ваше присутствие может лишь помешать, тем более, что вы, как я вижу, пренебрегли сегодня чистой рубашкой. Опять. Кроме того, я слышал, что существует вероятность падения её одежд.
Трев, всё ещё мысленно сражавшийся с понятием "воздыхатель", поспешно вернулся к реальности.
- Э, повтори-ка снова?
- С неё могут спасть все одежды. Мне жаль, но это, кажется, неизбежный побочный эффект в подобных случаях. Однако, в широком смысле слова, данное произведение в точности отражает сообщение, которое вам хотелось бы донести, а именно: "Я думаю, ты клёвая. Как насчёт свиданки? Никаких шуры-муры, обещаю. Цалую, Трев". Однако, сэр, поскольку сиё есть любовная поэма, я взял на себя смелость несколько изменить смысл, дабы намекнуть, что если леди изъявит склонность к шурам либо мурам, вы с готовностью предоставите ей и то, и другое.
Архиканцлер Чудакулли радостно потёр руки.
- Ну-с, джентльмены, полагаю, все видели сегодняшние газеты? Или хотя бы мельком взглянули на них.
- По-моему, подобным картинкам не место на первой полосе, - заявил преподаватель новейших Рун. – Я аж аппетита лишился. В переносном смысле, разумеется.
- Похоже, урна провалялась в музейных запасниках не менее трёхсот лет, - продолжал Чудакулли. – Разумеется, там целые кучи всякого хлама, который никогда не подвергался подробному изучению. Вдобавок, город тогда проходил через пуританский период истории, поэтому никто и знать не хотел о таких вещах.
- Каких "таких"? Что у мужчин есть бубенцы? – удивился доктор Икоц. – Этот факт довольно трудно скрыть, знаете ли. Рано или поздно просочились бы слухи.
Он посмотрел на возмущённые лица коллег и поспешно добавил:
- Кольцо с черепом, не забыли? Согласно Уставу университета, глава департамента Посмертных Коммуникаций может, нет, обязан время от времени вставлять безвкусные, провокационные и умеренно злобные ремарки. Извините, конечно, однако таковы ваши правила.
- Благодарю, доктор Икоц. Ваше непрошенное замечание должным образом отмечено и оценено по достоинству.
- Знаете, мне кажется весьма подозрительным, что эта несчастная урна объявилась как раз в подходящий момент, - поделился наблюдениями Старший Спорщик. – Надеюсь, я не один это заметил?
- Понимаю, о чём вы, - поддержал его доктор Икоц. – Если бы я не знал, с каким трудом Архиканцлер убедил Ветинари позволить нам выйти на игру, я бы заподозрил за всем этим некий хитрый план.
- Дааа, - задумчиво протянул Чудакулли.
- Старые правила выглядят весьма любопытными, сэр, - сказал Думмер.
- Дааа.
- Вы читали ту часть, согласно которой игрокам воспрещается пользоваться руками, сэр? А на поле должен находиться верховный жрец, который следит за тем, чтобы правила соблюдались?
- Не очень понимаю, как он мог это гарантировать в те дни, - заметил преподаватель Новейших Рун.
- Он был вооружен отравленным кинжалом, сэр, - подсказал Думмер.
- Да? Что ж, это, вероятно, делало игру ещё более интересной, а, Наверн?.. Наверн?
- Что? Ах, да. Да. Такое трудно игнорировать, разумеется. Да, конечно. Один человек, и он за всё отвечает… Тот, кому со стороны виднее игру… То есть, главный игрок… Итак, что я упустил?
- Извините, Архиканцлер?
Чудакулли моргнул.
- Что? О, просто собирался с мыслями, только и всего. – Он сел прямо. – Боги с ними, с правилами. Мы будем играть в футбол при каждом удобном случае, и будем, разумеется, в лучших спортивных традициях все эти правила соблюдать, пока не поймём, как бы половчее их нарушить к нашей собственной выгоде. Мистер Тупс, вы свели воедино наши знания об этой игре. Вам и мяч в ноги.
