На зубок (СИ) - "Амура Кот"

— Мне уже начинает нравиться эта ночь, — восторженно произнес парень и скрылся за дверью. Шумно протопал по лестнице, спускаясь вниз.

— Перестань, — Эшли коснулась моей руки, отчего я невольно вздрогнула.

— Что перестать? — взглянула ей в глаза и сжала её руку в ответ.

— Бояться. Мы чувствуем, что ты напряжена.

— Ах, ну да! — выдохнула и немного расслабилась. — Я и забыла, что вы чувствуете эмоции других.

— Забыла? — нахмурилась Эшли. — То есть ты знала?

— Хант немного показал, что он чувствует изменения моего настроения, — повела плечом и смущенно опустила глаза, вспомнив о парне.

— Оу, Хант! — округлила она губы. — Я могла бы и догадаться.

— Почему? Это слишком очевидно?

— Ну, — дернула она неопределенно головой. — Мой волк в слабом, подавленном состоянии, но даже так я чувствую на тебе метку Ханта.

— Метку?! — выпучила я глаза. — В смысле? Он меня пометил, что ли?

Принюхалась к одежде, волосам, рукам, но ничего такого, что не было бы похоже на мой запах, не обнаружила.

— Что с ней? — спросил Лиам, войдя в комнату с тонной еды в обеих руках.

— Она думает, что Хант пометил её, подняв заднюю лапку, — едва сдерживала смех Эшли. — Как столб фонарный.

Близнецы переглянулись и синхронно засмеялись в голос. Лиам даже на постель завалился, чтобы на пол больно падать не было в припадке неконтролируемого веселья.

— Серьёзно? — сквозь смех и слёзы спросил он.

— Прикинь?! — поддержала его Эшли, вытирая выступившую на глазах влагу уголком одеяла.

— Очень смешно, — сыронизировала я и выдернула из-под Лиама плед, закутавшись в него. — Очень весело смеяться над тем, что я понятия не имею, как там у вас всё устроено.

Близнецы меня уже не слушали. Поочередно поднимая ноги и кивая каким-то невысказанным словам, они продолжали смеяться во весь голос.

— Как представлю, — задыхался от смеха парень. — Хант… метит… А-а! Сейчас умру!

— Может, кто-нибудь уже расскажет, что это за метка и что мне от неё будет? Или из-за неё? — помахала руками перед их лицами, чтобы они хоть как-то обратили на меня внимание. — Эй! Вы меня слышите?

— Да ничего тебе не будет, — сел Лиам рядом с сестрой. — Метка слабая. И поставлена, видимо, только для того, чтобы другие волки поняли, кто на тебя глаз положил. Сомневаюсь, что найдется смельчак, который станет тягаться с Хантом.

— И что представляет из себя эта метка? — спросила я, чувствуя приятное тепло оттого, что только что сказал Лиам.

Я нравлюсь Ханту! Мысленно исполнила победный танец, продолжая сохранять невозмутимость на беспечном лице.

— Запах, — повела плечом Эшли. — В общем-то, ты правильно принюхивалась, но только вряд ли, ты сможешь почувствовать хоть что-то. Ты же человек. И твой нос просто не поймает эти волны. А вот волк может.

— Но и другой человек тоже не почует. Какой тогда толк в этой метке, если её может почувствовать только волк?

— А ты думаешь, что для волка человек — большое препятствие? — иронизировала Эшли, откусывая от большого куска пиццы.

— Не знаю, — дёрнула плечами. — Но теперь мне хочется помыться.

— Не поможет, — прыснул Лиам. — Это навсегда, но или пока волк сам не снимет эту метку. Но всё равно след принадлежности останется. Хоть и слабый.

Метка, след принадлежности… Какие-то эгоистично-собственнические замашки.

— И давно я… помечена? — очень неловко и странно было произносить это слово.

— Относительно недавно, — жуя, ответил Лиам. — Когда ты видела перевоплощение Мэйсона и Ханта на тебе уже была метка.

— Угу, — согласно кивнула Эшли. — И мне кажется, что еще и поэтому Мэйсон не стал себя сдерживать. Видимо, он решил, что ты уже посвящена в нашу тайну, раз на тебе есть метка.

— И не просто метка, а метка Ханта, — поддержал ее братец. — По-моему, из-за этого у него башню и снесло.

