Владимир Черепнин - Вовка в Троеклятом
— О подписании, как раз и идет речь. И возможность помочь мне у тебя есть. Но сомневаюсь, что будет такое желание. Хочу встретиться с твоим начальством.
— Зачем?! — бес не на шутку перепугался.
— Буду ходатайствовать о замене искусителя. Расскажу, как ты недозволенными силовыми методами вынуждаешь меня подписать…
— Ложь и гнусная клевета! — Голос Луциберга сорвался на фальцет. — Я никогда не позволял себе…
— А по чьей милости мне снесли голову?
— Это было досадное недог'азумение. Ви это пг'екг'асно знаете. Я только хотел немного уског'ить пг'оцесс Вашего пг'озг'ения.
— А только что кто пообещал опять науськать на меня Емелю?
— Не было такого.
— Так ты же собирался рассказать ему, что я абсолютно безопасен.
— Пг'авда, какой бы она не была гог'ькой, остается всего лишь пг'авдой и уж никак не является силовым воздействием.
— О кей! Ты будешь рассказывать свою правду, я — свою. Посмотрим, что из этого выйдет.
— Это непг'авомочно, Ви не должны так… Существуют же компг'омиссы.
— Кстати, правила о силовых методах меня абсолютно не касаются, — я поднялся на ноги, — так что для начала, в качестве искренней благодарности за все тобой содеянное, сверну тебе нос.
Сжав кулаки, я двинулся на черта, но он не предоставил возможности осуществиться моим благим намерениям. Увы… За стволом дуба меня ожидало лишь надоевшее облачко дыма.
* * *— Где Вовка? — Спросила хлопочущая на кухне Яна.
— В лес умындил, — сообщил кот.
— Зачем? — Всполошилась ведьма.
— Не волнуйся. У него возникли какие-то трудности вон с тем домиком, успокоил Васька, кивая за окно. — Вовка вышел из него, матерясь. Сказал, что во флоте не служил и к шатающимся гальюнам не приучен. После чего подался в лес.
— А нашего клювоноса, случайно поблизости не было? — Яна с подозрением взглянула на невозмутимого ворона, который тут же встрял в разговор.
— Ну и что? Был. Ни каких кр-рамольных мыслей не имел. Клевал себе мух да чер-рвячков. И не виноват, что стр-рекоза уселась на ср-редний палец кур-риной лапки. Каюсь, увлекся, клюнул. Но, что Вовка внутр-ри, клянусь, не знал. Ни сном, ни духом.
— Гляди, Карлуша, доиграешься! Я твои шуточки наперечет знаю.
— У меня было вр-ремя пр-ридумать что-нибудь новенькое.
— Могу предоставить еще возможность поразмышлять.
— Не надо. тем более, не ведая, что твор-рю, я все-таки совер-ршил достойное благодеяние.
— Это какое же?
— Благодар-ря мне Вовка хоть таким обр-разом пообщается с пр-рир-родой. А то только и знает, что наливку пьянствовать, да головы напр-раво — налево р-раздавать.
— А, вдруг, в лесу, что…
— Ничего, — вступился Васька, — вон он идет, целехонький и невредимый.
* * *За завтраком мы устроили некое подобие военного совета. Вначале я изложил свою лесную беседу с чертом. Затем приступили к рассмотрению основного, чернышевско-ленинского вопроса — что делать?
Медведь, сперва угрюмый и молчаливый, поняв, что рассолом голову не обманешь, перешел на наливку, после чего заметно повеселел и вступил в разговор.
— Давайте немного подождем. Вчера мы, конечно, много шума наделали на площади, — Серенький бросил многозначительный взгляд на Соловушку, — в Городе много говорят об этом. Версии самые разнообразные. Чего я только не наслушался. Но дворец молчит. Отсутствует, так сказать, официальная реакция. Как только Емеля что-то предпримет, мне сразу дадут знать.
— Так ты открыл кому-то наше местоположение? — возмутилась Яна.
— Во-первых, это очень надежный друг. А, во-вторых, я не думаю, что то, что известно Кларе является большим секретом. — Парировал Серенький.
— А, вдруг, за твоим другом проследят?
— Он очень осторожный. Хотя, это излишне. Его никто не заподозрит. Живет на окраине леса, частенько мотается в Город и обратно. Но если хочешь, я сам пойду к нему и там дождусь известий.
— Ни в коем случае. Я не уверена, что вчера перебила все магические зеркала. Не знаю, как насчет твоего дружка, а вот тебя сразу запеленгуют.
— Так за нами могут и сейчас наблюдать? — Удивился я и, не зная с какого ракурса ведется тайная слежка, описал рукой круг над головой, демонстрируя возможным соглядатаям средний палец.
— Зря стараешься, — тормознула меня Яна, мы тоже не лыком шиты. Все, что находится на этой поляне недоступно для магического зрения. Простым глазом — смотри пожалуйста. А при помощи ворожбы — фигушки. Будет виден лишь густой лес и все.