- Благодарю, Архиканцлер, - Думмер прокашлялся. – Джентльмены, футбол, несомненно, нечто большее, чем правила и собственно игра. В конце концов, всё это лишь примитивная механика. По-моему, речёвки и, разумеется, еда, представляют для нас гораздо больше интереса. Похоже, они являются неотъемлемой частью футбола. К сожалению, то же можно сказать и о фанатских группах.
- Какова природа проблемы? – спросил Чудакулли.
- Они постоянно дерутся. Пожалуй, можно сказать, что драки и членовредительство, подобное тому, какое мы наблюдали вчера, являются одним из краеугольных камней спорта.
- Тяжёлое наследие давнего прошлого, - заметил профессор Бесконечных Исследований, неодобрительно качая головой.
- В общем, да. Насколько я понял, в прошлом проигравшая команда подвергалась поголовному удушению. Полагаю, оно вполне может быть отнесено к категории членовредительства, каковое с энтузиазмом поддерживалось обществом, по крайней мере, той его частью, которая сохраняла возможность свободно дышать. К счастью, у нас нет фанатов, из чего следует, что членовредительство не наша проблема в настоящий момент. На данном основании предлагаю сразу перейти к еде.
Волшебники выразили общее одобрение. Еда – это их кусок хлеба, и чашка чаю тоже, если возможно. Некоторые уже начали поглядывать на дверь, ожидая появления чайной тележки. Завтрак был, кажется, уже целую вечность назад.
- Центром игры является пирог, - продолжал Тупс. – Каковой представляет из себя выпечку с корочкой, содержащую внутри пирогообразную начинку. Я собрал полдюжины образцов и испытал их на обычном материале.
- На студентах? – догадался Чудакулли.
- Да. Они сказали, еда просто ужасная. Ничего общего с нашими пирогами. Что не помешало подопытным съесть всё до крошки. Исследование ингредиентов показало наличие подливы, жира и соли. Отрадный факт: никто из испытуемых не умер…
- Значит, в пирогах у нас явное преимущество, - весело заметил Чудакулли.
- Похоже на то, Архиканцлер, хотя я сомневаюсь, что качество пирогов имеет отношение к… - он прервался, потому что дверь распахнулась, впустив в помещение сверхпрочную чайную тележку усиленной конструкции. Поскольку тележкой управляла не Она, волшебники сосредоточились на справедливом распределении чашек, передаче друг другу сахарницы, проверке качества шоколадного печенья (с одновременными попытками прихватить больше, чем полагалось на человека), и прочих маленьких диверсиях, без которых любой комитет превратился бы в универсальную машину быстрого принятия правильных решений.
Когда стих шум борьбы и завершилась битва за последнее печенье, Чудакулли призвал коллег к тишине, постучав ложечкой по краю своей чашки. Разумеется, данное действие не имело иного эффекта, кроме добавления к общему шуму звона разбитого фарфора. Дождавшись, пока девушка, доставившая тележку, завершит промокать пострадавших губкой, Думмер продолжил:
- Речёвки, джентльмены, на первый взгляд тоже не имеют к игре никакого отношения, однако я склонен полагать, что они обладают некоторой силой сами по себе, поэтому полностью игнорировать их было бы весьма неразумно. Переводчики из Музея объяснили мне, что современные речёвки происходят от древних гимнов к Пешедралии, призывавших Её даровать победу любимой команде, в то время как по краям поля танцевали наяды, вдохновлявшие игроков как можно полнее проявить своё мастерство.
- Наяды? – переспросил профессор Бесконечных Исследований. – Это нимфы воды, не так ли? Молодые женщины в очень тонких мокрых одеждах? Какой от них прок? Я слышал, они лишь топят моряков, заманивая тех в пучину своими песнями.
Повисла задумчивая пауза. Чудакулли подождал немного, а потом высказался:
