Терри Пратчетт - Эрик, а также Ночная Стража, ведьмы и Коэн-Варвар
А еще Летиция щеголяла в черной бархатной мантии такого изумительного качества, что казалось, будто в окружающем мире вдруг взяли и вырезали дыру. У нянюшки, разумеется, подобной мантии не было. Впрочем, ко всяким дорогим штучкам она никогда не стремилась, поэтому не понимала, отчего бы и другим не жить скромнее.
— Вечер добрый, Гита. Как делишки? — осведомилась мамаша Бивис.
— Цвету и пахну, — ответила нянюшка, с неохотой вытаскивая изо рта курительную трубку. — Да вы заходите, заходите…
— Льет как из ведра, ужасть! — пожаловалась мамаша Динбаж.
Нянюшка поглядела в окно, на морозное, сизо–лиловое небо. Но там, где сейчас блуждал мамашин разум, наверняка шел дождь.
— Так входите, обсушитесь, — радушно пригласила нянюшка.
— Да осияют счастливые звезды наш сегодняшний шабаш, — провозгласила Летиция.
Нянюшка понимающе кивнула. Летиция всегда изъяснялась подобным образом, точно училась ведьмовству по книгам, авторы которых были напрочь лишены чувства меры.
— Воистину осияют, — согласилась она.
Под журчание вежливой беседы нянюшка спроворила чай с печеньем. Наконец все расселись и началась официальная часть визита. Первой слово взяла мамаша Бивис:
— Мы, нянюшка, пришли сюда как члены Испытательного комитета.
— Да ну? Правда?
— Я полагаю, ты участвуешь?
— А как же. Покрасуюсь маленько. — Нянюшка покосилась на Летицию. Та, к ее неудовольствию, улыбалась.
— В этом году Испытания вызвали большой интерес, — продолжала мамаша Бивис. — С недавних пор девчонки к нам валят просто–таки гуртом.
— Исключительно ради успеха у молодых людей, — поджала губы Летиция.
Нянюшка от комментариев воздержалась. Она всегда считала приворот отличным применением для чар и заклятий. В определенном смысле, самой что ни на есть основой ведьмовской науки.
— Вот и славно, — сказала она вслух. — Чем больше народу, тем лучше. Но…
На некоторое время воцарилась тишина.
— Прошу прощения? Ты хотела продолжить? — осведомилась Летиция.
— Я сказала «но», — пояснила нянюшка. — Потому что кто–то ведь должен сказать «но», верно? Мы сейчас погутарим–погутарим и догутаримся до большущего «но». Уж я–то знаю.
Она сознавала, что своей краткой речью плюнула в лицо протокола (если у него, разумеется, таковое имелось). Сначала полагалось поболтать о пустяках — минут этак семь, — прежде чем кто–нибудь возьмет быка за рога, однако присутствие Летиции действовало ей на нервы.
— Это насчет Эсме Ветровоск, — пожала плечами мамаша Бивис.
— Ну и… ? — кивнула нянюшка, нисколько не удивленная таким поворотом дел.
— Она, небось, тоже заявится на Испытания?
— Не припомню, чтоб хоть раз обошлось без нее.
Летиция громко вздохнула.
— Я полагаю, вы… не могли бы вы убедить ее… в этом году воздержаться от участия?
Нянюшка оторопела.
— Убедить? Это как же, топором, что ли? — спросила она.
Гостьи дружно, как по команде, выпрямились на стульях.
— Понимаешь… — слегка смущаясь, начала мамаша Бивис.
— Честно говоря, госпожа Ягг, — вмешалась Летиция, — очень трудно уговорить кого–нибудь выступить на Испытаниях, когда известно, что соревноваться предстоит с матушкой Ветровоск. Она всегда побеждает.
— Да, — согласилась нянюшка. — На то ведь оно и состязания.
— Но она побеждает всегда !
— Ну так что?
— В других состязаниях есть очень разумные правила, — поджала губы Летиция. — Если кто–то побеждает три года подряд, он на некоторое время отказывается от участия. Чтобы, так сказать, дать дорогу молодым.
— Да, но мы–то ведьмы, — напомнила нянюшка. — И живем по другим правилам.
— И по каким же?
— Основное правило ведьм гласит: никаких правил не существует.
Летиция возмущенно зашуршала юбкой.
— В таком случае, возможно, настало время их придумать, — сказала она.
— Ага, — хмыкнула нянюшка. — То есть ты предлагаешь пойти и сообщить об этом Эсме? Мамаша, ты как, участвуешь?
Мамаша Бивис отвела взгляд. Старушка Динбаж пристально всматривалась куда–то в прошлую неделю.
— Насколько мне известно, матушка Ветровоск — очень гордая женщина, — промолвила Летиция.
Нянюшка Ягг снова вытащила свою трубку и раскурила ее.
— Метко подмечено. А сейчас вы еще скажете, что море полным–полно воды, — наконец отозвалась она.
Гостьи на минуту примолкли.
— Ценное замечание, — первой нарушила тишину Летиция, — но мне не понятное.
— Если из моря вычерпать воду, никакого моря не будет, — пояснила нянюшка, — останется всего–навсего здоровущая яма в земле. С Эсме штука в том, что… — Нянюшка снова со смаком затянулась. — Она вся гордость, понятно? А просто гордый много кто.
— Ну так, может быть, ей полезно научиться быть чуточку скромнее…
— Где же это ей скромничать? — вскинулась нянюшка.
Но Летиция (что не редкость среди тех, кто с виду — сплошь сироп да патока) внутри была как кремень и без боя не сдавалась.
— У этой особы, несомненно, природный дар, — возвестила она, — и ей бы следовало возблагодарить…
Тут нянюшка Ягг перестала ее слушать. У этой особы . Вот, значит, что.
Какое ремесло ни возьми, везде одно и то же. Рано или поздно находится какой–нибудь умник–разумник, который решал, что неплохо бы все должным образом организовать. Причем будьте уверены, организаторами станут не те, кто, по общему мнению, достиг вершин мастерства, — те вкалывают . Впрочем, честно говоря, и не худшие. Они (а куда деваться!) тоже трудятся в поте лица.
Нет, «организацию» берут на себя те, у кого достаточно времени и желания бегать и суетиться. И — опять–таки, если не кривить душой, — миру нужны те, кто бегает и суетится. Но не обязательно их любить.
По внезапному затишью нянюшка догадалась, что Летиция наконец завершила свою речь.
— В самом деле? Ого, — отреагировала она. — А взять, к примеру, меня, вот кто уродился даровитый. У нас, Яггов, ведьмовство в крови. Мне чары наслать завсегда было раз плюнуть. А Эсме… что ж, капелька способностей и ей досталась, это верно, но не такая уж великая. Просто она… очень упорная. И вы собираетесь теперь сказать ей — «завязывай, родная»?
— Вообще–то, мы надеялась, что ты сообщишь ей об этом, — призналась Летиция.
Нянюшка открыла рот, чтобы выпустить на волю пару–тройку крепких словечек, но передумала.
— Вот что, — вместо этого произнесла она, — скажете ей сами, завтра. А я пойду с вами, буду ее держать.
III
Когда ведьмы появились на дорожке, матушка Ветровоск собирала Травы.
Обыденные травы кухонь и больничных палат слывут ботаническими простушками. Среди матушкиных Трав их нельзя было найти. У нее росли исключительно сложноцветы труднопостижимые. И никакими хорошенькими корзиночками и изящными ножницами тут не пахло. Матушка пользовалась здоровенным кухонным ножом. И перед собой держала стул. А вторую линию обороны составляли кожаная шляпа, перчатки и передник.
Даже она не знала, откуда родом некоторые из Трав. Кое–какие корешки и семена добрались сюда с самого Края Диска, а может, и из мест еще более отдаленных. Одни цветы поворачивались вслед проходящей матушке, жадно шевеля лепестками, другие стреляли шипами и колючками в пролетающих птиц, а третьи приходилось подвязывать к колышкам — вовсе не затем, чтобы поддержать их, а для того, чтобы на следующий день найти их на прежнем месте.
Нянюшка Ягг, которая интересовалась только теми травами, которые можно курить или, предположим, добавить в суп, услышала, как матушка цедит сквозь зубы: «Так, паршивцы, сейчас я вас…»
— Доброе утро, девица Ветровоск, — громко поздоровалась Летиция Мак–Рица.
Матушка разом замолкла, осторожно опустила стул и медленно повернулась.
— «Госпожа», или просто «матушка».
— Это неважно, — отмахнулась Летиция. — Надеюсь, у тебя тут все хорошо?
— Было до этой минуты, — хмыкнула матушка. И еле заметным кивком поприветствовала трех остальных ведьм.
А затем наступила тишина, настолько звонкая, что нянюшка Ягг чуть было не зажала уши ладонями. Согласно неписаным правилам гостеприимства, матушка должна была пригласить их в дом на чашечку чая или чего покрепче. Томить людей на улице — верх невоспитанности. Но с другой стороны, называть пожилую незамужнюю ведьму «девицей»…
— Насчет Испытаний пожаловали, — заявила матушка.
Летиция чуть в обморок не хлопнулась.
— Откуда вы…
— Выглядите вы точь–в–точь как какой–нибудь коминтет . Догадаться было нетрудно, — объяснила матушка и стянула перчатки. — Раньше нам, ведьмам, коминтеты не требовались. Собирались когда надо, расходились когда хотели. А теперь — здрасте–пожалуйста: появились организаторы … — На миг лицо матушки отразило ожесточенную внутреннюю борьбу. — Чайник греется, — в конце концов сказала она. — Так что заходите, раз уж пришли.
