Спящий красавец (СИ) - Страйк Кира

— Фет, это ж я и чайник сейчас сочинила, и кастрюлю, — чего только раньше не подумала. Кто молодец? Я молодец!

Фетка только отмахнулась, мол, не отвлекай. Растянув на рабочей дощечке несколько небольших полосок какой-то вязкой субстанции, она, видимо, вычисляла наилучший вариант по схватываемости и крепости прилипания. О как!

Дождавшись, когда вода в импровизированной кастрюле закипит, я заварила травку в чашке, накрыв сверху другой. Пока лечебный состав запаривался и настаивался, оторвала от полотенца узкую полоску и, помогая себе ножом, накромсала из неё маленьких прямоугольников.

Готовую густую смесь распределили по подготовленным кусочкам ткани, приложили на мозоли и залепили сверху полосками Феткиного "пластыря". Оставшиеся липучки скатали в колобок и упаковали в тряпку. К коже всё прилепилось мнгновенно и достаточно прочно, а вот к сухой тряпке комок не лип и своих качеств не терял. Я дотошно расспросила Фету, не высохнет ли он и не потеряет ли своих уникальных свойств. Получив заверения, что всё будет в порядке и волноваться не о чем, плотно позавтракали и, пополнив запасы воды, продолжили путь, продираясь через простиравшийся далеко вперёд сухостой.

Идти было трудновато, но возможно. Да и выбора не было. Солнце набирало силу, я остановилась, достала из рюкзака запасную рубашку и разодрала её, сооружая нам с Фетой по бандане. Ничего, возьму что-нибудь на смену в ближайшей деревне. До обеда шли, останавливаясь на частые привалы, чтобы передохнуть и сделать по глотку воды. Есть не хотелось — только пить. К обеду в лицо потянул спасительный ветерок, стало немного легче, пошли быстрее. Ведьма, выполняя функцию штурмана, ориентируясь по солнцу вела нас вперёд. Мы с Рыськой поспешали за ней. Часам к четырём, по моему внутреннему хронометру, решили всё-таки пообедать. Притоптали немного траву и расположились прямо на земле, доедая вчерашнюю еду и вскрыв запасы, взятые с собой в дорогу. Рысь на самообеспечении носилась в кущах, отлавливая непуганых мелких грызунов, в изобилии сновавших под ногами. Ветер заметно усилился, начиная пригибать траву к земле. По-быстрому свернув пикник, пошли вперёд в надежде поскорее преодолеть открытый участок, но при всём напряжении зрения, конца ему видно не было. А ветер набирал обороты, создавая уже дополнительное сопротивление при движении. И тут, на краю горизонта мы увидели дым. Нет, пожалуйста, только этого сейчас не хватало. Мы, вымотанные донельзя трудной дорогой, остановились, до рези в глазах вглядываясь в даль, надеясь, что это мираж и сейчас всё рассосётся. Не рассосалось. Напротив, стена дыма, растянувшаяся во весь горизонт, стремительно приближалась. С нарастающей тревогой оценив скорость ветра, мы развернулись на сто восемьдесят градусов и рванули назад.

— Не успеем добежать до реки, — на бегу запыхавшимся голосом констатировала я, — мы от неё пол дня топали.

— Да, бежать бессмысленно, — Фета остановилась, переводя дух.

Мы стояли, с замирающими сердцами глядя на надвигающуюся катастрофу.

— Аль, как бы не хотелось добраться до столицы незаметно, придётся, всё-таки, ставить магический щит, — Фета с отчаянием смотрела мне в глаза, — иначе мы все тут погибнем.

— Стой, Фета, стой, нас тут же обнаружат и размажут практически на месте. Это они готовы ко встрече с нами, а мы — нет. Мы даже не знаем толком, кому противостоять придётся. Никак нельзя себя выдавать. Я, кажется, знаю, что делать. Сейчас. Спастись от такого огня можно только огнём. Замрите и не двигайтесь, пока я не скажу!

