Спящий красавец (СИ) - Страйк Кира

15

— М-м-да, странная компания, — сообщил этот дубликат Гендальфа-белого в молодости, рассматривая нас поочерёдно.

— Не менее странно, чем афлаимский маг в крайтской деревне, — с вызовом глядя ему в глаза ответила Фета.

— Эй, давайте хотя бы сядем — мы на ногах еле держимся. И вообще, не вежливо держать дам у порога, — устало парировала я.

— Ой, — "Гендальф", кажется, и впрямь смутился, — конечно, пройдёмте за стол.

Мы расселись за круглым столом (ну прям международная встреча государственных деятелей, не меньше) и молча смотрели друг на друга. Наибольшее подозрение, судя по взаимному обзырингу, вызывали друг у друга Фета и этот белобрысый.

— Таки чего молчим? — не вытерпела я, — давай уже, задавай свои вопросы. Или хотя бы познакомимся, чтоль. Я — Аля, она — Афета, а ты кто, мил человек? — Меня начинал раздражать этот бестолковый, но, почему-то, значимый для деревни (раз уж нас посреди ночи притащили сюда) товарищ.

— Я — Сол.

— Да ладно, — мы с подругой повернули друг на друга выпученные глаза и синхронно облегчённо выдохнули.

— Ну, привет тебе, светлый Сол, от Белиала, — сказала Фета.

Сол ещё раз внимательно, не мигая посмотрел нам в глаза.

— Как он там? У него всё в порядке?

— Пока да. Если ты волнуешься за то, что ему оставил, так эта вещь у нас, — Белиал решил, что нам нужнее. — добавила я.

— Я так понимаю, это из-за вас вся суматоха по обе стороны гор. — Сол задумчиво пожевал губы и немного помолчал, — Не обижайтесь на деревенских. По всему Крайту начались необъяснимые спонтанные пожары, — видимо афлаимцы мутят, с целью занять людей более насущными проблемами, чтобы поменьше совались в то, что творится в столице. Прям сами хутора да сёла жечь не рискуют, чтобы не было так очевидно, а сухие поля поблизости поджигают. Вот вчера совсем рядом и с нашей деревней полыхнуло. Уже боялись, что придётся уходить, оставляя дома огню. А это для человека — почти конец жизни. Повезло, что ветром в другую сторону яр снесло. Люди стали подозрительными. Да и компания ваша, прямо скажем… необычная. Ладно, завтра спокойно поговорим, а сейчас — отдыхать.

Нас отвели в дом кузнеца (это к нему мы постучались) и разложили спать. Вырубаясь, пока моя голова летела к подушке, ещё успела подумать, что обязательно надо что-то сделать с Рыськиными лапами.

На следующий день я проснулась поздно. Вышла на кухню, где Эмма (хозяйка) хлопотала над поздним завтраком для меня.

— Да вы сильно не беспокойтесь, я неприхотливая, — обратилась я к ней.

— Нет уж побеспокоюсь. Добрые хозяева хороших людей в беде не оставляют. Сол сказал, что вы "свои", а он никогда не ошибается. Вон сколько добра деревне сделал. Так что не перечь и садись кушать. Будем откармливать, а то он какие задохлики.

Я в общем-то особо и не сопротивлялась, с благодарностью глядя на то, как гостеприимная Эмма мечет на стол всё, что "бог послал". А покуда пошла в Рыськин угол. Она уже пыталась вставать на обмотанные какими-то тряпками лапы, а поднявшаяся раньше меня и успевшая перекусить Фета уговаривала её открывать рот и глотать мой отвар. Кошка морщилась, всем своим видом демонстрируя, как ей невкусно, но на уговоры поддавалась. Понимала, что ей действительно становится лучше.

— Привет, дорогушечки мои, а чего это у нас на лапах? — спросила я присаживаясь рядом и обнимая свою любимицу, — кошка тут же состряпала жалостливую морду.

— Это спозаранку, пока мы дрыхли, Сол забегал, что-то намазал и замотал — сказал не снимать.

— Ладно, раз всё в порядке, — я завтракать, а то уже живот к спине прилип.

Протопала до кухни и уселась за стол.

— А где наш добрый хозяин? — спросила я.

— Хром что ли? Да вон он, во дворе хлопочет, баньку вам растопляет. Чай, хорошенечко отшоркаться — самое то вам сейчас. Да и дух она лечит, добрая банька-то.

— О-о-о, — я зажмурилась в предвкушении предстоящего удовольствия.

