Джаспер Ффорде - Неладно что-то в нашем королевстве, или Гамбит Минотавра
— Никто? — удивилась я. — С каких это пор?
— Таково мое искупление: встречаться с теми, кого я обидел или оболгал в прошлом, мисс Нонетот. На момент нашей с вами последней встречи я являлся главой отдела по разработке новейшего оружия и стоял на ступеньке под номером триста двадцать девять по корпоративной лестнице. — Он вздохнул. — Ныне из-за вашего публичного заявления о недостатках плазменной винтовки корпорация решила меня понизить. Я сотрудник Отдела покаяний второго класса, под номером двенадцать миллионов триста девяносто восемь тысяч двести девятнадцать. Чем выше взлетел, тем ниже падать, мисс Нонетот.
— Отнюдь, — возразила я. — Вас просто перевели на уровень, более соответствующий вашей компетентности. Жаль. Вы заслуживали худшего наказания.
Он заморгал, наливаясь злостью. На миг в нем снова воскрес старина Джек, убийца по призванию. Но эмоции эти тут же угасли: стоило ему вспомнить, что без голиафовских охранников он ничего мне сделать не может, и плечи его тут же поникли.
— Может, вы и правы, — просто сказал он. — Своей очереди можете не ждать, мисс Нонетот, с вашим делом я разберусь лично. Это ваш сын? — Он наклонился ближе. — Славный, а?
— Eiusmod tempor incididunt adipisicing elit, — произнес Пятница, с подозрением глядя на Джека.
— Что он сказал?
— Он сказал: «Только тронь меня — мама тебе нос сломает».
Джек поспешно выпрямился.
— Ясно. Мыс «Голиафом» приносим вам искренние, глубокие, безграничные извинения.
— И за что же?
— Не знаю. Просто так положено. Не соблаговолите ли пройти ко мне в кабинет?
Мы пересекли дворик с большим фонтаном посередине, миновали нескольких голиафовцев в одинаковых костюмах, болтающих в углу, затем свернули в широкий коридор, заполненный снующими туда-сюда клерками с папками под мышкой.
Джек открыл дверь, впустил меня, предложил мне стул, затем уселся сам. В жалком крошечном кабинетике не было никаких украшений, за исключением потрепанного календаря с Лолой Вавум и горшка с засохшим растением. Единственное окно выходило на стену. Дэррмо разложил на столе какие-то бумаги и нажал селектор внутренней связи.
— Мистер Хиггс, принесите, пожалуйста, дело Четверг Нонетот.
Он сделал серьезное лицо и чуть наклонил голову набок, явно пытаясь изобразить раскаяние.
— Никто из нас до конца не понимал, — начал он мягким голосом, каким в похоронном бюро вас уговаривают купить роскошный гроб, — как отвратительно мы себя вели, пока не поинтересовались у народа, не огорчает ли их чем-либо наше поведение.
— Может, без этого де… — я покосилась на Пятницу, внимательно глядящего на меня, — без этой детализации перейдем сразу к моменту искупления грехов?
Он вздохнул, несколько мгновений сверлил меня взглядом, затем произнес:
— Очень хорошо. Так что мы там натворили?
— А вы не помните?
— Я много чего наворотил, мисс Нонетот. Извините, если не припомню мелочей.
— Вы устранили моего мужа! — процедила я сквозь зубы.
— Да-да! А как звали устраненного?
— Лондэн, — холодно отрезала я. — Лондэн Парк-Лейн.
В этот момент вошел клерк с папкой с надписью «Совершенно секретно» и положил ее на стол. Джек открыл ее и пролистал.
— Согласно отчетам, в то время, когда, как вы говорите, ваш муж был устранен, ваше дело вел офицер Дэррмо-Какер. Здесь говорится, что он давил на вас, чтобы вы освободили офицера Дэррмо, то есть меня, из «Ворона». Давление осуществлялось с помощью неизвестного члена Хроностражи, который добровольно предложил свои услуги. Вас удалось склонить к сотрудничеству, но наше обещание было отменено из-за непредвиденного и коммерчески более необходимого продолжения шантажа.
— То есть из-за жадности корпорации, так?
— Не надо недооценивать жадность, мисс Нонетот, это самая мощная движущая сила коммерции. В данном контексте ситуация, вероятно, осложнялась нашими планами использовать Книгомирье в качестве полигона для хранения ядерных отходов и продажи наших чрезвычайно высококачественных товаров книжным персонажам. Затем вас заперли в нашем самом недоступном подземелье, откуда вы неустановленным способом бежали.
Он закрыл папку.
— Вышеперечисленное означает, мисс Нонетот, что мы похитили вас, пытались убить, а потом вы еще целый год числились в списке подлежащих расстрелу на месте. Пожалуйте в очередь за щедрым денежным возмещением.
