Братья и сестры в Реестре (СИ) - Скрипченко Юрий Вячеславович "Юс Крипус"

— Я ваш министр спорта, культуры и обороны, Тридварац. Прошу любить и жаловать.

«Один раз не тридварас», — подумал Олег, с любопытством разглядывая гражданина. — «Хм, одним разом тут дело точно не ограничилось. Хотя, может, это у него парадный мундир такой. Вечно я о людях плохо думаю».

Мужик отвесил совершенно издевательский поклон, взял Олега свободной рукой под локоток и проворковал:

— Пойдёмте, Темпоратор, в тронный зал, и я отвечу на все ваши вопросы, которых, я уверен, у вас тысяча и один. Не при этих же мужланах беседовать!

Олег попытался освободить руку из потного захвата, но тот оказался удивительно крепким.

— А кто эти люди? — спросил он, предприняв еще одну безуспешную попытку освободиться.

— Служба будильника его темпораторского величества, — махнул рукой с поводком Тридварац. Горе-музыканты гаркнули, подтверждая.

— Будильника?

— Есть ещё службы темпораторского кипятильника, подлокотника, целовальника, цирюльника, опахальника, развлекальника, блюдопробника, вуглудлямассовкистояльника и тысяча других.

— Совсем что ли в средневековье скатились?

— Да нет. С технологиями у нас всё в порядке. Людей слишком много. А их надо чем-то занять. Пойдемте, Темпоратор. Нам нужно многое обсудить.

И они отправились: Олег в пародии на тогу, которая всё время норовила размотаться и упасть, боевой Тридварац и малец, на четвереньках семенивший на поводке.

— А за что это так ребенка? — поинтересовался Олег.

— Вы про Уца что ли? Вы как с другой планеты свалились, — пристально посмотрел на него Тридварац. — Система воспитания. Детей на Муне держат в строгости. Чтобы чтили авторитет старших и не превращались в пупов земли. Сначала водим на шлейке в наморднике, потом просто на поводке. А затем они сдают экзамен Тщания, Гордости и Послушания. И — бац — в один прекрасный момент уже полноправные члены общества.

— А кто не сдаст?

— Кому ж охота на тригелевые1 рудники? — ухмыльнулся Тридварац. — Даже мелюзга это понимает.

Олег покосился на недовольного мальца, который обежал его слева и теперь заинтересованно обнюхивал его ногу:

— А этот… Он того… не укусит?

Тридварац захохотал и отвесил пацану подзатыльник:

— Нет, парень ученый. Большим человеком вырастет, ручаюсь.

В «Тронный» зал троица шла явно другой дорогой. Олег заподозрил, что его мутный провожатый решил устроить нечто вроде обзорной экскурсии.

Коридор закончился. Попали в круглую комнату — что-то вроде перекрёстка. Подошли к сводчатому проходу, над которым светилась надпись: «Пограничная вертикальная зона. Приготовьте к предъявлению биотату2».

Министр остановился. Олег понял, что их ознакомительное путешествие затянется и поправил импровизированную тогу, всё время сползавшую с тела.

Впереди открывался вид на оранжевый жёлоб, который стремительно уходил вниз.

Тридварац пнул чумазого ребенка, не отпуская шлейки. Тот с воплем укатился по жёлобу вниз. Министр успел плюхнуться на задницу до того, как натянется поводок — и тоже исчез в винтовом спуске.

Новоявленный Темпоратор пожал плечами и последовал примеру. Жёлоб оказался из пружинистого скользкого пластика — скорее необычный, чем неприятный. Короткий спиралеобразный спуск привёл компаньонов к площадке-отстойнику перед серой пластиковой будкой. Слепила неоном вывеска — «Таможня». Внутри восседала старушка-божий одуванчик с устройством в правой руке. Оно напоминало сканер цен из гипермаркета.

Подходили люди, подставляли темя или протягивали к старушке ладонь. Та наводила сканер, и биотату вспыхивали зелёным. Или очень редко — красным.

— Назовите цель вашего межэтажного перемещения.

— Ваша командировка истечёт через двенадцать часов тридцать три минуты.

— Молодой человек. У вас нет прав на посещение тринадцатого этажа. Биотату не может ошибаться. Отойдите в сторону. Или вызову метрополисию3.

— Ребенка на сорок пятый этаж брать нельзя. Оставьте в камере хранения.