— М-м-м, вкуснотища (кажется вы, дорогая Алина, как Эллочка-людоедка, скатываетесь до междометий), — мурлыкнула я, уминая зажаристую куриную лапку. Хозяюшка, а как к вам вообще Сол попал?

— Да приблудился как-то, вот как вы, с той же стороны — продолжая хлопотать у печки ответила Эмма.

Затем, вытирая руки прошла к столу и села напротив меня, разливая чай.

— Эй, ясноглазая, айда к нам, чайку похлебаем, — позвала Фету. — Сол пришёл к нам таким же заморышем, как и вы, ну разве что не обугленным. Опять же, как пришёл, — нашли мы его. На краю деревни без сознания. Домой притащили, выходили немного. А тут сынок старостин с коня навернулся, ногу сломал. Знахарь-то наш местный ногу ему сложил, да травами поил, но не шибко он у нас сильный. Мальчонка днём и ночью мучался, смотреть без слёз нельзя. Так вот Сол дотелепался до старосты и стребовал болезного к себе. Рученьки-то на больное место наложил, пацану и полегчало.

— Это невозможно, — встряла в рассказ Эммы Фета, — афлаимцы не способны лечить. Всё, что угодно, только не это. Наша сила — тёмная.

— Так сказывают. Да и потом скольким людям помог, хошь верь, хошь не верь, а мне брехать — резону нет. Чего думаешь у нас его так уважают? Он и правду чует, любую хитрость в момент вычисляет, — сколько лихоимцев в деревню не пустил.

— А, так вот почему нас не к старосте, а к нему ночью водили.

— Верно соображаешь. Мы его слову крепко доверяем. Местные дебоширы тоже попритихли — знают, что Сол правду враз определит. Добрый он и сильный. Малость малохольный только.

— В смысле? — не поняла я.

— Да потом поймёте, давайте чаёк дохлёбывайте, да в баньку бегите, — вон Хром топает, натомил уже, видать, — сообщила Эмма, выглядывая в окно.

Подтверждая её догадку в дом вошёл хозяин и скомандовал "вперёд".

— А венички будут? — спросила я.

— А то как же, цельных два — всё в лучшем виде и уже наготове.

Уговаривать, как понимаете, не пришлось. Я выпросила у хозяйки банку с крупной солью, пару ложек мёда, на ходу с Фетой похватали простыняки и чего там отложила нам для помывки хозяйка и поскакали принимать благодатные банные процедуры.

— А можно мы… не быстро? — я притормозила на выходе.

— Можно, плещитесь на здоровье, — рассмеялась хозяйка, махнув рукой.

— Сейчас, Фетка, я тебя буду париться учить, а то вы в своём Афлаиме с вашими мыльнями даже и не знаете про такое удовольствие, — по-быстрому разоблачаясь в предбаннике заявила я подруге.

— По-умному? — спросила она.

— Да фиг его знает, по-умному чи нет, — главное, с удовольствием и здоровья для, — и, повязав косынку, заскочила в парилку.

Расстелив на горячий полок чистую сухую пелёнку, уселась сама и усадила ведьмочку.

— Спешить никуда не надо. Пока баня не раскалилась, сухая и не обжигающая, будем потихоньку томиться, — с умным видом бывалого знатока поясняла я, — сейчас немного пропотеем и выйдем передохнуть, и так несколько раз, пока тело хорошо не прогреется.

Сиделось комфортно, я с удовольствием вдыхала запах разогретой древесины, удивляясь чистоте и свежести стен. Постепенно тело начало покрываться каплями, побежали ручейки.

— Выходим, не стоит перегружать сердце. Э-э-эх, сейчас бы сюда мою лежаночку, — усаживаясь на лавку мечтательно вздохнула я.

Дома каждый год, закупая на дачу дрова, часть из них складываю в лежанку, размером с кровать, сразу делая повыше "в головах". Прокладываю сверху для ровности пластами коры, затем засыпаю пушистым слоем сухого сена и накрываю простынёй. Лежбище получается волшебное. Как-то раз, Кот, выйдя из парилки вот так улёгся и моментально вырубился. Прям уснул на полуслове и не заметил, — настолько расслабляюще действует это импровизированное природное ложе. Когда основная часть дров заканчивалась, по мере необходимости постепенно лежанку разбирали, начиная с "ног". Таким образом она переходила в вариант "кресло" и к концу сезона исчезала совсем.

Раза четыре походили погрелись, пора было начинать париться. На первый раз не шибко усердствуя.