— Ладно, Серенький, подождем твоего друга… И насчет Клары ты прав. Она хоть и в противоположной от Города стороне, но от этой стервы можно всего ожидать.
— Давай слетаю в Чер-ртоги, — вызвался Карл, — дюже хотся твою внученьку клюнуть в одно место.
— Сколько тебе повторять, туда клюют только жареные петухи, а не благовоспитанные вороны, — погасила энтузиазм пернатого хозяйка, — а на разведку, лети. И без фокусов. Не вздумай клеваться.
— Ну р-разочек, легонько-легонько.
— Нет. Клара вообще не должна тебя видеть. И моя бывшая тезка тоже.
— А гуси-лебеди? Там одна лебедушка есть, пер-рышки оближешь!
— Сказано — никто. Издали посмотришь. Прощупаешь обстановку.
— Значит, щупать можно только обстановку?! И это после того, как я больше двух лет сидел на жер-рдочке, как истукан?!
— А кто ночью в деревню летал проведать курочек?
— У тебя же нет яблочка волшебного! — искренне удивился Карл.
— Они так кудахтали, что здесь слышно было.
— Вопр-рос исчер-рпан.
— Лети. Если опять что-нибудь выкинешь — не обижайся. В пингвина превращу.
— Лучше в пеликана и Емеле подари, — внес рацпредложение Васька.
— Тогда уж лучше в стр-рауса. Буду всем пендели р-раздавать, неунывающий ворон покосился на кота, давая понять, кто будут эти «все», в случае перевоплощения.
Яна в шутку замахнулась длинным черпаком, и ворон, с притворным ужасом, стремительно вылетел в окно.
— Какие бы новости не принес друг Серенького, вновь посерьезнела Яна, ни чего хорошего в ближайшем будущем нам не светит. Так что, делать что-то надо. Только, вот, что?
— Пьедлагаю делать ни хьена, — многозначительно произнес Соловушка.
— Что? — Хором переспросили мы с Яной. Даже Васька удивленно приподнял бровь.
— Он предлагает ни хрена не делать, — перевел медведь, больше всех общавшийся с разбойником и по этому лучше всех понимающий его речевые выкрутасы. — И в чем-то он прав. Сейчас самое разумное — переждать.
— Ага! Будем беззаботно наливочку кушать, расслабляться и дожидаться, пока его трехголовый приятель, — Яна кивнула на Соловушку, — изжарит нашу тепленькую компанию.
— Гойинысь меня зайить не будет, — авторитетно заявил разбойник и тут же хлопнул себя по лбу, — как зе я забыл?! Я обесял познакомить Гойиныся с Вовкой. Хотел, стобы он каздой баске имя пьидумал…
Вот, тебе и здрасьте! Шуточка с именами стала часто повторяться, а это верный признак дурной шутки. Конечно. С Яной было все по-другому. Она и сама, помолодев, решила по-новому называться. Я только слегка подкорректировал. Не знаю, почему, но имя Ядвига мне не нравится. Может потому, что ассоциируется с Ягой?
Что же касается новых имен Соловушки, Клары и медведя, так это было сделано ради прикола. Теперь потребно обозвать каждую голову чудища, которое испокон веков все называли по панибратски. По отчеству — Горынычем. Если так пойдет и дальше, то к титулу господин Великий Сантехник прибавится новое прозвище — Вован-креститель. Хотя, в случае всеми предрекаемых осложнений такой союзник, как Горыныч, будет ох, как кстати. Да что там союзник! Хоть бы эта огнедышащая змеюка нейтралитет соблюдала, и то было бы отлично. А то, неравен час, пыхнет сверху своим напалмом и поминай, как звали.
— Сто зе тепей делать? — Продолжал сокрушаться разбойник. — Гойинысь подумает, сто я бьехун и не будет больсе меня катать.
— Нашел о чем плакать! Нужно думать не о катании, а о том, как бы не превратиться в шашлык. Мы даже не знаем, почему змей служит Емеле. Ведь могли же вчера переманить его на свою сторону или, в крайнем случае, освободить от обязательств перед щукоедом. — Яна отчаянно тряхнула головой. — Как могли о таком забыть? Не понимаю.
— А ты вспомни вчерашнюю кутерьму, сразу поймешь. — Серенький был само спокойствие.
— Гойинысь нас зесь не будет, — гнул свою линию разбойник.
— Да он и знать не будет, кого палит, — махнула рукой ведьма, — Емеля скажет, что там-то и там-то засели злыдни, надо подчистить. И все…
— Тогда я долзен с ним поговойить. Только как? Он меня всея здал, здал и не доздался. Навейно, обиделся.
— Когда я пролетал над змеем, он не выглядел обиженным. Он даже почему-то смеялся, — промурлыкал Васька.