Больше не раздумывая, я схватила рюкзак, доставая оттуда знахаркин огненный порошок. Отбежав подальше от друзей, отсыпала в ладонь и побежала, рассыпая его тонкой, длинной полосой, параллельно линии надвигающегося огня, горячо молясь про себя, чтобы только ветер не изменил направления. Остановилась, когда полоса получилась достаточно длинной и, отступив назад, глядя на пылающее пламя, умоляла огонь разгораться быстрее. Наконец, рукотворный пожар, движимый ветром, пошёл в сторону реки. Дождавшись, когда прогоревшее пространство стало достаточно большим, чтобы вместить нас, позвала колдунью с кошкой за собой. Первыми на обожжёную землю ступили мы с Фетой, раскидывая сапогами догорающую траву, взрывая носками землю, чтобы освободить Рыське хотя бы небольшой клочок, куда бы она смогла ступить своими чувствительными подушечками. Кошка не утерпела и прыгнула на относительно очищенный участок, помогая нам всеми четырьмя лапами. Таким образом, шаг за шагом начали перемещаться вслед за уходящим от нас пожаром. А тем временем, с другой стороны на нас надвигалась стена беспощадной стихии. Изредка поглядывая туда, чтобы оценить расстояние, я, наконец, скомандовала остановиться, бегом вытаскивать наши плащи и смачивать банданы водой, достав оставшийся от рубашки рукав для рыси. Пока дышать не стало совсем тяжело, накрылись, соединив оба плаща и завязали мокрыми банданами носы. Рысе просто приложили рукав к морде. Подглядывая в маленькую щелочку между плащами, я сквозь густую завесу дыма с каким-то священным ужасом наблюдала, как яростная огненная лава обтекает нас с трёх сторон, уносясь вслед ушедешему далеко вперёд авангарду пожара. Стало дико горячо, и дымно, добавился запах капитально нагретой ткани, но, благодаря тому, что полосу я сделала широкой, огонь нас не доставал. Оставалось терпеть. Благо, трава горела как порох, и ветер сносил пламя достаточно быстро.

Когда немного раздуло, задыхаясь и кашляя от гари, вылезли из своего убежища, мрачно оглядывая окружавшее нас пепелище. Все наглотались едкого дыма. И без того тяжёлое состояние усугублялось сильной головной болью. Чувствительную кошку рвало. К тому же она всё-таки подпалила лапы. Хлебнув по глотку воды, споили остатки Рысе, которой было совсем плохо. Надо было во что бы то ни стало срочно убираться отсюда. Рысь пришлось волочить на себе — идти она не могла. Расстелили мой плащ, положили ослабевшую кошку, взялись с Фетой за два конца и побрели вперёд. Один плюс всё-таки был. Продираться больше было не через что.

Временами мы останавливались, я, вспоминая уроки целительства, данные мне в своё время Мирой, пыталась хоть немного облегчить состояние себе и подругам. Помогало, но не сильно. Я сама была слишком ослаблена, да и надо было двигаться. Надо было добраться до воды. Не осталось сил ни думать, ни бояться. Просто хотелось, чтобы этот кошмар, наконец, закончился.

Только к самой ночи впереди замаячили огни какой-то деревни. Из последних сил волоча ноги, измученные, грязные, измазанные копотью, добрались до крайнего дома. Дико хотелось пить. Постучав в дверь я, еле ворочая в пересохшем рту языком, попросила помощи. Дверь открыл сурового вида дед. Подозвал свою хозяйку и вдвоём они помогли нам подняться по ступеням в дом. Увидев рысь, дед остановился. Я с мольбой смотрела ему в глаза. Хозяин молча покачал головой, но всё же занёс кошку в дом.

Пока неболтливая и нелюбопытная хозяйка хлопотала, приводя нас в чувство, дед куда-то исчез. Краем сознания я отметила сей факт, но додумывать эту мысль было некогда. Надо было приводить в чувство мою боевую любимицу. Фета в меру возможности держалась. Уже умылась, со стоном стянула сапоги и, вытянув ноги, пыталась отдышаться. Попросив кипятка, я опять полезла в аптечку. Заварив травку для восстановления сил, отлила ведьме, хлебнула сама и потихоньку ложечкой начала вливать живительный отвар в рот кошке. Едва я успела споить Рыське её порцию, в дом вошли четверо угрюмых мужиков, в том числе хозяин.

— Вставайте, надо идти. — не грубо, но настойчиво скомандовал он.

Пришлось подчиниться.

— Только кошку не трогайте. Пусть она полежит. Пожалуйста. — заставляя себя подняться, попросила я.

Мужик молча кивнул и пошёл вперёд, показывая дорогу.

— Куда нас ведут? — прошептала Фета.

— Понятия не имею, — ответила я.

Шли не очень долго, остановились у аккуратного домика. Нас завели внутрь и провели в комнату. Навстречу нам вышел абсолютно седой поджарый мужчина неопределённого возраста. Или он не седой? Ресницы же не седеют. Альбинос что ли? Да нет, глаза, вроде не красные. Мать твою, глаза не красные, они — ФИОЛЕТОВЫЕ!