Бабуля бормотала вердикт за вердиктом — неумолимая и бесстрастная, как налоговая декларация. Пропущенные через «таможню» устремлялись в нужный им оранжевый жёлоб. Олег вытаращил глаза, когда один из пропущенных уселся в жёлоб и вознёсся вверх. Вопреки гравитации!

Те, кого бабуля заворачивала, с тяжёлыми вздохами возвращались восвояси.

Очередь быстро редела.

Но Тридварац ждать не стал, и вместе с Уцом и Олегом протиснулся к кабинке.

— Эй, следующий должен быть я.

— Вас тут не стояло!

— Что за хамство?

Но рассмотрев Олега, люди замолкали, провожая его уважительными и немного испуганными взглядами.

Бабуля отсканировала макушку Тридвараца. Тату вспыхнуло и погасло.

— Цель вашего межэтажного путешествия? — и вознамерилась внести данные в планшетку.

— Я министр, бабуля. Нет у меня никакой цели. Только прихоти.

— Почему сопровождающий без биотату?

— Это новый Темпоратор. Он в своём праве.

2.

Этаж победившей плоти. Этаж чистого разума. Этаж высот духа. Банно-саунный. Этаж-фудкорт. Этаж-эпатаж. Этаж кинооральный. Этаж-стадион. Этаж коррекции тела. Этаж-ералаш — с кривыми зеркалами и цирковой музыкой. Этаж-зоопарк, по которому непринуждённо бродят звери, а люди вынуждены передвигаться в золочёных клетках. Торгово-развлекательный этаж. Парк-кладбище. Этаж-спальный район. Этаж-гетто. Этаж-лаборатория. Производственный уровень.

Они что — всем скопом тут живут и работают, в этом необъятном дворце?

3.

Место, куда попали Олег, его новый министр и ребёнок-собачонка, поражало воображение.

В центре — широченная колонна-ось из всё того же голубого камня. Её, как Сатурн кольца, опоясывают голографические экраны, которые постоянно что-то показывают. Вокруг колонны медленно вращается платформа, похожая на компакт-диск. Она ограничена внешней стеной высотой метров десять с мириадом дверей.

Именно на ней сейчас и стояла троица.

Аборигены выбегали из одних дверей, влетали в другие, что-то бормотали на ходу и вид имели суетливый и ответственный. Мужчины — в шароварах разных цветов и плащах поверх голых торсов. Женщины — в белоснежных тогах и серебристых нагрудниках. Причём размер груди дамам явно льстил. На шеях у многих струились золотые и серебряные ожерелья — в виде полумесяцев или планеты со спутником. Одна женщина, что пробежала мимо Олега, была с диадемой, изображавшей парад планет — почему-то с золотым солнцем посередине.

Некоторые аборигены, наоборот, фланировали без спешки, выгуливая на поводках детей или подростков — тоже в набедренных повязках.

Изогнутая внешняя стена была словно одним большим экраном, на который проецировался… Олег собственной персоной. И еще один человек — с паникой на невыразительном жирном лице. Каспер одной рукой обнимал толстяка под мышками, а другой с выражением порочным, жестоким и торжествующим вонзал ему в глаза золотую вилку. Хищный оскал будущего Темпоратора был незнакомым и пугающим. Звуком, что характерно, шоу не сопровождалась.

— Ваш вчерашний триумф, Темпоратор. Между прочим, трансляция собрала рекордное количество просмотров и мунлайков. Поздравляю. Вы действительно заслужили успех!

К стене-экрану приблизилась женщина с мечтательным лицом и нажала на левой скуле значок динамика. Из её внутреннего уха послышалось еле слышное бормотание комментатора и бравурная музыка, сопровождавшие трансляцию.

Словно почувствовав взгляд, женщина обернулась и уставилась на Олега со смесью ужаса и почитания на лице. Потом встряхнулась и вернулась к шоу. Новоявленному Темпоратору показалось, что дама опасается стоять к нему спиной.

Вдруг подкрадывается с вилкой в руке?

На бесконечной стене Олег швырял в противника странными гранатами. Тут и там вспухали беззвучные взрывы.

Женщина помялась, и вдруг сделала шаг к Олегу:

— Славься свободная Муна. Темпоратор, правьте вечность и ещё один день. Преклоняю голову и вопрошаю. Заслуживаю ли я чести получить номер вашего телофона?