— А где он, кстати? — нахмурилась я, поняв, что его наказание длится несколько дней, так как в колледже он всё еще не появлялся.

— Он… — протянул Лиам и переглянулся с сестрой, словно они советовались о том, стоит ли мне об этом рассказывать.

— Он в клетке, — выдохнула Эшли.

— В клетке? — вскинула брови и выпрямилась. — Как волк? Он не смог обратно перевоплотиться?

— Как человек, — хмуро ответила Эшли. — Эта клетка из специального сплава сдерживает волчью сущность. Но это очень больно.

— Больнее, чем тебе?

— Больнее, — кивнула она коротко.

— Зачем такое жестокое наказание? — посмотрела по очереди на близнецов. — Он же всего лишь показал иную сторону себя. Разве за это так наказывают?

— Он не просто показал иную сторону себя, — невесело улыбнулся Лиам. — Он почти разорвал двух новообращенных. Если бы не Хант, то гораздо плачевных последствий было бы не избежать.

— И долго Мэйсону еще отбывать наказание? — спросила я аккуратно, внутренне понимая, что мне может грозить опасность, когда парень вновь почувствует вкус свободы.

— Это решают старейшины, — объяснила мне Эшли. — Но можешь не бояться. За твоей спиной Хант — сын вожака, так что только поистине сумасшедший волк посмеет тебя тронуть.

Ну да… Волк, заключенный в человеке, который заключен в клетку, несущую боль, — просто душка.

Глава 24

Эшли уснула почти сразу после сытного позднего ужина. Выждав примерно полчаса и не издавая ни звука, убедились в том, что сон ее спокоен и метаний по простыням нет.

Лиам аккуратно сполз с кровати и жестом руки позвал меня следовать за ним. В окно.

Это какая-то отличительная черта всех оборотней — отрицать двери?

С тихим шорохом потертых джинсов и скрипом старых конверсов близнец выбрался на крышу террасы под окном и протянул руку, выжидающе глядя на меня.

Шумно выдохнув и, понадеявшись на то, что мне потом не придется прыгать с этой самой крыши, бросила последний взгляд на безмятежно спящую Эшли и вложила свою кисть в теплую, почти горячую ладонь Лиама. Влекомая им, выбралась наружу, отошла в сторону от окна и села на указанное парнем место.

Как и всегда — напротив лес. Дух свободы шелестит листвой и ласкает лицо, заставляя немного сузить глаза, которые щекочет потоком воздуха. В этом странном городке всё пропитано свободой. Люди живут свободой и ею питаются. Они открыты, просты, отзывчивы. И все эти качества в самые первые дни я приняла за невоспитанность и хамство, которое не принимает во внимание личные границы другого.

Удивительно, как всего за несколько недель можно прийти к диаметрально противоположному мнению.

Наверное, виной тому знакомство с нужными людьми, а именно — с близнецами. Сомневаюсь, что кто-то еще кроме них смог бы послужить для меня тем самым спасительным маяком в не просто новом незнакомом месте, а в целом новом, неизвестном для меня мире.

— Ники? — тихо позвал меня Лиам.

— М? — издала вопросительно, наслаждаясь освежающим порывом ветра.

— Спасибо тебе.

— За что? — открыла глаза и перевела взгляд на парня, который сидел со мной бок о бок, опираясь локтями о широко расставленные колени.

— За то, что пришла, — ответил он, подняв на меня взгляд темных глаз, что в свете луны казались совершенно черными. — Я знаю, как тебе было страшно, когда ты только вошла в наш дом. Но ты, всё же, не поддалась страху. И спасибо тебе за это. Спасибо за Эшли.

— Перестань, — мягко толкнула его плечом в плечо. — Просто я подумала, что если не приду, то кто тогда будет отбирать у меня сэндвичи, газировку, шоколадные батончики…

— Я понял, что я много ем, — оборвал меня Лиам, коротко усмехнувшись.

— Это еще мягко сказано. Но, с другой стороны, это можно объяснить: тебе нужно есть за двоих, чтобы прокормить себя и волка.

— Типа того.

Повисло молчание, которое не казалось неловким. По крайней мере, для меня. Иногда полезно минуту подумать в тишине и перевести дыхание.

— Лиам? — обратилась к близнецу, подбирая слова. — А Эшли… она долго еще так сможет сопротивляться?