— Мне не нужны деньги, Джек. Кто-то из ваших отправился в прошлое и убил Лондэна. Теперь пошлите этого не знаю кого в то же самое время, чтобы не убить его!
Джек Дэррмо забарабанил пальцами по столу.
— Так не делается, — брюзгливо произнес он. — Правила покаяния и возмещения предельно четкие: дабы раскаяться, мы должны признать совершенный проступок, но в голиафовских отчетах нет упоминаний о незаконных финтах с временем. Корпоративные документы на этот предмет регулярно проверяются. Значит, если какие-то времяхинации и имели место, то осуществляла их Хроностража. Хронологические записи «Голиафа» безупречны.
Я треснула кулаком по столу, и Джек подпрыгнул. Без своих головорезов он стал обычным трусом, и каждый раз, как он вздрагивал, я становилась сильнее.
— Это полнейшее дерь… — я снова покосилась на Пятницу, — ересь, Джек. «Голиаф» с Хроностражей устранили моего мужа. Сумели убрать — сумеете и вернуть.
— Это невозможно.
— Отдайте мне мужа!!!
К Джеку вернулась злость. Он тоже вскочил и обвиняюще ткнул в меня пальцем.
— Да вы хотя бы отдаленно представляете, сколько стоит подкупить Хроностражу? Несопоставимо больше, чем мы готовы выплатить за несчастное вымученное прощение с вашей стороны! К тому же я… Извините.
Зазвенел телефон, он снял трубку и принялся слушать, поглядывая на меня.
— Да-да… Да, она… Да, мы… Да, сделаю. — Потом вдруг выкатил глаза и вытянулся во фрунт. — Это большая честь для меня, сэр… Нет, ни малейших осложнений, сэр… Да, я уверен, что сумею ее убедить… Нет, мы все только того и желаем… Всего вам наилучшего, сэр. Спасибо.
Он положил трубку и достал из шкафа пустую картонную коробку. В его движениях вновь появилась прыть.
— Хорошие новости! — воскликнул он, выгребая из стола какое-то барахло и складывая его в коробку. — Глава «Нового Голиафа» особо заинтересовался вашим делом и намерен лично гарантировать вам возвращение супруга.
— Но ведь вы говорили, что времяхинации не имеют к вам никакого отношения?
— Очевидно, меня дезинформировали. Мы с радостью восстановим Либнера.
— Лондэна.
— Да-да.
— И в чем подвох? — с подозрением спросила я.
— Никакого подвоха тут нет, — ответил Джек, забирая со стола табличку со своим именем и кладя ее в коробку вместе с календарем. — Мы всего лишь хотим, чтобы вы нас простили и полюбили.
— Полюбила?!
— Да. Или хотя бы сделали вид. Это ведь не так уж и сложно. Просто подпишите стандартный сертификат прощения вот тут, внизу, и мы восстановим вашего муженька.
Подозрения все же не оставляли меня.
— Я не верю, что вы намерены вернуть мне Лондэна.
— Ладно, — сказал Джек, вынимая какие-то бумаги из картотеки и тоже засовывая их в коробку, — не подписывайте, а там кто знает? Как вы сами сказали, мисс Нонетот, мы сумели его устранить — сумеем и вернуть.
— Вы один раз уже обдурили меня, Джек. Откуда мне знать, что вы не обманете меня снова?
Джек прекратил упаковываться и взглянул на меня с некоторым опасением.
— Так вы подпишете?
— Нет.
Дэррмо вздохнул и принялся вынимать вещи из картонки и рассовывать по местам.
— Ладно, — бормотал он, — конец моему продвижению. Запомните одно: подпишете вы или нет, но выйдете отсюда свободным человеком. Новому «Голиафу» с вами делить нечего.
— Я хочу только одного: вернуть своего мужа. Ничего я подписывать не буду.
Джек достал из коробки табличку со своим именем и снова поставил на стол. Опять зазвонил телефон.
— Да, сэр… Нет, она не… Я пытался, сэр… Хорошо, сэр.
Он повесил трубку, снова взял табличку. Рука его зависла над коробкой.
— Это был глава компании. Он готов лично извиниться перед вами. Пойдете?
Я помолчала. Человеку, не работающему в «Голиафе», увидеть главную тамошнюю шишку было практически невозможно. Если кто и в силах вернуть мне Лондэна, так это он.
— Ладно.
Джек улыбнулся, бросил табличку в коробку и торопливо побросал туда все остальное.
— Так, я должен торопиться. Меня только что повысили на три порядковых номера. Отправляйтесь в главную приемную, там вас встретят. Не забудьте ваш ССП, и если вы упомянете в нем меня, я буду просто счастлив.
Он подал мне неподписанную форму. Тут открылась дверь, и вошел другой сотрудник «Голиафа», тоже с коробкой пожитков.
